Красная Страна - Джо Аберкромби

— Притащите сюда больше луков! — проорал Коска, вцепляясь ногтями в покрытую волдырями шею. — Хочу, чтобы вы утыкали все, что покажется! Уберите чертовых гражданских!

Лорсен прошипел Вайлу в лицо: — Контус все еще жив?

— Я так думаю… он был, когда я… когда я…

— Малодушно сбежал? — Наденьте вашу маску, черт возьми, вы позор!

Возможно Инквизитор был прав, и Вайл был позорным практиком. Он чувствовал странную гордость от такой возможности.

— Вы слышите меня, мастер Ламб? — крикнул Коска, когда сержант Дружелюбный помог ему влезть в его позолоченный ржавый нагрудник — сочетание роскоши и угасания, лучше всего характеризовавшее этого человека.

— Ага, — донесся голос Северянина от задней двери форта. Над лагерем установилось подобие тишины, впервые с тех пор, как наемники предыдущим днем с триумфом вернулись.

— Я так рад, что вы снова почтили нас своим присутствием! — Генерал-капитан махнул наполовину одетым лучникам идти вокруг лачуг. — Хотел бы я, чтоб вы послали весточку, что придете, тогда мы могли бы подготовить более подходящий прием!

— Думал вас удивить.

— Мы ценим жест! Но должен сказать, у меня тут сто пятьдесят бойцов! — Коска оглядел качающиеся луки, влажные глаза, желтые лица его Компании. — Некоторые из них очень пьяны, но все же. Хоть я давний поклонник финалов, в которых все идет прахом, я в самом деле не вижу для вас счастливого окончания!

— Никогда не везло со счастливыми концами, — донесся рык Ламба. Вайл не знал, как человек мог быть таким спокойным в этих обстоятельствах.

— Как и мне, но возможно мы могли бы устроить его между нами! — Парой жестов Коска отправил еще людей бежать по обеим сторонам форта и приказал принести свежую бутылку. — Теперь почему бы вам обоим не сложить оружие и не выйти, и мы могли бы обсудить все как цивилизованные люди!

— И с цивилизацией никогда не везло, — крикнул Ламб. — Полагаю, вам придется прийти ко мне.

— Чертов Северянин, — пробормотал Коска, вытаскивая пробку из последней бутылки и отбрасывая ее прочь. — Димбик, кто-нибудь из ваших людей трезв?

— Вы хотели, чтоб они напились, как только возможно, — сказал капитан, запутавшийся в своей испачканной перевязи, которую он пытался надеть.

— Теперь они нужны мне трезвыми.

— Возможно несколько были на страже…

— Шлите их сюда.

— И нам нужен Контус живым! — гавкнул Лорсен.

Димбик поклонился. — Мы сделаем все что возможно, Инквизитор.

— Но обещать не можем. — Коска сделал долгий глоток из бутылки, не отрывая взгляд от дома. — Мы заставим этого Северного ублюдка пожалеть, что он вернулся.

— Тебе не следовало возвращаться, — проворчал Савиан, заряжая арбалет.

Ламб приоткрыл дверь, чтобы посмотреть. — Уже жалею. — Удар, щепки, и яркий наконечник болта показался между досками. Ламб отдернул голову и пинком закрыл дверь. — Пошло немного не так, как я надеялся.

— Можно сказать о большинстве вещей в жизни.

— В моей жизни несомненно. — Ламб взялся на ручку ножа в шее Практика, вытащил его, вытер о черный жакет мертвеца и бросил Савиану. Тот выхватил его из воздуха и засунул за ремень.

— Никогда не бывает слишком много ножей, — сказал Ламб.

— Правило, по которому стоит жить.

— Или умереть, — сказал Ламб, бросая следующий. — Нужна рубашка?

Савиан потянул руки, глядя, как двигаются татуировки. Слова, по которым он старался прожить жизнь. — Какой смысл накалывать их, если нет возможности показать? Я скрывал их слишком долго.

— Полагаю, человек должен быть тем, что он есть.

Савиан кивнул. — Хотел бы я, что б мы встретились тридцать лет назад.

— Нет, не хотел бы. Тогда я был бешеным уебком.

— А теперь?

Ламб воткнул кинжал в стол. — Думал, я чему-то научился. — Он бросил другой в дверной проем. — Но вот я здесь, раздаю ножи.

— Ты выбираешь путь, разве нет? — Савиан начал натягивать тетиву на другом арбалете. — И думаешь, что это лишь до завтра. Затем тридцать лет спустя смотришь назад и видишь, что выбирал путь на всю жизнь. Если б знал тогда, возможно думал бы тщательнее.

— Возможно. Если честно, я никогда не был силен в том, чтобы думать тщательно.

Савиан наконец отвел тетиву, взглянув на слово «свобода», вытатуированном вокруг его запястья как браслет. — Всегда думал, что умру, воюя за дело.

— Ты и умрешь, — сказал Ламб, все еще занятый раскладыванием оружия по комнате. — За дело спасения моей старой жирной жопы.

— Благородный призыв. — Савиан уложил болт на место. — Полагаю, я поднимусь наверх.

— Полагаю, тебе лучше. — Ламб вытащил меч, взятый у Ваердинура, длинный и тусклый, с этим блеском серебряной буквы. — На всю ночь не затянется.

— Ты тут будешь нормально?

— Возможно для тебя будет лучше, если останешься наверху. Бешеный уебок из прошлого — иногда он приходит навестить.

— Тогда я оставлю вас двоих. Тебе не следовало возвращаться. — Савиан протянул руку. — Но я рад, что ты вернулся.

— Не пропустил бы этого. — Ламб схватил руку Савиана и сжал ее, и они посмотрели друг другу в глаза. В этот момент казалось, что между ними было такое понимание, словно они впервые встретились тридцать лет назад. Но время для дружбы прошло. Савиан всегда прилагал больше усилий к врагам, и снаружи в них не было недостатка. Он повернулся, и поскакал через три ступеньки, на чердак, по арбалету в каждой руке и болты за плечом.

Четыре окна, два спереди, два сзади. Соломенные тюфяки вдоль стен, и низкий столик с горящей лампой, и в ее мерцающем свете был охотничий лук, колчан стрел, и блестел металл шипастой булавы. Удобная штука у наемников — они оставляют оружие там, куда они идут. Он скользнул к фасаду, тщательно установил один из арбалетов под левым окном, пробежал к правому с другим, открывая ставни и глядя наружу.

Внизу снаружи все было частичкой хаоса, подсвеченной огромным костром; кружились искры, люди спешили туда и сюда на дальней стороне. Похоже некоторые из тех, кто собирался обогатиться на отходах Компании, не предполагали, что окажутся в середине сражения. Труп одного из Практиков валялся недалеко от двери, но Савиан не лил по нему слез. Он бы заплакал как дитя, да за годы его глаза пересохли. Им пришлось. С тем, что он видел, и что сделал, во всем мире не хватило бы соленой воды.

Он увидел лучников, приседавших у лачуг, с луками направленными к форту, быстро отметил их позиции, углы, дистанции. Затем он увидел людей, спешащих вперед, с топорами наготове. Он схватил лампу со стола и бросил ее кружиться в темноту, увидел, как она разбилась на соломе крыши одной из лачуг, и жадно проросли языки пламени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});