По воле случая - Теона Рэй

подкосились, и я села на ближайший стул.

– Не помню. В младенчестве, наверное.

– Через три недели после ее рождения, так?

– Кажется, да… Это вы ее ищете?.. – Я смахнула слезы со щек всхлипнув. – Я не хотела этого, понимаете? Нико все сделал сам, я не могла ему помешать. Он погубил моего сына, потом выкрал Майю. Но она моя дочь, Рикард!

– Выкрал? – Рикард нахмурился. – О чем ты?

Я опешила. Мы говорили о разном, это точно. Но что он хочет знать?!

Рассказала вкратце все, что произошло шесть лет назад. Внутренне тряслась от страха, голос садился и становился все тише.

Рикард на миг прикрыл глаза.

– Меня мало волнует, чья она дочь на самом деле, Арья. Я должен был забрать ее еще в трехнедельном возрасте, но потерял нить. Появилась она несколько минут назад… Майя снимала амулет?

– Нитка порвалась. Шерстяная она, протерлась, наверное… Я надела почти сразу. Нет, не почти, не знаю, через сколько времени…

– Через четыре минуты.

Мои глаза распахнулись в удивлении.

– Если вы не объясните мне, зачем пришли, я просто сойду с ума, – прошептала, вжимаясь в спинку стула.

Рикард молчал несколько мгновений, прежде чем заговорить, но мне они показались вечностью.

– Майя должна была умереть через три недели после рождения. Слабый организм из-за влияния человеческой крови. Мать ее забеременела на стороне от мужа, а для ребенка из рода темных жнецов это все равно что заранее подписать дитю смертный приговор. Я должен был увести ее в Сумрачный мир, но потерял. Амулет, что на ней, не дает мне исполнить задачу.

У меня вырвался нервный смешок. В голове помутнело и мне пришлось на несколько мгновений прикрыть глаза, так как комната вдруг завертелась.

– Я один из темных жнецов этого мира, Арья. И твоя дочь не должна была прожить эти шесть лет. Это против законов природы, против всех законов Ефергона.

– Голову тебе надо полечить! – вспылила я. – Убирайся, Рикард! Уходи!

– Я уйду, – мужчина поднялся, обернулся на окно, и какое-то время рассматривал, как Нико вышвыривает капусту из ящиков. – Но ты должна снять амулет с дочери. Не иди против равновесия природы. Вмешательство ведьм в работу жнецов никогда добром не кончается. Я дам тебе время свыкнуться с этой мыслью, но потом приду, и ты должна будешь меня послушаться. Ах да, и еще кое-что: то, что я тебе сказал, ты не сможешь передать кому бы то ни было.

С этими его словами я почувствовала покалывание в солнечном сплетении. Рикард успел уйти, пока я справлялась с дыханием.

С улицы донеслись ругательства и грохот. Мой взгляд метнулся к окну, за которым Рикард преградил Нико путь в дом. Нико орал, махал руками, тыкал пальцем в сторону двери.

Рикард устало обернулся на окно, и я перехватила его взгляд. В следующее мгновение я вскрикнула и зажала рот рукой. Староста схватил Нико за шкирку так крепко, что у того покраснело лицо от удушья. Рикарду не требовалось много сил, чтобы одной рукой вытащить моего немаленького мужа со двора и бросить на дорогу.

Нико откашливался, шарил рукой вокруг в поисках палки. Встать сразу он не смог – ожоги на бедрах наверняка были сильными, и ему понадобилось долго возиться, прежде чем подняться.

Рикард давно ушел. И я в страхе ждала, что муж снова предпримет попытку войти в мой дом, но он только окинул его злым взглядом и поковылял прочь.

Впрочем, мне теперь не мужа стоит бояться, а того, кого я считала почти другом.

– Я все слышала, – тихий голосок Майи коснулся моих ушей.

Дочка пряталась за дверным косяком, поглядывая на меня мокрыми глазами.

– Мам, я все-таки умру?

– Да, когда состаришься. Это будет нескоро.

– Но дядя Рикард сказал…

– Дядя Рикард ничего тебе не сделает, пока на тебе амулет. Слышишь меня? Тебе нечего бояться.

Майя стиснула амулет в кулачке:

– Тогда давай привяжем его на еще одну нитку? Вдруг эта снова порвется?

– Хорошая идея, – я смахнула слезу со щеки и улыбнулась.

В маминой пряже мы отыскали крепкие нитки, я сплела из них тонкую косичку и, не снимая амулет с шеи ребенка, привязала косичку к нему.

– Так точно не порвется, – ладонью я дотронулась до щечки Майи, и девочка улыбнулась. – Малышка, вспомни, пожалуйста, все, что я или папа говорили тебе об этой штуке. Это важно, постарайся.

Дочь нахмурила брови. Молчала она долго, и я вся извелась за это время.

– Папа говорил, что я умру, если сниму его. Еще он говорил, что я обязана ему жизнью. Он часто рассказывал мне о том, что у меня будет много денег, когда я вырасту, и я должна буду поделиться с ним. Я ведь должна ему… Я знаю, мам, что папа спас меня от смерти. Но он… Он злой, и я не хочу, чтобы мы вернулись к нему и к бабушке Гане.

– Мы не вернемся, ни за что. А я что-нибудь говорила тебе про амулет?

– Ты что, – Майя заулыбалась, – забыла? Гана говорила, что только старики теряют память, а ты же еще молодая.

– Молодые тоже теряют память, милая. Так говорила или нет?

– Ты его часто рассматривала, а один раз даже хотела снять, – девочка отвела взгляд в пол. – Почему? Ты ждала, что я умру, да?

– Ни в коем случае! Нет, Майя! – я могла только мысленно чертыхаться на Арью. Зачем она это делала? В общем-то, ее можно понять – может, хотела избавить ребенка от страданий. – Я… не помню, почему хотела снять его с тебя, но точно не за тем, чтобы с тобой что-то случилось!

– Папа бил тебя, – тихо сказала она. – Я думала, что он меня любит, а ты нет. Ведь он защитил меня от тебя. А потом он побил и меня…

Я рывком притянула дочку к себе. Мы не можем уйти, никак не можем. Воспоминания Арьи почти полностью исчезли, и я многое не успела узнать. Например, есть ли у нее хоть где-то родственники? Можем ли мы с Майей пойти к ним? А как обстоят дела с приемом на работу в других поселках и городах?

Я ничего не знала и не помнила, а в Береговом хотя бы есть дом. Ничего, мы справимся. Нико сюда больше не придет, а если и придет, я уже не стану его бояться – он и сам труслив.

Рикард… Рикард не сможет силой заставить меня снять защиту с дочери. Если бы мог – сделал бы это еще сегодня. Он был рассержен, и в то же время абсолютно