Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934 - Олег Кен

Основными «членами» БМИ предстояло стать коллегам Радека по иностранному отделу «Известий», некоторые из которых (Михальский и Раевский) ранее возглавляли берлинское Бюро[1963]. «Ввиду необходимости расширить корреспондентскую сеть» «Известий», в начале апреля ответственный редактор «Известий» И.М. Гронский представил Секретарям ЦК ВКП(б) просьбу о назначении корреспондентов в Варшаву, Париж, Вашингтон, Токио, Вену и, сверх того, «специального корреспондента для Японии и Китая» (Радека) и «специального корреспондента для Западной Европы» (Раевского)[1964]. Учетно-распределительный отдел ЦК отвел две из названных кандидатур (Я. Подольского для Варшавы и Канторовича для Вены). Возражения имелись и против Раевского (его заграничные «связи, о которых говорит т. Гронский», «по данным Г.П.У.», имеются с лицами, «связь с которыми не характеризует Раевского с положительной стороны»)[1965]. В конце апреля руководитель «Известий» Гронский повторно обратился к Сталину с просьбой утвердить корреспондентами семь намеченных кандидатов: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Очень прошу… Для сведения сообщаю, что тов. Раевского мы думаем использовать в качестве разъездного корреспондента, работающего по специальным заданиям. В первую очередь он должен будет выехать в Польшу, где он имеет довольно солидные связи с различными политическими деятелями этой страны, а потом думаем перебросить его в Женеву для продолжения работы, начатой т. Радеком». Сталин передал это обращение Кагановичу, воздержавшись от письменного выражения своего мнения[1966]. Секретариат ЦК ВКП(б) утвердил полностью «просьбу редакции “Известий”»[1967]. Это решение, вероятно, вызвало дискуссию на последующем заседании Оргбюро. Последнее дважды рассматривало вопрос о корреспондентах «Правды» и «Известий»[1968].

Эта переписка свидетельствует как о многочисленных институциональных противоречиях, с которыми оказалось сопряжено формирование Бюро международной информации, так и о том, что некоторые из функций создаваемого органа к тому времени уже фактически были возложены на ответственных сотрудников «Известий».

16 мая 1932 г.

Решение Политбюро

26. – Об Информационном бюро (ПБ от 1.IV.-32 г., пр. № 94, п. 18) (т.т. Радек, Стецкий).

а) принять предложения т.т. Стецкого и Радека о задачах информационного бюро (см. приложение)

б) вопрос о работниках для Информационного бюро передать в Оргбюро.

Выписки посланы: т.т. Радеку, Стецкому – все; Оргбюро – п. «б».

Приложение к п. 26 (о.п.) пр. ПБ № 100

Об информационном бюро

(принято ПБ ЦК ВКП(б) от 16.5.1932 г.)

Задачи Б.М.И.

1. Задачи Б.М.И. состоят:

а) В проверке, сводке, информации по международным делам, приходящим в ЦК ВКП(б) по всем каналам наших учреждений.

б) В извлечении их из иностранной прессы и литературы.

в) В получении сведений из иностранных источников.

г) В проверке результатов всей предыдущей работы через высылаемых, в острые моменты, собственных корреспондентов.

2. Разработанный таким образом материал служит:

а) Для ежедневной информации ЦК

б) Накопляется для разработки в случае необходимости новых, крупных вопросов, в данный момент не решаемых

в) По указаниям секретариата ЦК – служит информацией для нашей прессы.

3. БМИ создает только небольшой подсобный постоянный аппарат (переводчики и т. д.), не развертывает работы постоянных кадров собственных сотрудников. Использует все наличные учреждения, работающие над экономическими, политическими и военными проблемами капиталистических стран. БМИ пользуется их материалами, дает им задания, кроме того, заказывает работы знатокам вопросов. Единственный постоянный кадр, который БМИ создает – это кадр разъездных корреспондентов, которые на основе своего знания, специальных связей, могут в моменты, когда надо непосредственно проверить наши суждения, выезжать для этой проверки. Эти специальные корреспонденты не имеют никаких оперативных задач, не могут вмешиваться в работу наших учреждений за границей, не передают никаких директив. Они только наблюдатели, которые должны на месте изучить положение и доложить о результатах своей работы. Они отправляются в качестве спецкоров своей газеты, получая задачу и инструкции от БМИ.

Постоянный, работающий при ЦК аппарат состоит из руководителей [sic] и двух его помощников – по экономическим и политическим вопросам, и, наконец, из технических сотрудников.

4. Список спецкоров на ближайшие месяцы утверждается тов. Сталиным.

