Амаира Первого дома - Ина Деш

уточнила принцесса и только в это мгновение заметила в руках старшего из женихов смятый свиток со сломанной восковой печатью приметного ярко-изумрудного цвета.

Получается, что посланец деда принес кофе для нее и письмо для амаинтов. И он, скорее всего, в курсе, что все четверо ночевали в одной комнате.

— Дьявол, — Шарлинта выругалась вслух и прикрыла губы ладошкой.

Она огляделась. Постель с дивана исчезла, кровать была заправлена. Интересно это сделали до утреннего визитера или после. Чашка в руках принцессы дрогнула, жалобно зазвенев на кружевном блюдце.

— Я не впускал его в комнату, — произнес Равенель, забирая недопитый кофе из рук девушки.

Шарлинта подняла на него глаза, явно недопонимая, что именно амаир хотел этим сообщить.

— Мы сняли еще две комнаты кроме этой. Никто не мог ему сказать, что ты провела ночь с нами вместе, — пояснил трехипостасный.

— Дед дураков не держит, — растерянно ответила Шарлинта, слегка покраснев от этого «провела ночь».

— Королева — урожденная герцогиня Пиолесска? — спросил Равенель, пододвигая стул и предлагая принцессе присесть.

Лин кивнула. Допила кофе и стала крутить чашечку на блюдце, всматриваясь в кофейную гущу.

— И как тогда королева оказалась внучкой императора Двиртии? — продолжил расспрашивать амаинт, так и не дождавшись от Шарлинты каких-то пояснений.

Принцесса хмыкнула и подняла глаза.

— Император выдал единственную дочь замуж за герцога Пиолесска, — пояснила она, не совсем понимая, что именно смущает амаинтов. — После гибели герцога и его жены мама получила титул герцогини, как единственная наследница.

— Но ведь у императрицы нет дочерей, только сыновья, — вмешался в беседу, явно неуместную для завтрака, Икрей.

— А я ни одного слова об императрице и не сказала, — ответила принцесса, не сводя глаз с лица Равенеля.

Шарлинту интересовала реакция. В Двиртийской империи понятия незаконнорожденный или бастард не было. Ребенок признавался обоими родителями и мог расти в семье любого из них. В Веллории, как и во многих других королевствах, дети, рожденные вне брака, считались позором, который необходимо скрывать и прятать. Королеве в глаза что-то про ее происхождение никто не говорил. Но презрительное «дочь бастарда» Шарлинта несколько раз у себя за спиной слышала.

— Ты ждешь от нас какой-то определенной реакции? — голос Трейвента раздался неожиданно так близко, что принцесса даже вздрогнула. — Какой?

Шарлинта неопределенно пожала плечами.

— Нам все равно, — неожиданно улыбнулся Равенель.

И спокойно как-то стало от такой его улыбки — легкой, теплой, открытой. Шарлинта расслабилась и позволила себе опереться об стоявшего сзади Трейвента. Спинка стула была низкой и не очень удобной.

— Но двиртийский император в качестве близкого родственника — это весьма неожиданно. Он выделит нам два часа после обеда. Просит задержаться до этого времени здесь. Но мы все равно планировали уехать только завтра утром. Завтракать вниз пойдем?

Шарлинта налила еще одну кружку кофе, немного остывшего, но все еще ароматного. Завтрак мог подождать, а объяснения стоило получить сейчас. Пока амаинты разговорились.

— Вы мне так и не ответили про Примжит, — напомнила принцесса. — Что в этой персоне такого занимательного, что нужно было обсуждать ее с утра пораньше, да еще и в моем присутствии? Я создала вам какую-то проблему?

Мужчины долго молчали, видимо, переговаривались друг с другом ментально. Шарлинта успела допить кофе и съесть еще пару орехов чуфы. Нарушать тишину девушка не спешила. Это был подходящий случай, чтобы понять степень их доверия. Поэтому Лин терпеливо ждала. Она покачивала чашечку, рассматривая замысловатые узоры, которые оставляла на дне кофейная гуща.

— Икрей тебе расскажет, — наконец, произнес Равенель.

В сказанном Шарлинту сразу поразило две вещи. Во-первых, что братья для объяснения выбрали того, с кем диалоги у принцессы не получались. Во-вторых, вот это официальное предупреждение. Видимо, она снова слишком громко думала, потому что, поймав изумленный взгляд девушки, старший из амаинтов пояснил:

— Вам в любом случае нужно учиться разговаривать друг с другом. Иначе, какая у нас семья получится.

— Семья… — эхом вслед за мужчиной повторила Лин.

Меньше всего она думала о предстоящем браке, как о семье. В ее мире в договорных браках муж и жена могли встречаться лишь за общим обеденным столом, и то при желании, на официальных приемах и в спальне изредка. Брак родителей был иной, но Шарлинта в их семье была скорее сторонним наблюдателем.

— Боюсь, что у нас совсем разные представления о семье, — немного растеряно, заметила принцесса. — Только если мы начнем сейчас их обсуждать, то останемся без завтрака.

— Поэтому сейчас мы закончим разговор о Примжит и пойдем завтракать, — ответил Равенель. — Икрей.

Младшенький, как мысленно продолжала его называть со вчерашнего дня Шарлинта, развернул девушку вместе со стулом, и опустился на колени. Теперь их глаза были на одном уровне. Лин растеряно наблюдала, как амаинт зажал ее пальцы между своими ладонями, но спросить, что такое происходит, не успела. Икрей заговорил первым.

— Примжит Тьерн едет непросто к родственникам. У нее есть договоренность с амаинтами из нашего дома о будущем браке. Проблема в том, что эти амы — наши советники и соседи. И мы не знаем, как поступить. Хотелось бы услать эту девушку куда-нибудь подальше от тебя. Ее ненависть какая-то нездоровая, на грани безумия.

Икрей смотрел прямо в глаза Шарлинте, и как будто держал ее этим взглядом. Почему-то от вполне невинного прикосновения амаинта к ее пальцам, принцесса чувствовала странную неловкость. Трейвент позволял себе намного больше, и его прикосновения Шарлинте нравились. А с младшеньким девушка была в каком-то напряжении, как будто готовилась к сражению.

— Но наши советники очень ее ждут. Они, как и Примжит, вдовцы. Первая жена умерла во время скоротечных родов первенца. Среди амов Рох лекарей нет. Трейвент был там через десять минут, но смог только извлечь малыша. Один сын в семье — это полное вырождение рода. Благословение на брак он получить не сможет. Советникам повезло, что Примжит согласилась. На самом деле некоторые роды даже одну жену найти не могут. Девушки боятся амаинтов. В основном соглашаются только те, кто оказался в сложной ситуации — вдовы, сироты, и те, чьи семьи попали в долговую яму. Мы не знаем…

— Не нужно выбирать между мной и советниками, —