Амаира Первого дома - Ина Деш

— Девочка? Но откуда? Вы же говорили, что это невозможно.

Лин чувствовала себя потерянной. В общем-то, она понимала, что рано или поздно при их отношениях дети появятся. Но почему-то принцессе и в голову не пришло, что на срок их появления она могла бы и повлиять. В ее запасах подобного зелья не было, но сварить его не составило бы никакого труда.

— Мы говорили, что это большая редкость, а не совсем невозможно, — вмешался Трейвент. — Амаинты чувствуют своих детей с пятой недели. И пол и магию. Твой щит не давал увидеть раньше.

Было сложно понять, принять, осознать. Шарлинта пока даже самой себе не могла ответить, какие именно чувства вызывает у нее подобная новость. Она всегда думала, что с ее детьми будет иначе, чем с ней самой. Что они не испытают то пренебрежительное равнодушие, которое она в полной мере получала от собственного отца. Но это были мысли о чем-то далеком. А сейчас, прямо под ее ладонью, уже рос маленький феникс.

— Такая кроха смогла спасти тебя?

— Вы с ней вместе. Сил крохе не хватило бы, а твоя магия не могла справиться со всеми последствиями ловушки, настроенной на дракона. Она просто окрасила твой дар своим.

Лин улыбнулась и прикрыла глаза, сконцентрировав все внимание на собственных пальцах и пытаясь почувствовать ту, что спасла их всех в момент отчаяния. Ничего. Никакого ощущения растущей жизни или чуждой магии. Она вздохнула и открыла глаза. Рассыпанные книги все так же лежали возле стеллажа.

— Никакой практики, потому что я буду занята ребенком? — уточнила зачем-то принцесса.

— Детьми, Лин. Ты будешь занята своими детьми, поэтому на практику не останется времени и сил.

Икрей буквально лучился довольной улыбкой, а у принцессы перехватило дыхание.

— Детьми? Близнецы?

Она перевела вопросительный взгляд на старшего амаира, словно не доверяя шутливому настрою младшенького.

— Это сложно объяснить, до сих пор я не слышал ни о чем подобном, — медленно, словно с трудом подбирая слова, начал Равенель. — У нас будет три малыша — дракончик и две девочки. И главное…

— У всех детей разные отцы, — прервала амаира Шарлинта и неожиданно горько рассмеялась. — У вашей богини своеобразное чувство юмора. И у оракула тоже.

А ей хватило глупости пообещать не меньше трех сыновей. А если в следующей троице, принцесса почему-то была уверена, что теперь обречена на подобные тройни, будут вновь девочки, то страшно представить, до какого количества детей им придется дойти.

— Ты просила Саркани…

— Чтобы у вас всех были дети в равном количестве. Мне показалось, что по-другому будет несправедливо. Только вот я не просила, чтобы они появлялись одновременно.

— И ты расстроена этим? — как-то очень осторожно осведомился феникс.

Лин невольно взглянула на него. Наверное, Трейвенту сейчас было сложно ощущать всю ту гамму противоречивых чувств, которые она испытывала. Принцесса не мечтала о детях вот так скоро. Она сама едва-едва переступила порог детства. Но это не было неприятие малышей, а скорее сожаление о том, что могло быть, и теперь не сбудется. Но и бесконтрольная материнская любовь ее явно пока не накрыла. Для этого как минимум нужно было до конца осознать произошедшее.

— Не совсем этим, — попыталась честно ответить Шарлинта. — Дети — это, наверное, неплохо. Но мне придется оставить академию, преподавание и собственную учебу, а я только-только начала входить во вкус. Это эгоистично? Сожалеть об этом? Просто воспитывать детей — для меня, наверное, слишком мало. Но придется смириться.

Амаиры переглянулись между собой, а Лин уже обеими ладонями накрыла свой живот. Дракончик и две малышки. Трехипостасные трепетно относились к своим детям. И вообще к детям. Правда, судить об этом принцесса могла только по советникам самостоятельно, без нянек, растящим сына, и по Фолленам, принявшим девочек Иолы, словно своих. А какими отцами станут ее амаиры?

— Ты можешь не бросать академию. Возьмешь отпуск на какое-то время, а потом вернешься, — неожиданно предложил Равенель.

— А малыши с кем будут оставаться, пока я учу чужих детей? С няней? — улыбнулась девушка, осознав, что не готова оставлять своих крох на чужого человека.

Ее мать растила их с Ниаэль без нянек, всегда занималась дочерьми сама. Правда, Шарлинта не была уверена, что справляться с тремя детьми одновременно — это то же самое.

— Зачем? Нас трое, как-нибудь справимся. У амаинтов не принято перекладывать заботу о своих детях на посторонних.

Лин попыталась представить себе амаиров с младенцами на руках, но получалось плохо. Но не оценить подобное щедрое предложение, принцесса не могла. Она подспудно боялась, что амаиры воспользуются моментом и запрут ее в доме. Да еще и в кровать уложат, чтобы случайно не навредила наследникам.

— Я подумаю. У нас же еще есть время.

Шарлинта погладила пальцами живот, сожалея о том, что не может почувствовать малышей, как амаиры. Наверное, ей это было очень нужно, чтобы до конца осознать, что она скоро станет мамой.

— Хочешь помогу? — шепнул Нел, накрывая ее пальцы своими.

Следом Шарлинта ощутила прикосновения Трейвента и Икрея.

— Закрой глаза.

Принцесса послушно опустила веки, пока чувствуя только согревающее тепло своих амаиров. Напряженное ожидание сковало мышцы. Горячее дыхание феникса коснулось ушка девушки.

— Расслабься.

Принцесса не могла почувствовать малышей, как трехипостасные. Но свои ощущения амаиры передали ей ментально. Полупрозрачные связавшие детей с отцами нити, к которым можно прикоснуться и получить отклик. Синяя, разящая сильной магией и спокойствием — от дракончика к Равенелю. Тонкая, золотистая, наполненная теплом — от маленького феникса к Трейвенту. Яркая, изумрудная, бурлящая энергией и эмоциями — от второй девочки к Икрею.

Сердце сбивалось с привычного ритма от сжимающей его нежности. Никогда до этого Лин не ощущала свои чувства так полно, ярко, трепетно, как в этот момент. Никогда еще она не могла так легко признаваться в собственных чувствах. И себе и остальным.

— Я люблю вас.

Легкие сумерки укрывали Первый дом. Зима неотвратимо вступала в свои права. Но и она не могла испортить особую атмосферу вечера в каменном здании, ставшем домом юной амаире, урожденной старшей принцессе Веллории.

Эпилог

Полтора года спустя