Амаира Первого дома - Ина Деш

отношения к официальному титулу, и не требовало соответствия высоким королевским стандартам, когда произносилось вот так. С любовью и неподдельной нежностью.

Четыре года спустя

Трейвент Окнель Лантеранн

— Папа Тлей, ласскажи нам сказку, — попросила маленькая Лали.

Из всей их троицы букву «р» выговаривала лишь Ревика. Она во многом была первой — раньше всех пошла, заговорила. Разве, что в росте уступала даже Элали, не говоря уж о Фабиане.

— Какую сказку? Про принцессу и трех драконов?

Вольный краткий пересказ истории родителей стал любимой сказкой для троицы. Правда, многие подробности в нем опускались. Порой Трейвент задумывался над тем, как дети примут полную правду. Как ни крути, они все же заставили Лин выйти замуж. Может поэтому, едва на свет появились их девочки, Шарлинта первым делом заставила амаиров поклясться в том, что дочки самостоятельно смогут решать свою судьбу. Никаких договорных браков из соображения удобства или выгоды.

— Ну, слушайте. В одном королевстве на самом краю света жила юная прекрасная принцесса Шарлинта. И однажды ее увидел во сне дракон и влюбился с первого взгляда. А этого дракона был один секрет. Он мог превращаться в огромную огненную птицу феникс…

Фабиан и Элали заснули, едва амаир успел дойти до середины сказки. Они до сих пор спали вместе в одной кровати. Шарлинта порой поговаривала о том, что нужно отучать их от этой привычки. Родители даже пробовали перекладывать детей по разным кроваткам, после того как те засыпали. Но Лали без брата под боком начинала горько плакать во сне.

Ревика дослушала сказку до конца, перебирая пальчиками камушки отиа, привязанного к спинке ее кроватки. Оракул, как и обещал, вернул Шарлинте кожаные шнурочки, когда пришло время показать древнему детей. И если с тем, что амаинты сами без учета мнения матери дают имена детям на церемонии представления богине, Лин смирилась, то этот момент оттягивала всеми силами. Она боялась, что оракул предскажет что-нибудь страшное их детям. И никакие доводы, что пророчества, подобные тому, что было сделано после появления на свет Трейвента, такая же редкость, как и рождение девочек, амаиру не успокаивали. Хорошо, что все обошлось. Феникс просто физически ощущал, что Шарлинта способна сотворить что-нибудь страшное, если древний скажет что-то плохое о будущем их детей.

Сохраненные на память кожаные шнурочки отиа с недавнего времени стали любимой игрушкой Ревики. Перебирая плоские камушки, Вики успокаивалась и засыпала быстрее. Поэтому они украсили именно ее кроватку.

Едва голубоглазая малышка прикрыла глаза, феникс активировал следящие амулеты на детских кроватках и спустился. По дому растеклось странное звенящее напряжение. Лин сердилась. Отголоски этой злости Трейвент ощущал даже на втором этаже дома.

Их маленькая амаира повзрослела. Стала мягче, спокойней. Не вспыхивала гневом, так легко, как раньше. Недодумывала, позволяя объяснить. Научилась слушать. Не таила обиды в сердце, отмалчиваясь и избегая объяснений. Стала открытой, ровно настолько, насколько позволяла ее натура.

В своем бывшем рабочем кабинете на первом этаже жилого крыла дома, Равенель принимал гостей очень редко, в основном вечером, когда дети спят. Но на этот раз центральное место за столом вместо брата заняла Шарлинта. Насупленная, сердитая, напряженная. И чем Фоллены могли так разозлить их принцессу? Тишина, повисшая в кабинете, настолько напряженная, что, кажется, вот-вот вспыхнет. Трейвент прошел за спину Лин и опустил свою руку ей на плечо, приглушая негативные эмоции девушки.

— Что-то случилось? — спросил феникс, прерывая тишину и противостояние взглядов.

— Они хотят, чтобы я, как официальный опекун Лив, позволила заключить брачный договор, — звенящим от едва сдерживаемой злости, голосом ответила Шарлинта. — Брачный договор на одиннадцатилетнюю девочку.

В их принцессе точно живет срытый дракон, иначе, как еще объяснить выраженные рычащие нотки в ее интонации в такие моменты.

— Не брачный договор, — видимо, не первый раз попытался объяснить Рихт. — Предварительное соглашение о помолвке. Это традиция. Дочерей амаинтов всегда сговаривали еще в детстве.

— Какая традиция, если у вас девочки рождались раз в сто лет? — сжимая побелевшими пальцами деревянную столешницу, отрывисто возразила Лин. — А кто-то возмущался, что в Веллории торгуют детьми. Сами-то чем лучше? Я отправлю Лив в Диартэ. Повзрослеет, сама решит вернуться ей в Веллорию, в Первый дом или остаться в империи. И Бирни тоже когда подрастет. Никаких предварительных соглашений, пока не повзрослеют.

Фолленам такое решение принцессы явно пришлось не по душе, но возражать они в присутствии амаиров не посмели. Едва двери дома закрылись за гостями, Лин устало потерла пальцами виски.

— Если хоть кто-то подойдет ко мне по поводу подобного соглашения в отношении Лали или Вики, это закончится драконоубийством, — тихо предупредила она.

— Не подойдут, — чуть улыбнувшись, ответил Равенель. — С подобными предложениями обращаются ко мне.

— Давно?

Голос Лин прозвучал устало и безлико. Злиться на старшего амаира у нее давно уже не получалось. Порой Трейвент поражался, насколько Шарлинта и Нел, лишенные вроде бы эмпатических способностей, тонко чувствуют друг друга, обходясь при этом без слов.

— С самого рождения девочек. Не переживай, маленькая, мы же пообещали, никаких договорных браков. Только… Ты не думала, что наши девочки могут сделать неправильный выбор?

— Могут, тем более что вы их так балуете, — слабо улыбнулась Шарлинта. — Но это будут их ошибки, а не навязанные кем-то обстоятельства.

Феникс наклонился и легко коснулся виска девушки губами, забирая головную боль и напряжение, потом негромко спросил:

— Кажется, наши навязанные обстоятельства получились вполне счастливыми?

Лин потерлась щекой о широкую ладонь Трейвента, все так же, лежавшую у нее на плече.

— Мне просто очень сильно повезло с вами, — светло улыбнувшись, ответила она.