Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин

Если бы наши действительно продолжали идти в правильном строе двух колонн, как казалось Того и Паксу, то есть «Суворов» остался бы точно на траверзе «Ослябя», и при этом продолжали идти с равной для обеих колонн скоростью 9 узлов, то для исполнения маневра, которого ждал Того, правой колонне — 1-му отряду Рожественского — предстояло бы пройти вперед всю свою длину. А это с русскими скоростями — 25 минут.

Вычисления адмирала Того были точны, однако посылка была неверная. Того, отказываясь в 13:36 от готовой палочки над Т, тоже не видел, что правая неприятельская колонна уже продвинута вперед на половину своей длины и что для обгона «музея образцов» ей потребуется не 25 минут, а порядка 10.

Итак, в 1 час 36 минут (1 час 55 минут по меридиану Киото) Того принял решение и скомандовал перемену курса — круто влево, навстречу русским. Он не знал пока, что в его распоряжении нет и половины расчетного времени, и менее всего мог предположить, что сам подгоняет свою эскадру в распахнутую дверцу ловушки. В 1 час 13 минут Того лег на курс SW 56°.

А в 1 час 46 минут (2 часа 05 минут — по Киото) Балтийская эскадра закончила формирование линии и, развернув башни на левый борт, изготовилась к встрече. Ловушка, подготовленная русским адмиралом, захлопнулась. 

Другого выхода не было!

«Второе дно» русской приманки сработало четко. Расходиться с русской эскадрой на контркурсах Того после 28 июля категорически не желал. При этом он должен был либо уйти далеко в сторону от русской эскадры, либо подставить сравнительно слабо бронированные крейсера типа «Асама» 2-го боевого отряда адмирала Камимура под огонь 12-дюймовок броненосцев 1-го русского отряда. Для камимуровских крейсеров и невзрывающиеся русские болванки в большом количестве могли быть слишком опасны.

Тем более, будучи обманутым адмиралом Р. в самой завязке боя, Того готов был ожидать чего угодно. Оставалось немедленно развернуться обратно под огнем русской эскадры. Поворот «все вдруг» в этот раз исключался.

Самурай до мозга костей и просто храбрый человек, проведший все сражения на открытом мостике своего флагмана, адмирал Того не доверил бы младшему флагману вести Соединенный флот в самый решительный бой в его истории. Чтобы ни случилось, «Микаса» первым примет на себя огонь. Другого выхода не было.

В 1 час 46 минут (2 часа 05 минут — по Киото) на фалах «Микаса» взвился сигнал, предписывая эскадре поворот «последовательно» влево на обратный курс. Того знал, что отдает русским инициативу — и важнейший первый залп, и неподвижную точку пристрелки, и долгие 15 минут огневого превосходства, но…

Не было выхода!

Вот этот-то поворот, посредством которого Того Хейхатиро в буквальном смысле вырывался из ловушки, подстроенной ему — непонятно как! — русским адмиралом, спасая свои броненосные крейсера от огня неповрежденных пока русских броненосцев, и окрестили впоследствии «петлей Того». 

Случайностей не бывает, или Экспромт должен быть хорошо подготовлен

Следует сказать, что разворот этот не был неожиданностью для адмирала Рожественского, что следует из его ответа на вопрос Комиссии № 34. Адмирал достаточно высоко ценил своего противника, чтобы ожидать от него невыгодного японскому флоту боя на контркурсах. Цель ловушки была иной.

Вспомним[384]: адмирал Рожественский обязан был учесть два фактора, определявшие возможность прорыва эскадры.

Первый — и обойти его было нельзя — в полтора раза меньшая скорость хода 2-й эскадры по сравнению с боевыми броненосными отрядами Соединенного флота.

Второй же фактор — доказанная боем 28 июля сравнимая практическая эффективность русских и японских снарядов.

Анализ этих двух факторов показывал, что прорыв может быть успешным при условии, если удастся хотя бы ненадолго свести на нет преимущество японцев в скорости эскадренного хода. Загнав их в своего рода «мертвую точку». Одновременно с этим так расположить броненосные отряды 2-й эскадры, чтобы они могли бить по этой «мертвой точке» всем бортовым залпом левого или правого борта.

