Амаира Первого дома - Ина Деш

обращение и демонстративный, пусть и невинный, поцелуй.

— Мальчики, — немного растерянно произнесла Шарлинта, и сразу же покраснела и закашлялась, осознав, что именно произнесла.

Даже всегда невозмутимые телохранители не смогли удержаться от улыбок.

— Простите, амаиры. Его императорское величество желает с вами побеседовать.

А когда амаинты, не имея возможности игнорировать подобное приглашение, шагнули к дверям комнаты, уже в спины шепотом добавила:

— Женихи у меня случились. В количестве трех штук. Прямо не знаю, порой, что с ними делать.

Шарлинте показалось, что плечи мужчин дрогнули, но дверь сразу же закрылась. Принцесса вздохнула и отправилась в соседнюю комнату, которую также снимали амаинты. Но зайти в номер сразу ей не дали. Катреб скользнул вперед, оставив девушку под присмотром других телохранителей императора, все проверил и только потом пустил Лин внутрь. Комната была похожа на ту, в которой они ночевали, но выглядела пустой и необжитой. Шарлинта из-под ресниц взглянула на невозмутимое лицо телохранителя. Заметил или нет. Заняться здесь было абсолютно нечем. Багаж Шарлинты, в том числе и книги остались в другой комнате, устроиться на подоконнике, чтобы наблюдать за происходящим во дворе, не позволил Катреб, сочтя опасным. Осталось только прилечь на диване и подремать.

Глаза Шарлинта закрыла, но расслабиться не получалось. Девушке хотелось слышать разговор деда с амаинтами. Даже не столько услышать, сколько увидеть реакцию мужчин друг на друга. Почему-то было важно, чтобы они поладили. Ее мужчины. Все четверо. Когда только амаинты успели стать ее мужчинами. Все происходило так стремительно, что принцесса не только понять, что чувствует, не успевала, но и саму себя перестала понимать. Что-то изменилось внутри нее где-то по дороге между Чардифом и этой таверной. Что-то важное, но вот что именно как понять?

Темные стены, чадящие неприятным дымом свечи со странным одуряющим запахом, каменная фигурка черного дракона на высоком постаменте, пляшущие тени вокруг. Парализующая боль, беспомощность, страх с привкусом крови от искусанных губ. Что-то давящее на глазах не позволяет их открыть, в бок упирается холодный металл острого клинка. Легко вспарывает и тонкий шелк блузки, и лен нижней рубашки, и кожу под ними. Горячая струйка медленно стекает по телу вниз. Она слышит только свой собственный хриплый надломленный шепот:

— Нет, нет, нет…

Родной голос вырвал из странного сна.

— Ребенок, просыпайся.

Шарлинта подскочила на диване и лихорадочно провела по боку, затянутому серой шерстью платья. Абсолютно целой. Откуда тогда этот отголосок боли?

— Ребенок, ты что?

Встревоженный голос деда заставил поднять глаза и слабо улыбнуться.

— Сон приснился плохой, — хриплый надорванный шепот напугал не только саму принцессу, но и императора.

Шарлинта прокашлялась, перевела дыхание, отпила взвар из протянутой дедом фляжки. Сон отошел на второй план, подробности поблекли в памяти, оставляя лишь смутное воспоминание о боли и страхе.

— Уже пора? — спросила Шарлинта и огляделась. — А где..?

Принцесса запнулась, так и не произнеся просящееся на язык слово. Для деда может и мальчики, ему скоро двести, а она сама ребенок по сравнению с Равенелем и Трейвентом.

— Амаиры ждут нас за дверью, — понимающе улыбнулся дед.

Это его амаиры прозвучало так спокойно и уважительно, что Лин не удержалась от почти возмущенного вопроса:

— Они тебе понравились?

Дед пригладил растрепавшиеся волосы девушки.

— Умойся ребенок и приведи себя в порядок.

Шарлинта послушно направилась в купальню, оставив дверь открытой. Умыла лицо, расплела косу, насколько было возможно, смоченными в воде пальцами разобрала спутанные прядки, и решила их не заплетать, все равно без гребня аккуратно не получится. Осмотрела платье, вроде не помялось. Вышла в комнату и покружилась перед дедом.

— Годится, — одобрил император. — Мне они понравились, ребенок. Старшие, по крайней мере. А с младшим вы слишком похожи. Горячие, импульсивные. Это может создавать проблемы.

— Похожи? — искренне удивилась принцесса.

— Похожи, — подтвердил дед. — Только ребенок, ты не забывай, что им тоже трудно, не только тебе. Не копайся постоянно в придуманных обидах.

— Я их не выбирала, — прошептала принцесса, сморгнув непрошеные слезинки.

Почему-то слова деда больно задели.

— У тебя никогда права выбора и не было, — спокойно напомнил император.

В этом тоже весь дед. Никаких глупых иллюзий, чтобы пожалеть чувства. Горькая правда, в качестве лекарства от неуместных мечтаний о несбыточном.

— Ты можешь уйти в себя, закрыться, спрятаться, или позволить себе жить, — продолжил мужчина. — Я тебя не могу заставить сделать тот или иной выбор.

Она сама его сделала, еще там, в тронном зале Чардифа, произнеся магическую клятву. Наверное, просто хотелось, чтобы хоть кто-нибудь пожалел, как маленькую, как в детстве, когда утешиться можно было всего лишь одними объятиями. Только дед жалеть не будет, да и ей самой уже давно не пять лет.

— Идем? — уже спокойно улыбнулась Шарлинта.

В коридоре оказался только Икрей. Он явно успокоился, и даже улыбался. Не так открыто и безмятежно, как во время прогулки на ярмарке, но все же улыбался. Непонятно только, что такое было до их беседы с императором. То, что злость для Икрея — такая же защитная реакция, как для нее холодность, Шарлинта уже поняла. Но вот отчего он защищался? Чего боялся?

— Ваше Высочество, — предложил ей локоть амаинт.

Голос мягкий, тягучий, как тот мед. Шарлинта положила свою руку на его предплечье, позволив вести себя. Может, они и похожи, но вот понимать амаинта лучше от этого принцесса не стала. По деревне просто за руку водил, а здесь такой официоз. Дед настоял? Скорее нет, чем да. Все же везут принцессу в другой мир практически и неважно, что страна в реальности все та же. Вряд ли этому миру трехипостасных требуется введение придворных ритуальных вывертов.

Икрей привел Лин, императора и его телохранителей в комнату куда меньше, чем та, в которой они ночевали. Если Римондов и удивила такая необычная компания, то виду они не подали.

Дэр спал, и этот сон нельзя было назвать здоровым. Шарлинта скинула туфельки и встала на колени на краю кровати, где спал подросток.

— Ребенок, а тебе это уже по зубам? — с сомнением спросил дед, остановившись позади принцессы, и окинув взглядом