Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me

— Может, уже скажешь, к кому ты нас ведёшь?

Гермиона осторожно отошла на пару шагов, чтобы не быть зажатой между ними, и только в этот момент заметила, что каждый упирал древко в бок другого. Нотт и Малфой стояли не просто как дуэлянты, а скорее как два человека у края пропасти — если упадут вниз, то вместе. Оба молчали. В руках жёсткой хваткой зажаты палочки, взгляд у каждого ровный и прямой, словно лезвие шпаги. Теодор плавно проскользил остриём древка от груди Драко к подбородку, побуждая ответить на свой вопрос. Тот медленно повторил его движение и так же упёр свою палочку ему в горло. Каждый тяжело сглотнул. Почти одновременно.

— Кэрроу. Мы идём к Кэрроу, — наконец сказал Малфой таким тоном, что стало ясно: ни у кого из них дороги назад уже не было.

Но Гермиона даже облегчённо выдохнула. Не самый худший вариант. Она не встречалась с Кэрроу на поле боя. Эти предпочитали отсиживаться за стенами Хогвартса, что скорее всего говорило об их низкой силе магии. Алекто Кэрроу Министерство оправдало, так и не доказав причастность к преступлениям, зато вина Амикуса был однозначна. Но сам мужчина числился пропавшим без вести, и в аврорате негласно считалось, что он скорее мёртв, чем жив. Поэтому Гермиона даже расслабилась, но, в отличие от неё, Тео заметно напрягся.

Он шумно выпустил воздух сквозь сжатые зубы и хотел что-то сказать, но внезапно покачнулся и с глухим звуком упал на влажную землю. Гермиона в ужасе широко распахнула глаза. Что Драко сделал с ним? Она угрожающе навела на него палочку, но Малфой прошипел короткое «Не тупи» и направил своё древко в сторону деревьев. Он медленно водил им по сторонам, выискивая взглядом кого-то в лесу, но никого не получалось обнаружить. Гермиона замешкалась — а вдруг Драко просто сейчас отвлекал внимание, и, стоило ей опустить руку, как он оглушит и её вслед за Тео? Доверяла ли она ему настолько? Можно ли было ему вообще верить? Малфой же совсем не обращал внимания на направленную на него палочку Гермионы. Он выглядел отстранённым и собранным, как натянутая тетива.

— Приведи его в сознание любыми способами, надо уходить отсюда, — напряжённо процедил Малфой и наколдовал какое-то незнакомое ей заклятье, поднимающее рой мелких чёрных мошек в воздух, но тут же крикнул: — Справа!

Гермиона еле успела поставить щит, а что именно прилетело, она совсем не разобрала, но направила Оглушающее в ту сторону, откуда была выпущена вспышка. Тео на земле судорожно вздохнул, заглотил воздух, словно утопающий, и закашлялся. Он тяжело дышал, но всё равно наощупь нашёл свою палочку и даже кинул какое-то заклятье, оказавшееся слишком слабым. Луч пролетел не более ярда по кривой дуге и упал потухшей искрой в землю.

— Грейнджер, прикрывай со спины.

Драко помог Теодору подняться, перекинул его руку через плечо и отволок в овраг за поваленное дерево. Гермиона кинула пару атакующих заклинаний в то место, где мог находиться нападающий, и прыгнула к ним. Тео хрипел и тяжело дышал. Какое бы проклятье в него сейчас ни прилетело, было видно, насколько сильно оно на него воздействовало. И хуже того, приглядевшись, Гермиона увидела, как вверх от его шеи к лицу медленно расползалась чёрная сеточка вен и сосудов. Её накрыла волна отчаянного ужаса. Настолько дикого и безумного, что захотелось закричать. Она уже видела раньше такие симптомы, и после них ни одна жертва не выжила.

— Ты идиот, — прохрипел Тео, — мог и раньше сказать…

— Если это твои последние слова, то это самые тупое, что можно придумать, — Драко пытался замедлить скорость распространения заклятья какими-то тёмно-магическими чарами, но Гермиона точно знала, что это бесполезно. Снять проклятье мог только тот, кто наслал, добровольно отменив его или умерев.

— У мальчика осталось десять минут, сложите палочки и выходите, — голос мага усиливался Сонорусом, и было сложно сказать, откуда он доносился.