И за время, пока японский флот будет из «мертвой точки» выходить, нанести ему концентрированным артиллерийским огнем такие повреждения, которые компенсируют преимущество японцев в скорости эскадренного хода.

Тем самым основная задача задолго до боя была Адмиралом сформулирована.

Сейчас мы показали, как, используя результаты новейших методов радиоразведки, подкрепленные прикладной психологией, она была Адмиралом решена. Во всяком случае ее первая часть.

Броненосные отряды Соединенного флота под личным руководством самого Того в искомую «мертвую точку» себя загнали. А русские броненосные отряды были построены так, что целых 10 или 15 минут могли бить по этой точке всей мощью тяжелых калибров всего левого борта эскадры. 

Первая четверть часа

В 1 час 49 минут ведущая роль перешла к русским артиллеристам. В течение 15 минут им предстояло реализовать тактическое превосходство, добытое их Адмиралом, «в которого они верили и от которого ждали победы».

Пушки ревели, взбитая снарядами вода вставала стеной… Однако главного — попаданий, а выражаясь точнее, каких бы то ни было результатов наших попаданий, не было видно. Японские корабли, последовательно проходя через «горячую точку», оставались невредимыми…

Ни потопить, ни даже «хоть только выбить из строя одного»{357},[385] нашим артиллеристам не удалось. Маятник качнулся в обратную сторону, позиционное преимущество перешло к неприятелю, и, хотя до формального окончания боя оставались долгие часы, участь русской эскадры была уже решена. 

Почему?!

Увы! Мы уже знаем ответ на этот вопрос. Судьба эскадры была решена задолго до 14 мая, потому что русских моряков послали в бой с преступно негодным оружием, пишет Вячеслав Чистяков.

Мы же, проследив наш долгий путь к Порт-Артуру и Цусиме, сформулируем эту верную мысль так: 2-ю эскадру послали в бой с оружием, умышленно приведенным в негодность!

Хватит говорить об ошибках и бездарности!

8.2. Артиллеристы Цусимы

Злонамеренный миф или умышленная фальсификация?

Но долгое время на вопрос «почему?» отвечали, а иной раз отвечают и сейчас, так.

За поражение 2-й эскадры в бою 14 мая ответственность несут русские артиллеристы и плохо подготовивший их Командующий эскадрой.

Даже поставленные — разумеется, случайно! — в редкие по выгодам условия, они — увы! — не смогли применить вверенное им оружие и безнадежно «провалили» бой. Ведь и сам Рожественский говорит в своих рапортах и показаниях, что стрельба нашей эскадры была дурна, беря, конечно, и здесь ответственность на себя.

Мы знаем, по счастью, — запоздалому, как обычно в России, — что утверждение о слабой боевой подготовке и о якобы «дурной» стрельбе русских артиллеристов есть злонамеренный миф, в истоках которого небрежность анализа тесно переплелась с умышленной фальсификацией.

Огонь русских броненосцев был удивительно точен.

«…Более близкое ознакомление с результатами артиллерийской стрельбы обеих эскадр в бою, — говорит Георгий Александровский, — приводит к выводу, что участники сражения, угнетенные своим поражением, зря возвели поклеп на своих боевых товарищей, лихих русских артиллеристов. Среди них было достаточное количество опытных артиллерийских офицеров, кондукторов и комендоров. И они стреляли вовсе не так плохо, как это ошибочно следует из факта, что ни одного крупного японского корабля не было утоплено».

В своей книге Георгий Борисович провел подробный анализ действий артиллерии обеих эскадр в этом бою и пришел к неожиданному, но убедительному выводу: меткость стрельбы русских артиллеристов была не только не меньше, а, наоборот, выше меткости огня японских кораблей{358}. 

Артиллерийские потери как таковые

Суть рассуждений Александровского сводится к тому резонному соображению, что потери от артогня в личном составе должны быть пропорциональны количеству полученных попаданий.

И здесь, прежде чем ознакомиться с этими рассуждениями, зададимся вопросами: а каковы были именно артиллерийские потери личного состава сторон в бою 14 мая 1905 года? И так ли малы японские потери, как это принято считать, на фоне многотысячных потерь русской эскадры?