Том 13. Салли и другие - Пэлем Вудхауз

��Epatant![76] � задумчиво прошептал кто-то рядом с Салли и убрал локоть, которым давил ей в бок, чтобы свободней жестикулировать. Салли была не слишком сильна во французском, однако разобрала, что он благоговейно радуется происходящему. Впрочем, казалось, все вокруг благоговейно радуются. Несомненно, публика в европейских казино отличается странным альтруизмом. При виде чужого выигрыша она испытывает моральное удовлетворение.

Крупье левой рукой подкрутил усы, а правой � колесо, и вновь все замерли. Салли, которая пробралась туда, где поменьше толкались, увидела наконец лицо Рыжика, и у нее вырвался непроизвольный смешок. Он был точь-в-точь фокстерьер, стерегущий крысиную норку: волосы дыбом, уши того гляди встанут торчком от напряжения.

В напряженной тишине, которая повисла вокруг колеса, смех прозвучал до неприличия отчетливо и не остался незамеченным. Публика, наблюдающая за игрой в рулетку, испытывает нечто вроде религиозного экстаза. Так что, если бы Салли расхохоталась в храме, вряд ли смятение было бы большим. Самые благочестивые прихожане обернулись к ней оскорбленно, а Рыжик, заметив ее, подпрыгнул. В этот момент шарик с сухим щелчком упал в красный сектор. Когда стало ясно, что на этот раз счастливчик поставил не на тот цвет, паства содрогнулась в едином вздохе. Так бьются кающиеся грешники на негритянском молитвенном собрании. Со всех сторон на Салли бросали укоризненные взгляды. По всеобщему убеждению, удача отвернулась от Рыжика именно из-за ее неблагоразумия.

Единственный, кого этот проигрыш нисколько не огорчил, был сам Рыжик. Он сгреб свою добычу, рассовал ее по карманам и протолкался к Салли, которая теперь потеряла в глазах толпы всякое уважение. Зрителям хотелось, чтобы Рыжик продолжал. На него смотрели как на актера, который на середине реплики внезапно покинул подмостки и сошел в зал. Даже ожесточенная ссора, которая как раз в эту минуту разгорелась между двумя игроками, поспорившими из-за пятифранковой фишки, не слишком утешила публику.

��Надо же!�� сказал Рыжик, проворно вытаскивая Салли из толпы.�� Здорово, что я встретил вас. Я вас искал повсюду.

��Странно, что не нашли, ведь я там и была. Я тоже вас искала повсюду.

��Нет, правда?�� обрадовался Рыжик, прокладывая путь из игрового зала в вестибюль, где в уголке они и присели. Здесь было тихо и пусто, только швейцар в роскошной форме стоял у дверей.�� Это жутко мило с вашей стороны.

��Мне нужно с вами поговорить до отхода поезда. Рыжик вздрогнул:

��Поезда? Что это значит?

��Поезд. Чух-чух,�� объяснила Салли.�� Я сегодня уезжаю, понимаете?

��Уезжаете?�� Он смотрел на нее с ужасом, как самый благочестивый член общины, которую они только что покинули.�� Как это уезжаете? Вы же не собираетесь уехать из Ровиля?

��Собираюсь.