Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин

Разобравшись в этой попытке объяснить неожиданное появление сильного русского авангарда (вместо слабой левой колонны), и притом появление этого авангарда в голове одной кильватерной колонны броненосцев, легко видеть, что за таким объяснением скрывается недоумение японского Главнокомандующего, который, считая русскую эскадру в двух колоннах, разворачивался со стороны колонны, которую считал слабейшею, а, окончив поворот, оказался под огнем нежданного авангарда из самых сильных русских судов.

Поначалу не склонявшихся — добавлю — к осту, а сближавшихся курсами норд-ост двадцать градусов и потом норд».

Адмирал Того Хейхатиро

Обратите внимание еще раз!

Первый боевой поворот 2-й эскадры в первые же минуты боя — пока бой еще можно было считать «технически» равным, подобно бою 28 июля 1904 года у Шантунга, — был наступательным — влево на 2 румба с тем, чтобы сблизиться, а затем либо рассечь японскую эскадру либо пройти под ее хвост, как потом и советовали разбиравшие бой знатоки. Причем из сочувствующих адмиралу Р. и понимающих, что он выиграл первый удар. К этому еще вернемся чуть дальше. 

В надлежащем порядке и полною силою

«Я нахожусь вынужденным объяснить это затем, чтобы работающие над разъяснением причин нашего тяжелого несчастья не теряли времени на выводы, основанные на предположениях о вводе русской эскадры в бой в строе двух, трех или четырех колонн или в виде кучи из броненосцев, крейсеров и транспортов.

Эскадра была введена в бой в надлежащем порядке и полною силою.

О причинах же поражения Морское Ведомство производит следствие, по результатам которого решится вопрос о привлечении к суду Командовавшего эскадрой». 

Ни один офицер, ни один кули…

«В заключение считаю необходимым указать, что адмирал Того даже и после истребления наших морских сил на Дальнем Востоке не обозначал в донесении, предназначенном для обнародования, где именно он находился за несколько часов до начала Цусимского боя.

В его рапорте нет слов “неприятель был от меня в расстоянии 20 миль”: выразившись так, он обнаружил бы место, где держал свой флот, ожидая неприятеля. Того употребил выражение “несколько десятков миль” и мог быть уверен, что ни один офицер японского флота, ни один японский кули не сообщит иностранцам сведения о дислокации его сил в период ожидания появления неприятельского флота в Корейском проливе.

Этого не знал даже адмирал союзного японцам английского флота, сосредоточивший свои силы у Вэйхайвэя в ожидании приказа истребить русский флот, если бы эта конечная цель Англии оказалась не под силу японцам. 

З. Рожественский[378]».

Tens of miles away

Скажем по горячим следам. Адмирал Рожественский о том, что касается «Официального донесения» адмирала Того о сражении в Японском море 14 мая 1905 года, в очередной раз говорит сущую правду. Слова «…неприятель был от меня на расстоянии 20 миль»{350} в донесении адмирала Того отсутствуют и являются тенденциозным и неверным переводом, неясным образом попавшим в весьма солидный русский официальный документ.

Впервые этот неверный перевод донесения Того был озвучен в «Морском сборнике» № 8 за 1905 год. В английском оригинале донесения Того весь этот пассаж звучит так: «Despite the thick fog which limited visibility to 5 miles, theinformation received in this way enabled me to clearly visualize the position of the enemy despite the fact that I was tens of miles away»{351}.

Точный перевод: «Несмотря на густой туман, ограничивающий видимость до 5 миль, информация, полученная таким образом (по радио от разведчиков. — Б.Г.), позволяла мне ясно видеть позицию неприятеля, несмотря на то, что я был от него в десятках миль».

Инженер Борис Гинцбург предполагает

Основная гипотеза

Анализируя обвинения, выставленные адмиралу Рожественскому, и его ответы на них, Борис Гинцбург высказал предположение, что в качестве разведсредства Рожественский впервые в мире применил радио!

