Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

предпосылкой теории предельной производительности, выдвинутой автором.

Во-первых, наем на работу не есть некий произвольный акт, напротив, он изначально «запрограммирован» технологическими условиями производства, а потому никакой предприниматель не будет нанимать «лишних» людей, которые могут быть «свободно» заменять друг друга. Ибо эти условия объективно требуют наличия строго определенного количества работников, специализирующихся на выполнении тех или иных производственных операций. Поэтому невозможно «свободно» заменить одного работника другим, как это представлял себе автор.

Во-вторых, в реальной жизни этот наем работников осуществляется вовсе не так, как изображал его автор: будто сначала к известному количеству занятых работников присоединяется еще один новый работник, затем другой, потом третий и т. д. В действительности их наем осуществляется не «в розницу», а «оптом», разом, в зависимости от реальных потребностей в этих работниках, например, либо в связи с выбытием рабочей силы (смерть, болезнь, увечье, увольнение и т. п.), либо в связи с расширением действующего предприятия. Поскольку подобный процесс совершается постоянно, то не существует какого-либо предельного работника.

В-третьих, хотя межотраслевая конкуренция способствует мобильности (эластичности) рабочей силы, тем не менее спрос на нее определяется отнюдь не предельной сферой, т. е. «зоной безразличия», в пределах которой работники могут «свободно» переходить от одной работы к другой, не нанося своему хозяину (предпринимателю) ни выгоды, ни убытка, а известным пределом технико-технологических и организационно-экономических условий. Именно в соответствии с ними осуществляется не только наем работников, но и покупка необходимых средств производства, используемых на данном предприятии.

В-четвертых, в рамках единого технологического процесса производства понятие предельного (добавочного) продукта лишено какого-либо позитивного смысла, поскольку здесь производительность труда (как действительная, так и абсолютная) определяется общим характером данного процесса, т. е. взаимодействием занятых в нем работников, выполняющих ту или иную работу. И это обстоятельство свидетельствует одновременно о том, что не существует предельного работника как такового.

В-пятых, утверждение автора, согласно которому «заработная плата стремится быть равной продукту предельного труда» в пресловутой «зоне безразличия» (предельной сфере), где используется различное оборудование (нерентабельное и рентабельное) не подкрепляется заслуживающими внимания аргументами. Напротив, оно лишь провозглашается, исходя из всемогущей роли рыночной конкуренции, посредством которой устанавливается «естественный стандарт» заработной платы, т. е. специфический, или предельный, продукт труда.

В-шестых, выдвинутый автором тезис (в качестве пояснения) о том, что заработная плата, выплачиваемая работнику, находящемуся в «зоне безразличия», должна быть «чуточку меньше» того, что он производит, вступает в противоречие с исходным положением рассматриваемой теории, согласно которому ее величина должна быть равна специфическому продукту труда, произведенного этим работником.

В-седьмых, по автору, в условиях стационарной экономики прибыль возникнуть не может. Но если это так, то предпринимательская деятельность является здесь бессмысленной. Поэтому все рассуждения автора о так называемой «зоне безразличия», как говорится, «не стоят ломаного гроша», ибо они никак не согласуются с главной целью последней – максимизацией прибыли.

Столь же несостоятельным является и другое утверждение автора, касающееся определения «естественного стандарта» общей заработной платы. По его мнению, «продукт, который создается в зоне безразличия одного предпринимателя, имеет тенденцию быть равным тому, что производится в соответствующей части сферы другого предпринимателя»[829].

Пытаясь «притянуть за уши» этот маржиналистский тезис к реальной действительности, Дж. Б. Кларк писал: «Это означает, что зоны безразличия в сфере различных предпринимателей, взятые вместе, образуют зону безразличия, проходящую через всю группу или отрасль промышленности, к которой принадлежат эти работники. Любой человек в этой зоне может покинуть одного предпринимателя и наняться к другому, и будет производить для второго то же количество богатства, что и для первого. Вся эта зона является сферой одинаковой производительности труда и одинаковой оплаты труда, при условии беспрепятственного действия конкуренции. Статическое распределение, к которому тяготеет в каждый данный момент промышленное общество, – это такое распределение, где предельные работники во всех предприятиях, принадлежащих к одной группе, обладают одинаковой продуктивностью и оплачиваются по одинаковой ставке.

С другой стороны, аналогичная тенденция к однообразию производительности и оплаты в предельных сферах наблюдается и в различных отраслях промышленности. Продукция в зоне безразличия одной промышленной группы стремится быть равной продукции соответствующей зоны другой отрасли, и на деле имеется общественная зона безразличия, включающая все местные сферы»[830].

Заметим, сказанное выше об отдельной «зоне безразличия» всецело относится и к общественной «зоне безразличия». Абсолютизируя в данном случае (как, впрочем, и в предыдущем) возможность перехода работников от одного предпринимателя к другому, автор стремился придать этому явлению особый маржиналистский смысл. Суть последнего сводится к тому, что в упомянутой «зоне» предпринимателям безразлично, каких работников нанимать, поскольку они производят одно и то же количество богатства. Применяя этот софистический прием, автор выдавал желаемое за действительное: оказывается в общественной «зоне безразличия» имеет место не только одинаковая производительность труда, но и одинаковая оплата труда. Разумеется, ничего подобного в реальной действительности не существует, ибо последние настолько разнятся в различных отраслях промышленности, что никак не могут совпадать друг с другом по своей величине. Игнорируя это обстоятельство, автор смешивал натурально-вещественную форму продукта с его стоимостной формой. Отсюда вытекает нелепое утверждение о том, что во всех предельных сферах этих отраслей промышленности производится одинаковое количество продукции. Естественно, оно служит основой «статического распределения», т. е. установления одинаковой ставки заработной платы предельных работников[831].

По Дж. Б. Кларку, величина такой ставки определяется прежде всего производительностью общественного труда. Последний, в свою очередь, зависит от количественного его отношения к капиталу. При этом под капиталом автор понимал «перманентный фонд производительного богатства», или «то, что обычно называют «деньгами», наличный состав которых вечно меняется»[832].

Однако не только капитал, но и «труд есть тоже перманентная сила – фонд человеческой энергии, который никогда не перестает существовать и действовать»[833]. Иными словами, поскольку люди так же бренны, как и капитальные блага, то эти два агента производства, т. е. капитал и труд, перманентны[834].

Уже отсюда видно, что автор, во-первых, отождествлял, с одной стороны, капитал с производительными вещами (благами), а последние с деньгами, и с другой стороны, рабочую силу с трудом, а последний – с людьми, находящимися в «состоянии действия»; во-вторых, трактовал эти факторы производства (перманентный личный и перманентный материальный агенты, по его терминологии) как вечные явления, меняющие только свою форму[835]. Между тем, если труд (рассматриваемый как отношение человека к природе) действительно общ всем способам производства, независимо от их общественной формы, то капитал есть исторически определенное производственное отношение, присущее лишь буржуазному способу производства.

Всецело игнорируя, таким образом, социальную природу капитала, Дж. Б. Кларк подчеркивал, что последний, как и труд, рассматриваемые в совокупности с точки зрения экономической динамики, меняют только