Гермиона видела, как мучительно умирают от таких заклятий, и её мелко трясло. Не зная, чем помочь, она наложила на Теодора самые сильные обезболивающие чары, на которые была способна. Его дыхание стало ровнее и спокойнее. Дрожащей рукой Тео потянул с запястья кожаные ремешки. Пальцы не слушались и несколько раз соскальзывали с плетения, но он всё же их стащил и протянул ей. Гермиона смотрела на его длинные, ловкие пальцы, покрытые сеточкой черноты, и в её глазах вскипали слёзы. Его ногти и верхние фаланги уже почернели полностью. Она неуверенно забрала предложенные браслеты и сжала крепко его ладонь. Живи, пожалуйста, Тео. Только не умирай! Гермиона ободряюще улыбнулась и встретилась с ним ласковым взглядом, хотя изнутри тонула в такой густой и тягучей панике.

— Надень, Амикус меня не убьёт, — Нотт слабо сжал её руку, словно пытаясь утешить, следом расстегнул наручные часы и протянул Малфою. — Оба уходите отсюда.

Драко даже не стал их брать.

— Ой, заткнись, — он отстегнул с ремня флакончик и влил содержимое ему в рот. — Глотай.

Теодор закашлялся, его руки до запястий почернели, часы выскользнули из пальцев и упали в траву, Гермиона рефлекторно подняла их и задержала взгляд на его ноге, не решаясь посмотреть, насколько сильно уже распространилась порча. Она медленно закатала штанину — кожа ещё выглядела нормального цвета, но уже виднелась чёрная сеточка сосудов у колена. Судя по всему, голос не соврал, Тео действительно осталось жить считанные минуты.

Нотт откинул голову на землю и захватил воздух ртом. Он умирал у них на глазах.

— Когда мне было семь, я уронил в вашем зале урну с кем-то из Блэков и засыпал туда песок с улицы, — хрипло прошептал он.

— Вот урод, — Малфой всё не оставлял попыток реанимировать друга, он разрезал себе ладонь, и теперь капал на лоб Нотта своей кровью, еле слышно произнося что-то на латыни. Гермиона с опаской взглянула в его сторону, она первый раз видела, чтобы использовали магию крови. Это было под запретом в Ордене, но она знала, что для подобного рода заклинаний колдующий отдавал через кровь собственные минуты жизни. Поэтому даже среди тёмных волшебников желающих использовать такую магию находилось мало.

— Ты всё это время горевал над грядкой, Малфой. С морковкой, — Тео усмехнулся и вытер его кровь со своего лба рукавом, разрывая действие заклятья. — В двенадцать я сказал Аннабелле, что у тебя во рту все зубы гнилые, и поэтому на бал она пошла со мной.

—Ты точно жить хочешь? — вновь размазывая кровь по его лбу, уточнил Драко.

В их сторону полетело оглушающее, и Гермиона легко отбила его щитом, но их месторасположение явно раскрыли.

— У мальчика осталось четыре минуты.

Они переглянулись. Гермиона решительно поднялась на ноги, нужно было хоть как-то действовать, она не могла просто так сидеть сложа руки. Но Драко вновь утянул её вниз, и Грейнджер со злостью взглянула в его сторону.

— Нужно убить урода, только так можно снять порчу с Тео, — решительно проговорила она.

Нотт закашлялся и рассмеялся:

— Давай, Цветочек, заавадь там всех, — он с трудом перекатился на четвереньки и крепко ухватился пальцами за чахлую траву, будто бы весь окружающий мир двигался и только это могло удержать его от падения. — Малфой, уводи Грейнджер, я потяну для вас время. Главное, не дай ей попасть в руки Амикуса.

Несколько секунд Нотт просто стоял на четвереньках, собираясь с силами, потом медленно сел и потянул Гермиону за руку, побуждая наклониться поближе. Она аккуратно приблизилась к нему, с паникой рассматривая, как заполняются чернотой белки его глаз. Привычный зелёный цвет радужки поблек, посерел, выцвел, и ей беспомощно захотелось расплакаться.

Дрожащей рукой Тео убрал с её лица прядь, улыбнулся и неожиданно прижался в поцелуе. Сначала слабо, совсем мягко, затем более требовательно, раскрыв языком её губы и прижимая к себе крепче. Грейнджер боялась поднять глаза и увидеть взгляд Малфоя, который она практически ощущала кожей. Но при этом Гермиона понимала, что может больше никогда не увидеть Теодора. Она в прошлом наблюдала десятки раз такой взгляд, как у него. Безумный, голодный и одновременно умиротворённый, даже спокойный. Взгляд, когда человек принял для себя неизбежное. Теодор прощался с ней, и она со всей отдачей ответила на его поцелуй. Было так больно, так мало, хотелось замедлить время до микрочастиц. Чтобы один вдох длился как десять лет, которые не суждено ему прожить. Они дышали друг другом через поцелуй, стараясь навсегда запомнить то светлое и тёплое, что успели подарить.