В своей брошюре Гинцбург, в частности, пишет: «Если мое предположение верно, то все приведенные выше вопросы получают удовлетворительные ответы:

1. Адмирал Рожественский не препятствовал неприятельскому радиотелеграфированию, желая этим воспользоваться.

2. Он не пользовался своим разведочным отрядом при подходе к Корейскому проливу, потому что необходимые ему сведения он доставал из лучших источников — из японских телеграмм. А из-за менее важных сведений он, вероятно, не хотел подвергать своих разведчиков явной опасности, удалить их от эскадры близ японских берегов, где они легко могли быть перехвачены или уничтожены неприятелем.

3. Адмирал Рожественский считал число невидимых соседей, точно знал, что встретит в Корейском проливе всю силу японского флота, и наблюдал порядок сосредоточения неприятельских сил — из японских телеграмм.

4. Адмирал Рожественский знал, что адмирал Того… рассчитывал нанести первый удар слабейшей части русской эскадры — из японских телеграмм. Из следующей части его письма: “Наконец, ко времени последних телеграмм от неприятельских крейсеров их Главнокомандующему держал корабли так, что адмирал Того, рассчитывая нанести первый удар и т.д.”, видна связь между неприятельскими телеграммами и тем, на что рассчитывал Того.

5. Адмирал Рожественский узнал о намерении английского адмирала, якобы сосредоточившего свои силы у Вэйхайвэя, истребить русский флот — из японских телеграмм».

Свидетельство очевидца

«…После напечатания этой статьи появилась статья “Бой при Цусиме” капитана Вл. Семенова в газете “Двадцатый Век” от 5 апреля до 8 мая 1906 года, № 10–38. Эта статья под тем же заглавием появилась потом также в отдельной брошюре (СПб., 1906). Автор этой статьи был участником боя и находился при штабе адмирала Рожественского на флагманском корабле “Суворов”. В этой статье в № 10 от 5 апреля и в брошюре… сказано следующее:

“На эскадре всякое телеграфирование было прекращено. Зато мы тщательно принимали телеграммы японцев, а минеры прилагали все старания, чтобы определить и направление, откуда они идут…”[379]

Приведенное показание очевидца создает твердую почву для построения моей статьи…»

Реакция военно-морской общественности

Отреагировали на эти, не побоюсь сказать, откровения о самом таинственном морском бое в истории человечества только опять же петербургские технари в лице декана Кораблестроительного отдела Санкт-Петербургского Политехнического института профессора К. Боклевского, предпославшего статье Б. Гинцбурга следующее введение:

«Милостивый Государь Борис Яковлевич!

Вашу статью под заглавием “К разъяснению загадок в Цусимском бою” я прочитал с живейшим интересом. Насколько могу судить, Вы в этой статье устанавливаете совершенно новую, до сих пор еще ни разу не появлявшуюся в специальной литературе, точку зрения. Мне кажется, что наши специалисты — моряки должны бы были отнестись с полным вниманием к тем выводам, которые сами собою вытекают из сопоставления фактов, указываемых Вами в Вашей интересной работе.

Прошу Вас, Милостивый Государь, принять уверение в моем к Вам глубоком уважении и искренней преданности».

Профессору Боклевскому зря казалось: ни один представитель официального ВМФ ни в царской, ни в советской, ни в демократической России на работу Гинцбурга, совершенно по-новому освещающую действия русского командования в последние часы перед Цусимским боем и в начале его, никак не отреагировал.

Только в конце 1980-х годов на незаурядную интуицию адмирала Р. обратил внимание опять же инженер — Вячеслав Чистяков, похоже, вполне независимо от Бориса Гинцбурга. В начале четвертой части уже описан знаменитый «маневр Того» в завязке боя, в результате которого японский адмирал на четверть часа подставил свои корабли под расстрел всего левого борта русской эскадры. Но был оставлен до лучших времен вопрос: как Того Хейхатиро дошел до жизни такой? Ведь по гроб жизни мужику было обидно. Пора раскрыть последние тайны, которые читателю, в общем-то, и так сейчас очевидны[380].