Вандал (сборник) - Андрей Посняков

– Эль, ты на других ладьях такую полосу видел?

– Нет, не видал. Хотя… Вон, на снеккье – точно такая же! Только ее плохо видно.

Понятно!

Никакая это не «красота» и не метка для того, чтоб не украли – знак: «свои»!

Ай, славно-то как, ай, славно… Уж теперь-то можно и рискнуть!

Итак… нужна хорошая большая лодка… скажем, через три дня… вполне можно достать. А еще – верные люди (с ним не будет проблем, в конце концов, хватит и троих, плюс нанятые гребцы), и – четверть амфоры синей краски. А вот это загвоздка! Надо хорошенько подумать, где взять… Ммм… Купол! Купол базилики Святого Феофилакта! Его ведь должны бы подновлять, обязательно должны бы.

Они вернулись домой к вечеру, грязные, усталые, но вполне довольные. Александр хотел было посетить термы, но потом раздумал – и выкупался прямо в атриуме (дом-то ведь был в римском стиле), в бассейне, куда попадал через квадратную дыру в крыше холодный дождь. А водичка была замечательной, бодрящей.

– Эх, хорошо! – выбравшись на облицованный узорчатой мраморной плиткой пол, молодой человек с удовольствием растерся поданным Эльмундом покрывалом. Оделся, скосил глаза на мальчишку:

– Ну? А ты так и будешь грязным?

И, не слушая никаких возражений, просто столкнул парнишку в бассейн:

– Купайся!

– Но, мой вождь… у меня даже нет запасной туники.

– Дам тебе свой плащ, а одежку твою высушишь у жаровни… или на кухне, я скажу Гавриилу.

Старик управляющий лишь посмеивался и качал головой – что поделать – варвары, они варвары и есть! Правда, к Эльмунду он относился очень хорошо, прямо как к собственному внуку. Еще бы – ведь парень-то был католик, как и сам Гавриил.

– Давай, давай свою одежонку, юноша, – управитель подошел к бассейну и поклонился Саше. – Уж высушу. А тунику могу дать и свою… почти новую, чистую.

– Ничего, ничего, любезнейший, он и так обсохнет. Маргон, мой слуга, еще не появился?

– Нет, господин. А что, он должен скоро прийти?

– Да должен бы.

– Тогда я пока не буду запирать ворота на засов.

Маргон сразу же был послан хевдингом в гавань – договариваться насчет лодки и гребцов, и вот, вскоре должен был возвратиться.

В ожидании этого, Саша с Эльмундом сели «чаевничать», то есть это Александр так называл – «чаевничать», на самом-то деле, конечно, оба пили вино, только подогретое и разбавленное. Мальчишка расслабился, раскраснелся, потом, словно бы невзначай, похвастал – сказал, что может запросто перестрелять из лука всех злодеев, что осмелятся показаться на палубе «черного судна».

– Вот прямо с той скалы и перестреляю, ну, там, где мы прятались.

Молодой человек усмехнулся – а что, может, и не такая уж и плохая идея? – и тут же спросил, где это Эльмунд научился так хорошо управляться со стрелами.

– Да уж, научился… были учителя… – парнишка поник плечами, но тут же встряхнулся. – Помнишь, мой вождь, ты спрашивал меня, где я жил после смерти матери? Так вот, у нас, у нашей семьи был один хороший знакомый, некто Умман, он помогал доставать оружие, если надо было – прятал повстанцев, особенно когда их искали – говорят, тогда многие выступили против Гейзериха-рэкса, многие… особенно – кафолики. А ведь моя матушка и я… И вот этот человек, оказавшийся на поверку разбойником, избавил от казни меня, а вот матушку – не сумел. А уж в его шайке я делал все, что скажут… бывало всякое.

– Постой, постой, – насторожился Саша. – Ты сказал – Умман? Такой темнолицый, сутулый?

– Ну да – сутулый, – Эльмунд махнул рукой. – Его так все и зовут – Умман Сутулый.

– Ах, вот как? Ясненько…

Что-то громыхнуло за чуть приоткрытой дверью – то ли ее хотели закрыть, то ли повернулись неловко, то ли – просто сквозняк.

Хевдинг потянулся к мечу:

– Кто здесь?

Дверь скрипнула:

– Это я, господин Александр. Пришел доложить насчет краски.

– А, Маргон! Так заходи, что там трешься? Ну? Как наши дела?

– Договорился, – парень устало уселся на пол, скрестив под собой ноги, и Саша сунул ему в руки кружку с горячим вином. – Отец Гермонт, причетник, согласен ссудить нам немножко оставшейся после ремонта краски. Я ему сказал – хватит и четверти амфоры.

Александр кивнул:

– Уж точно, хватит. Теперь всего хватит, всего.

