Амаира Первого дома - Ина Деш

Нел вышел из кухни раньше, чем принцесса смогла подобрать слова.

Можно было уточнить у феникса, но отрывать его от еды Лин не собиралась. Она и без разговоров мешала амаиру, сковывая свободу движений, но тот из какого-то малопонятного упрямства отпустить девушку никак не желал. Тарелка феникса по размерам больше напоминала доброе блюдо, и количество еды на ней явно превышало привычные для принцессы порции. Аппетит у амаира был, очевидно, драконий. И это почему-то казалось странно трогательным. А повисшая на кухне тишина на удивление уютной.

— Ты хочешь что-то спросить? Я ощущаю любопытство и нетерпение, — произнес Трей, когда блюдо опустело на три четверти.

— Хочу, — улыбнулась Лин. — Но только если ты наелся. Если нет, я подожду.

— Наелся, — ответил феникс. — В библиотеку? Не передумала?

Шарлинта лишь покачала головой.

— Спрашивай, — Трейвент, легонько подталкивая девушку к выходу из кухни.

Принцесса задумалась. Легко сказать, что есть вопросы, но как передать словами чувства и предположения на уровне интуиции?

— Нел может внушить ощущение прикосновения, находясь на расстоянии? — наконец, выдавила из себя Лин, когда они с фениксом уже дошли до библиотеки.

— Не внушить, — поправил девушку Трей. — Прикоснуться ментально. Амаир — это не просто красивый титул, как король или принцесса. Когда амаинт обращается впервые, им в полной мере овладевает дикая драконья сущность. Чувствуется такой небывалый всплеск силы, что хочется убедиться в ее могуществе. Что-нибудь разрушить, сжечь, снести. Это опасно и для окружающих и для юного трехипостасного. Амаир может удержать дракона ментально. При необходимости спеленать его, не давая двигаться, пока не вернется разум.

Это звучало совсем уж сказочно. Но повода усомниться в честности феникса у Лин не было. Поэтому она лишь уточнила:

— Ты тоже так можешь?

— Нет, — как-то странно натянуто улыбнулся Трей. — Я ущербный амаир. Младшенький может. Но силы у него меньше, чем у Равенеля.

— Ущербный, потому что феникс? — с сочувствием тихо спросила Шарлинта.

Она сама в глазах многих была в какой-то мере ущербной принцессой, лишь потому, что обладала магическим даром. Поэтому вполне могла понять чувства Трея. Но лицо феникса от этого сочувствия лишь окаменело.

— Все в порядке, маленькая. Ищи свои книжки, не хочу задерживаться на первом этаже дольше, чем в этом есть необходимость.

— Боишься, что не сможешь защитить? — не сумела удержаться от вопроса Лин, перебирая интересующие ее книги.

— Не хочу подвергать тебя опасности, и демонстрировать, как именно я могу защитить.

Принцесса подняла голову, оторвав взгляд от страницы очередного фолианта. На какое-то мгновение Лин показалось, что Трейвент боится, что она может разочароваться в нем.

— Я знаю о темной стороне твоего дара, — тихо произнесла девушка. — Мне Саарита рассказывала о войне между фениксами и амаинтами. И о темной стороне дара огнекрылых упомянула. Она проявляется с самого детства?

— Мне ее блокировали до четырнадцати лет. А потом оракул учил с ней справляться. А о войне я не слышал. Расскажешь?

Феникс во весь свой немалый рост вытянулся на коротковатом для него диванчике, наблюдая, как Шарлинта перебирает книгу за книгой, между делом пересказывая содержание своих бесед с оракулом и тракарамкой.

— Я так и не поняла, почему оракулу было так важно сохранить твою жизнь, — добавила девушка в конце своего неторопливого рассказа. — Такое ощущение, что я не знаю какой-то важной детали. Если крылатые дети — это фениксы, то при всем уважении к вашему оракулу возродить целую расу мы с тобой никак не сумеем. Как-то не готова я к подобным подвигам.

Лин отложила еще одну книгу в стопочку тех, что могли ей пригодиться для составления новых лекций. Башенка фолиантов опасно накренилась.

— Тебе это нравится? — спросил Трей.

Принцесса подняла недоуменный взгляд на амаира.

— Ученики, лекции, академия? — пояснил феникс.

— Нравится, — с улыбкой ответила Шарлинта. — Я такую интересную практику на лето для своих первокурсников придумала. Отпустите меня на пару недель?

— Не строй планы на лето, Лин. Ты будешь немного занята, — раздался голос младшенького от дверей библиотеки.

Принцесса повернулась, опрокинув стопку отобранных книг. В проеме стояли Икрей и Равенель.

— Чем буду занята? — спросила девушка после короткой паузы.

Опустившись на колени, она было начала собирать рассыпавшиеся книги, но ей не дали закончить. Икрей легко поднял принцессу с пола и отнес на освободившийся диван. Трейвент и Равенель уселись по бокам от Лин, а младшенький опустился перед ней на колени. Выглядело все так, будто трехипостасные взяли Шарлинту в кольцо. Девушка лишь беспомощно переводила взгляд с одного амаира на другого, пытаясь понять, что именно они задумали.

— Готова получить ответы на свои вопросы? — с какой-то легкой мальчишеской улыбкой поинтересовался Икрей.

— А у меня есть выбор?

Она невесомо провела пальцами по темным кругам под голубыми глазами младшенького.

— Много работы? Устал? — спросила девушка, подумав, что, наверное, стоит отложить этот разговор и дать Икрею отдохнуть, а Трейвенту окончательно прийти в себя.

— Устал, — согласился младший амаир. — Но откладывать мы ничего не будем.

Он перевел взгляд на Равенеля, словно передавая ему право говорить. Но старший амаир не торопился, оставляя Лин возможность, вновь задать свои вопросы. Повисшая в комнате тишина словно была наполнена напряжением, от которого по коже принцессы пробегали холодные мурашки. И почему-то сложнее всего, оказалось, прервать ее первой.

— Кто спас Трея? — наконец, выдавила из себя девушка.

— Ты, — вновь повторил Равенель. — Ты и ваш с Трейвентом ребенок. Твоя магия, ваша общая кровь, переданные по наследству способности.

В ушах Лин зашумело. Она пыталась осознать то, что произнес Нел, но получилось почему-то с трудом. Ладонь безотчетным жестом накрыла плоский живот. Амаиры молчали, видимо, ожидая какую-то реакцию от принцессы. Но Шарлинту словно полог спокойствия накрыл. Она и сама не могла понять, что именно чувствует, лишь мысленно повторяла про себя последнюю фразу Нела: «Твоя магия, ваша общая кровь, переданные по наследству способности». Словно формулу, которую нужно привести к определенному решению. Вспоминая при этом ощущение слабой струйки чужой магии, влившейся в ее собственную.

— Наш дракончик тоже феникс? — заговорила девушка.

— Она — не дракончик. Она просто феникс.