Сокровище - Трейси Вульф

что я не знаю, что мне делать с ней.

После информации о статье следует картинка шумного празднования дня рождения семилетнего мальчика в Берлине.

Затем пациент в больнице в Экваториальной Гвинее заражается геморрагической лихорадкой Марбург.

Мощный размыв грунта в подвале дома молодой семьи в Стамбуле оставляет ее без крова.

И от Антарктиды откалывается громадный айсберг.

И буквально миллион других событий только на моей стене из телевизионных экранов. На двух стенах Мэйси тоже много чего происходит, так что у нее тоже хлопот полон рот.

И единственное, что мы можем со всем этим делать, – это писать, писать, писать.

У меня уже болит рука, и я чувствую, что отстаю все больше.

Мэйси шумно втягивает ртом воздух в ответ на одну из своих телевизионных картинок, а я на секунду отвлекаюсь в отчаянной попытке отыскать глазами мой оброненный телефон. Потому что если к нам в ближайшее время не придет помощь, мы просто утонем… и Куратор наверняка откажется выполнить свою часть сделки, если мы обрушим всю ее систему.

К сожалению, пока я искала глазами телефон, мое отставание усугубилось. Экраны из черно-белых становятся цветными, а у меня не было возможности посмотреть хотя бы на один из них. Надеясь, что я не пропустила чего-нибудь слишком важного, я начинаю писать снова, но я так и не нашла мой чертов телефон!

Однако кто-то должен записать сведения о последней вспышке вируса, так что, видимо, моему телефону придется подождать. Как и появлению подмоги, в которой мы все так отчаянно нуждаемся.

Но в тот самый момент, когда я начинаю записывать последние цифры, потайная дверь – книжный шкаф отворяется и входит Флинт с подносом, на котором стоят чашки с кофе, а за ним заходят и остальные мои друзья.

– Кому-нибудь здесь нужен перерыв на кофе?

Глава 87

Суши – это жесть

– Перерыв на кофе? – истошно визжит Мэйси, оторвав взгляд от своих экранов – я уверена, что в первый раз. – Ни у кого здесь нет времени на кофе!

– Ничего себе, – говорит Флинт, поставив поднос с кофе на стол рядом со мной. – Кто-то здесь стал немного брюзглив.

– Мы не брюзгливы – мы в отчаянии, – отвечаю я, неотрывно глядя на последствия стрельбы во Флориде и чувствуя, как внутри у меня все обрывается, а к глазам подступают слезы. – Что вы тут делаете?

Джексон поднимает бровь.

– Хм-м, если вы хотите, мы можем уйти.

– Пожалуйста, нет! Не уходите! – чуть ли не хнычет Мэйси.

– Несколько минут назад Куратор зашла к нам на веранду перед тем, как покинуть дом, и сказала, что вы предложили немного поработать на нее в обмен на помощь Мекаю и что вам, возможно, понадобится некоторая помощь от нас. – Хадсон смотрит то на меня, то на Мэйси. – Похоже, она мастерица преуменьшать.

– И еще какая, – отвечаю я, записывая имя игрока, который забивает последний гол в футбольном матче во Вьетнаме с участием очень популярных команд. – Ты не мог бы сходить в тот зал и принести еще амбарных книг? А затем выбрать секцию телевизионных экранов и начать протоколировать события?

– Это совершенно офигенное место, – говорит Джексон, глядя на черно-белые экраны. – Неужели эти телевизоры действительно показывают все, что сейчас творится в мире?

– Да, все, – подтверждаю я. – Когда происходит какое-нибудь важное событие, изображение из черно-белого становится цветным.

– Офигеть, – выдыхает он.

– Нечего выражать по этому поводу неумеренные восторги, – рявкает Хезер, не переставая писать. – Лучше сходи за этими гребаными амбарными книгами и начни помогать. Или честное слово, я выйду из игры, и справляйся с этим сам.

– Да ладно. – Сзади к ней подходит Иден и начинает массировать ее плечи. – Все будет хорошо.

– Да ну? – Она показывает свободной рукой на экран. – Посреди Тихого океана в шторм сейчас тонет парусная яхта, и никто не слышит сигналов SOS. Меньше чем через десять минут вся эта семья окажется в открытом море, и никто не будет знать, что они там. Вот и скажи мне, как это может закончиться хорошо.

Ее сотрясают рыдания, но она продолжает писать.

– Полно, полно. – Иден обнимает ее сзади, прижимает к себе. – Отдохни секунду. Сделай несколько вдохов.

– Я не могу. Мне надо…

Подходит Хадсон и забирает у нее амбарную книгу.

– Теперь этим займусь я. А ты несколько минут отдохни.

– Я не могу…

– Еще как можешь, – твердо отвечает он, вытаскивая из ее пальцев ручку. – Иден, выведи ее на свежий воздух.

– Но…

– Никаких «но». – Хадсон наклоняется и смотрит ей в глаза. – Мы справимся с этим, Хезер.

Мне надо вернуться к протоколированию – в Австралии сейчас происходит какой-то скандал, имеющий отношение к парламенту, в котором мне надо разобраться, – так что я не слышу, что именно говорит Хадсон. Но что бы это ни было, это срабатывает, потому что пару минут спустя Иден выводит успокоившуюся Хезер из зала.

– Ну так как именно мы можем помочь? – спрашивает Джексон, когда дверь за ними закрывается.

– Возьми эту чертову амбарную книгу, – рычит Хадсон, протоколируя что-то происходящее на стене из телевизионных экранов. – И выясни, что происходит в Азии. Что-то взрывается в Японии, а у меня нет времени, чтобы посмотреть, что именно.

– Амбарные книги хранятся вон в том зале. – Я кивком показываю на закрытую дверь. – Когда вы возьмете их оттуда, выберите себе стены и начните работать, потому что я зашиваюсь.

Джексон и Флинт делают, как я прошу, и садятся перед стенами, противоположными тем, за которыми наблюдаем Хадсон и я. Затем возвращается Иден и меняется местами с Флинтом, который начинает действовать как запасной игрок в бейсболе, бегая между различными стенами и привлекая наше внимание к тому, что мы, по его мнению, пропускаем.

Это работает хорошо – до поры до времени.

Я записываю ключевые моменты напряженных дебатов в ООН, когда справа от меня Флинт вдруг кричит:

– Индюшачья ферма!

Я так сосредоточена на доводах канцлера Германии по поводу изменения климата, что от неожиданности чуть не подпрыгиваю на месте.

– Какого черта, Флинт? – Я бросаю на него недоуменный – и расстроенный – взгляд, но он только кудахчет еще громче.

И показывает на экран в нижнем ряду.

– Индюшачья ферма, Грейс! Индюшачья ферма!

– Ладно, ладно. – Я киваю, чтобы он наконец заткнулся, и возвращаюсь к обсуждению резолюции по изменению климата, которая вот-вот должна быть поставлена на голосование. За канцлером выступает французский премьер-министр, и тут Флинт заглядывает мне в лицо, загородив амбарную книгу, и что есть мочи орет:

– Индюшачья ферма!

– При чем тут эта гребаная