Говоря «всего», хевдинг имел в виду лодку с гребцами, которую думал раздобыть уже в самые ближайшие дни с помощью старого портового знакомца Марка Сеговия – тот ведь был ему должен по жизни! Так что оставалось лишь нарисовать на ней полосу… и, может быть, как-то изменить лицо? Может быть, подвести глаза грязью, или надеть какую-нибудь шапку, или… Впрочем, зачем? Борода и так уже изменила Сашу, вряд ли его б сразу узнал хоть кто-нибудь из старых знакомых. Да и зачем маскироваться? Ведь никто из бандитов «Тремелуса» его раньше не видел.

На следующий день «королевский граф» явился во в дворец наследника, как и положено – сразу после восхода солнца. Манций и Эвдальд уже прохаживались в саду напротив парадного портика, наслаждаясь синим искристым небом, солнышком и теплым ветром – вестником близкой весны.

Конечно же, оба полюбопытствовали, куда это носило коллегу – Саша отвечал, что по ближним селениям (тут он не лгал), по делам, связанным с королевским судопроизводством (что тоже, можно сказать, было чистой воды правдой).

– Живут же люди! – подмигнув своему приятелю, с оттенком наигранной зависти воскликнул Манций. – Ездят по деревням, наслаждаются сельскими видами… А мы тут – гнием в сырых и холодных стенах. Кстати, наш господин думает направить тебя мне в помощь по старым делам о заговоре. Знаешь, выяснилось кое-что – мне удалось отыскать верного человечка, который раньше служил заговорщикам, затем – предал их, а сейчас… сейчас, похоже, все про него давно забыли – чему этот прощелыга и рад – ведет себе достойную и размеренную жизнь… не вполне, правда, законопослушную. Но я то его заставил вспомнить кое-что!

– А как на него вышел? – так, от нечего делать, поинтересовался молодой человек.

– Через архив. Представляешь, я думал, при нашем рэксе все архивариусы давно уже разбежались, ан нет! И вовсе даже наоборот.

– Так-так-так!

А вот это уже в корне меняло дело! Выходит, остались архивы: копии допросов, донесений, расписок о сотрудничестве… интересно! Быть может, удастся выйти на след Ингульфа? Хотя б узнать, где его могила.

– Да ты только глянь на него, дружище Эвдальд! – Манций расхохотался в голос. – Любезнейший Александр, ты, я вижу, уже чуешь запах награды! А она может случиться, в том случае, конечно, если мы хоть кого-нибудь выловим. Из тех, кому тогда удалось уйти, затаиться… Тот человек, с кем я беседовал, сказал, что искать нужно в Гиппоне.

– В Гиппоне?

– Да. Именно ты туда и отправишься, друг мой! И в самые ближайшие дни.

Гиппон…

Вообще-то куда-то ехать, тем более – так далеко, Александр ну никак не планировал – было сейчас дело и поважней! Однако, зная характер Гуннериха, молодой человек хорошо представлял, что отказаться будет невозможно. Придется отправиться – и без долгих проволочек.

– Слава Гуннериху!!! Слава нашему господину! Слава наследнику престола!

Завидев подъезжавшего верхом на белом коне наследника, ошивавшиеся в саду лизоблюды тут же подняли хвалебный гам, к которому – хочешь не хочешь – вынужден был присоединиться и Саша.

– Слава блистательному Гуннериху!

Наследник спешился, как всегда, он приехал в окружении воинов, оттуда – черт его знает, скорее всего – из церкви, после заутрени. Спешившись, поднялся по мраморным ступенькам наверх, обернулся, милостиво кивнув. Завидев Александра, поманил пальцем:

– Манций тебе уже сказал?

– Да, господин, – молодой человек поклонился с видом опытнейшей канцелярской крысы, в своекорыстных целях изображающей образцового служащего.

– Отправляйся сегодня же! Коней и стражу я тебе дам.

– Господин, я бы хотел плыть морем, – выпрямившись, твердо промолвил граф. – Лодку и охранников подберу… Мне кажется, так будет гораздо быстрее. Тем более – погода, кажется, наладилась.

– Ну, морем так морем, – наследник махнул рукой. – В конце концов, это твое дело, как добираться. Тем более – у тебя ведь в порту есть хороший знакомый – Марк Сеговий…

Тут Гуннерих соизволил улыбнуться, и вся его свита с готовностью принялась хохотать – ну, как же, господин так удачно пошутил!

Впрочем, наследник тут же нахмурился – веселость и жизнерадостность вовсе не входили в число его добродетелей. Смех свиты оборвался так же резко, как и начался. Все снова поклонились. Сопровождаемый воинами Гуннерих исчез под гулкими сводами дворца, куда, чуть выждав, потянулись и остальные.

– Манций, друг мой, – Саша ухватил едва не ускользнувшего чиновника за рукав туники. – Надеюсь, ты все же введешь меня в курс дела.