5. На ближайшие месяцы работа концентрируется на освещении следующих вопросов:

а) польско-советских

б) немецко-польских

в) немецко-советских отношений

г) отношениям Балтики к Польше

д) отношения балканско-придунайских стран к проблеме войны с СССР

е) организующей роли Франции

ж) японо-американским отношениям

з) японо-советским отношениям.

6. Бюджет БМИ распадается на три части:

а) бюджет московского аппарата БМИ устанавливается совместно с Управлением делами ЦК ВКП(б)

б) для финансирования поездок за границу открывается в Наркомфине валютное конто спецкоров «Известий» (бюджет заранее определить нельзя, каждая поездка будет согласована с т. Сталиным)

в) для финансирования заказов – статей, материалов, разрабатываемых здесь, на месте, местными силами, БМИ имеет подотчетный фонд в советских знаках. Ввиду того, что не всегда желательно, чтобы работающий знал, что работает для БМИ, этот фонд будет давать заказы и вести расчеты в качестве иностранного отдела «Известий».

7. После организации БМИ Секретариат ЦК поручает соответствующим партийным и советским учреждениям снабжать БМИ всеми своими информациями, давать БМИ требуемые объяснения и давать разработку вопроса по поручению БМИ.

БМИ не выступает официально, а ведет свою работу, как работу секретную.

Протокол № 100 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 16.5.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 135, 143–144.

Непосредственную подчиненность БМИ в аппарате ЦК ВКП(б) установить не удалось; возможно оно функционировало в рамках Отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), возглавлявшегося А.И. Стецким, однако никаких сведений о его участии в последующей деятельности Бюро не обнаружено. Помощником заведующего БМИ был назначен М. Зарецкий (вероятно, упоминавшийся выше белорусский литератор). Важную роль в Бюро играл А.Ю. Тивель, в первой половине 20-х гг. заведовавший Секретариатом председателя ИККИ. 1 июля Политбюро удовлетворило «просьбу т. Радека об откомандировании из Ленинградского ПП ОГПУ т. Жукова Е. для работы в БМИ» (судя по публикациям тех лет, он занимался в БМИ главным образом проблемами международно-политической борьбы на Дальнем Востоке и внутренним положением в Японии). Одновременно Бюро было позволено «использовать на работе» сотрудника Коминтерна Дьюлу Шаша (Аквилу)[1969]. К. Радек оставался на посту руководителя БМИ до своего ареста в сентябре 1936 г., после чего «временное наблюдение за работой» этого органа было поручено Б.М. Талю[1970].

Насколько удалось установить, деятельность БМИ в 1932–1934 гг. в основном соответствовала задачам и порядку работы, определенным Политбюро 16 мая 1932 г. Так, в августе 1932 г. П.Л. Лапинским (Михальским) и К. Радеком были совершены конфиденциальные поездки в Берлин для зондирования настроений германских политических кругов[1971] (назначение Лапинского иностранным корреспондентом «Известий» в САСШ было фактически аннулировано). В ноябре 1932 г. руководитель Иностранного отдела «Известий ЦИК» С.А. Раевский посетил Польшу, где встречался с уполномоченным Пилсудского – бывшим руководителем военной разведки и министром финансов И. Матушевским. По всей вероятности, Раевский, который ранее играл роль tuyau в контактах с польскими и немецкими представителями в Берлине и осуществлял «тактические маневры, предписанные сверху, имеющие свою цель и определенные задачи»[1972], являлся одной из главных фигур в Бюро международной информации. Указание на исключительные полномочия Генерального секретаря по утверждению спецкоров, вероятно, было связано с конфликтами в аппарате ЦК, по этому вопросу в предшествующие недели[1973].

6—22 июля 1933 г. была проведена наиболее известная акция БМИ – поездка его заведующего в Польшу, некоторые итоги которой нашли отражение в специальном докладе[1974]. В ходе секретных переговоров с Б. Медзинским, являвшихся едва ли не главной целью этого визита, Радек выступал в качестве личного уполномоченного Сталина[1975]. Договоренности Радека с польскими деятелями фактически получили полуофициальный статус; в беседах представителей НКИД и польского правительства ссылаться на них считали возможным обе стороны[1976]. Таким образом, по крайней мере, на некоторые действия представителей БМИ не распространялись первоначально установленные ограничения. Кроме того, Радек и связанные с работой БМИ сотрудники «Известий» Лапинский и Раевский, ответственный секретарь газеты Гронский (с 1934 г. – Бухарин) поддерживали доверительные контакты с польскими, немецкими, американскими дипломатами в Москве.