Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

не против, – вернувшись к воспоминаниям, неторопливо продолжал Виктор.

– Он еле на ногах стоит. Его ждет скорый конец. – Рейн стоял лицом к лицу с Максом, а правая рука брата, в которой он сжимал пистолет, касалась его левого плеча. – Пусть сдохнет, как мразь, с бреднями и криками в тройке. Он будет умирать долго. Так же долго, как и наша мать, но один, осужденный и лишенный даже светлой памяти.

Рейн наконец отвоевал взгляд брата, и в тот же момент голос Виктора прошил его в спину:

– Под чарами контроля ей даже нравилось…

Тени поглотили Макса, словно вся тьма мира проникла в него. Упущенный момент, на секунду вдохнувший надежду, оборвал громкий выстрел.

Глава 48. Яра

За несколько часов, проведенных в зале с Экой, Яра узнала, что большинство тренеров не проходили обучение в корпусе и не носили крыльев хранителей. Здесь работали мастера спорта, обладатели черных поясов по карате, джиу-джитсу, учителя кобудо и бодзюцу – боевых искусств, превращающих артефактные посохи хранителей в боевое оружие.

Группы учеников менялись одна за другой. Разбиваясь на пары, каждая тренировалась по расписанию в отдельных боксах. Все занятия заканчивались в шесть часов.

– Обычно вечером ко мне приходят хранители, но сегодня, похоже, никого не будет. – Отпустив последнюю группу курсантов, Эка села рядом на полу, где Яра устроилась с книгами. – Не хочешь размяться?

– Не представляю, как бы я могла избить кого-то. – Она сжала кулаки и неуверенно покрутила ими перед собой.

– Не обязательно избивать. Можно, например, ударить коленом в пах. – Эка весело рассмеялась. – Важна только внезапность, и тогда все сработает даже с магами. Хотя к тебе, конечно, с такой командой защиты никто и близко не подойдет.

Яре стоило большого труда отказаться от того, что сейчас необходимо как воздух, – от поисков работы, позволившей бы ей переехать. Раз за разом рисковать собой для братьев было обычным делом, но когда доходило до ее безопасности, то здесь все доводы теряли вес.

– Они явно перестарались, – с досадой произнесла она.

– Я говорила о Рейне, – с легкой улыбкой поправила ее Эка. – Я хорошо научилась читать тех, с кем работаю. Он парень с горячим нравом, скорый на гнев и плохо умеющий прощать. К тому же еще и закрытый в себе. Если уж он открылся, то лучше оправдать его доверие. Иначе он примет удар, отработает его и ни за что не даст повторить.

– Он простил Макса, – возразила Яра, стараясь не выдать разочарование от того, каким образом это произошло. – Похоже, что его техника начала меняться.

– Ты наверняка слышала от Кирсанова, с какими церемониями спустя десять лет он прощал родному брату подростковую глупость. – От Эки сложно было что-то утаить.

Два хранителя выскочили из сводчатого коридора, ведущего на этаж расследования преступлений. Один из них махнул Эке рукой, а потом донесся его крик, отраженный мраморными стенами лестницы:

– Они вернулись!

Весь вечер Эка время от времени проверяла свой канал, потому что знала: Мортен свяжется с ней сразу, как только сможет. Ее охватило волнение, и она побежала через зал в сторону лестницы. Яре было не угнаться за ней, и она быстро потеряла ее из вида.

По дороге вниз несколько хранителей, до которых также дошла новость о возвращении группы, опередили Яру. Спускаясь за ними, она узнала, что на складе была перестрелка и им потребовалось подкрепление. После этого каждая ступень вниз давалась с трудом, словно все силы ушли на то, чтобы сердце продолжало биться. Свинцовые легкие выворачивали ребра ради редкого глотка воздуха.

На входе в блок тесно столпились хранители. Яра услышала громкий голос Мортена, пролезла вперед и увидела, как ненадолго улыбка вернулась на лицо Эки. Аня в грязной куртке, с взъерошенными волосами помогала встать со скамейки Лёше, которого ранили в ногу. Она обернулась, и ее озабоченный взгляд заставил Яру пролезть дальше.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что сделал? – Взгляд Мортена был обращен к одной из камер, в дальнем углу которой скрывалась высокая тень.

Ответа не последовало, и по рядам собравшихся стражей прошлось прерывистое бормотание. Только сейчас Яра узнала Макса: он с отсутствующим видом стоял боком, сложив руки на груди.

– Все свободны. – Рассекающий взгляд старшего хранителя поднял ветер, который разогнал толпу стражей.

В быстро опустевшем коридоре блока камер бродила Сатири. От ее одинокого вида боль ударила пробивным клином прямо в грудь, а потом знакомая магия побежала по коже электрическими зарядами. Рейн появился из сизого столпа света рядом с другим хранителем, который перенес его со склада вместе с раненой Ниоко, у той были перевязаны лапа и грудь.

Львицу бережно опустили на пол, и к ней сразу бросилась Сатири. Тихо рыча, она принялась облизывать сестру языком и тереться мордой.

Яра же подбежала к Рейну, и он поднял ее на руки, крепко сжал за плечи.

– С тобой все в порядке? – тихо спросила она.

– Если я и пострадаю сегодня, то только от избытка нежных чувств моих подруг. – Его хриплый голос окончательно отрезвил заторможенное сознание, и радость растопила страх.

– Что у вас там произошло? – она спрыгнула и повернулась к Максу, который уже устроился сидя на скамейке.

В ответ на это голос Мортена обрел свои самые звучные ноты:

– Наш герой без страха, упрека и мозгов пытался застрелить Ратманова!

– Правда, в последний момент промахнулся, а потом Сатири остудила его горячую голову, приложив о бетонный пол. Ну, и я ей немного помог, – так, будто мимоходом, добавил Рейн.

– Зачем ты стрелял в него? Ты же не собирался его убить? – Яра не могла в это поверить. – Макс, скажи уже что-нибудь!

Он молчал.

Она повернулась к Мортену, уже явно обдумывавшему последствия, которые их ждут.

– Все же обошлось, – вмешалась Эка. – Вы взяли Ратманова, оружие и свору головорезов. А Макса теперь посадят, хотя благодаря ему раскроют несколько громких дел?

– Если до утра не будет заявления от Виктора о покушении на убийство, то я его отпущу. Тем более что все камеры битком, хотя я подержал бы его тут несколько дней. – Грозовые тучи затянули ясные глаза норвежца. – Сначала мы будем снимать показания, поэтому времени у Виктора будет предостаточно, чтобы хорошо подумать и накатать заявление до своего заключения. – Последние слова Мортен адресовал Максу: – Свидетелей я найду, и ты сядешь в двойку даже без суда.

– Неужели ничего нельзя сделать? – едва дав ему закончить, спросила Яра.

Рейн коснулся ее плеча, вынуждая посмотреть на него:

– Это не твоя забота.

– Не забывай, ты тоже его сын. – Глаза Макса остро сверкнули в темноте, а голос поднялся словно из глубоких теней, где абсолютное ничто обрело способность говорить. – Проваливайте все, пока меня не вывернуло от вашей дружеской заботы.

Самый добродушный хранитель в Цитадели продолжил узнавать ранее неизвестные самому себе грани ярости.

– Ты отстранен! – проревел Мортен так, что вздрогнула даже