История Франции - Марк Ферро

перекрыв железную дорогу. Наконец, имеют место акты индивидуального сопротивления, число которых историки просто не в состоянии подсчитать, поскольку они происходили стихийно. Это железнодорожники, замедлявшие движение составов на поворотах, чтобы какой-нибудь беглец мог спрыгнуть с поезда, молодые люди, которых обеспечивали старой одеждой, чтобы они могли пройти через заставы, и т. д.

В целом же действия режима Виши, по сравнению с администрацией других стран, представляются наиболее близкими пожеланиям оккупантов. И хотя это наблюдалось не повсеместно, вишистская администрация нередко демонстрировала подлинное рвение. Гитлер мог быть вполне доволен службой французской полиции.

Различные группы Сопротивления, первоначально незначительные, родились в июне 1940 г. Начало движения справедливо связывают с призывом генерала де Голля, прозвучавшим 18 июня. Однако буквально тогда же на французской территории генерал Габриэль Коше обратился к своим войскам с призывом организовывать сопротивление. И уже 17 июня немцы подвергают пыткам префекта Жана Мулена, первого бойца внутреннего Сопротивления. Летом в Париже Поль Мюс и Жермена Тийон организуют подпольную организацию при Музее человека, которая будет разгромлена немцами в 1941 г. Три крупные группы зарождаются в зоне, не подвергшейся оккупации. Офицер Анри Френе создает группу «Борьба» («Combat»), поставив перед собой цель, по крайней мере с 1942 г., вселить в сердца дух сопротивления режиму Виши. Это движение носит скорее дехристианско-демократический характер, рядом с ним — «Освобождение» (Libération) под руководством Эмманюэля д’Астье де Ла Вижери, участники которого рекрутируются из числа социалистов и им сочувствующих. Начиная с лета 1941 г. в обеих зонах развивается деятельность созданного подпольной коммунистической партией Национального фронта (Front national). И лишь в 1943 г. различные группы Сопротивления объединяются под эгидой генерала де Голля и Жана Мулена.

Среди партизан-маки, появление которых стало реакцией на организацию Службы обязательного труда, были самые разные люди: молодежь, военнослужащие бывшей «армии перемирия»[201], распущенной после оккупации свободной зоны, иностранные добровольцы — испанские республиканцы, поляки, интернационалисты из разных стран, все те «красные», кого немцы клеймили в своих прокламациях. Сказать, что их насчитывалось около 300 тысяч, означает не сказать ничего, поскольку партизаны пользовались поддержкой населения, во всяком случае тогда, когда их действия не имели следствием применение карательных мер. Вопрос о том, какие акции следует проводить — саботаж, вооруженные нападения и т. д., — становится после первых казней немецких солдат в 1941 г. источником ожесточенных конфликтов между различными группами Сопротивления, подобно тому как вопрос о разделе оружия, сбрасываемого на парашютах с британских самолетов, вызывает соперничество между Внутренними французскими силами, связанными с Лондоном и голлистами, и движением «Франтирёры и партизаны», более близким к коммунистам.

Это, однако, не препятствует росту сил Сопротивления. Изменения на фронтах войны придают решимости всем, кто ненавидит оккупантов, а это большинство французов. Но уверенность, что они идут прямиком к победе, нередко заставляет забывать, что риск быть расстрелянным с каждым годом становился все выше. Заложники города Шатобриан в 1941 г. были первыми в этом списке, потом их число станет постоянно увеличиваться.

Люди видят, что вопреки обещаниям военнопленные не вернулись домой, напротив — рабочих увозят в Германию; что страна обескровлена; что фабрики закрываются или работают на немцев; что руководство поздравляет Гитлера на следующий день после поражения британского десанта под Дьеппом; что после высадки союзников маршал Франции, угрожая карами, требует от французов не участвовать в борьбе. Ничего подобного в истории Франции не бывало.

Сразу же после войны голлисты и коммунисты создают миф, что вся страна была охвачена духом сопротивления. Пятьдесят лет спустя насмешки над этим тезисом — в романах или кино — завершаются рождением нового мифа, согласно которому в период оккупации в стране царило выжидание, что в Сопротивлении участвовала лишь кучка людей, едва ли превышавшая числом коллаборационистов и в принципе не приносившая никакой реальной пользы. Последний тезис опроверг иностранец. Им стал американский генерал Александр Пэтч, который 15 августа 1944 г. высадился в Провансе предполагая занять Гренобль на девяностый день после высадки, т. е. в ноябре. Однако Гренобль был освобожден на пятнадцатый день — благодаря действиям партизанских отрядов в Провансе и Дофине, а также в Веркоре. Германской 11-й танковой дивизии понадобилось тридцать три дня, чтобы в июне 1944 г. передислоцироваться из Страсбурга в Кан, — тогда как на то, чтобы покинуть Восточный фронт и добраться до Эльзаса, она потратила всего неделю. Таков результат саботажа на железных и автомобильных дорогах. Не менее важен был сбор бойцами Сопротивления разведывательных данных, без которых союзники не могли обойтись ни в Нормандии, ни в Бретани.

И если из-за действий Виши и в особенности Петэна французы не сыграли такой же роли в своем освобождении, как югославы, — ведь нужно было выступать одновременно против немцев и собственного правительства, во главе которого стоял национальный герой, — то данная ситуация прежде всего позволяет понять, насколько трудно было тогда во Франции определить, что именно делает поведение человека достойным республиканских принципов.

Освобожденный Париж

Де Голль, которого англичане и американцы держали в стороне от операции «Оверлорд», т. е. от высадки в Нормандии, все же получает возможность ступить на французскую землю — 12 июня, между Курсёлем и Грэ-сюр-Мер. Но кто знает его там? И только в Байё встреча де Голля с народом становится своего рода плебисцитом.

Тем временем маки ожидают второй высадки — в Провансе, назначенной на 14 июля. Партизаны Веркора, которые никак не могут ее дождаться, сердиты на де Голля, считая, что он «бросил, предал» их. Они не знают, что это союзники перенесли день высадки на 15 августа и что де Голлю об этом даже не сообщили. Но кто из французов, слушавших по радио призывы из Лондона, мог представить себе подобное?

Наконец, во Фрежюсе (Прованс) вместе с американцами высаживаются французы. Второго сентября они уже в Лионе, а 12-го соединяются с войсками, высадившимися в Нормандии, среди которых находится Леклерк. Это происходит в Монбаре, который становится символом французского возрождения, ведь при встрече войск, участвовавших в операциях «Оверлорд» и «Энвил»[202], именно французы Леклерка и де Латтра первыми обнимают друг друга.

С целью освобождения Парижа американцы позволяют бронетанковым частям Леклерка и Кёнига самостоятельно продвигаться вперед и вступить в восставший Париж, где борьбой руководит полковник Анри Роль-Танги. Так происходит символическое