Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

правильно выбирать слова на чужом языке. – Сердце вашего брата остановилось на две минуты. Только это позволило очистить его организм. Он выкарабкался. У него сильное сознание, но у другого на его месте шансов почти не было бы. Сейчас он погружен в лечебный сон, пусть как можно дольше в нем пробудет, – сказала она на прощание с легким кивком.

– Огромное вам спасибо, – поблагодарил их всех Макс от лица хранителей Цитадели, и делегация целителей отбыла обратно в Швейцарию.

Утро было уже в самом разгаре, но в бокс к Рейну целители Цитадели так никого и не пускали, поэтому Макс, совершенно вымотанный, вернулся к работе, а Яра к скамейке, на которой провела всю прошедшую ночь. До позднего вечера она просидела за папкой с записями из книжной лавки, которую раздобыл для нее Макс, пару раз прервавшись на прогулку до столовой в корпусе хранителей за кофе с сэндвичем.

Через час после того, как рабочий день закончился, дежуривший Артём показался в темном коридоре.

– Думаю, пациента можно проведать, – проговорил он, с осторожностью посматривая по сторонам.

Внутри бокса Рейн лежал на койке с жуткими синяками под глазами и словно стертыми болезненной бледностью чертами лица. Сначала он продолжал время от времени бормотать, но уже спокойнее, а потом замолчал, и было слышно только его напряженное дыхание, которое постепенно становилось тише.

– Он почти перестал дышать, – с волнением в голосе заметила Яра.

– Нет, он просто восстанавливается. Видения прекратились, и магия скоро окончательно выведет яд, – констатировал Артём. Целители из Ордена произвели на него сильное впечатление, поэтому он всю ночь, вопреки обыкновению, почти не разговаривал.

– Как стать таким целителем? – спросила она.

Артём крутанулся в кресле с грустной улыбкой.

– Для начала сила должна позволять прыгнуть дважды, но это тебе не посохом хранителя махать, – насмешливо заметил он. – Нужно получить высшее медицинское образование и отучиться у нас в крыле пять лет. Если результаты экзаменов удовлетворят комиссию Ордена, тебя отправят в Швейцарию, где обучение будет проходить непосредственно у старших целителей. При этом классическое образование никто не отменял. Одинокий путь бесконечного обучения и самосовершенствования.

– Почему одинокий? – скрывая расстроенное недоумение, спросила Яра.

– Орден международный. Капитул находится в Швейцарии, но распределяют их по всему миру, и целители не работают больше двух лет на одном месте. Некоторым удается создавать семьи и выбивать совместные направления на работу, но это скорее исключение, чем правило. Остальным приходится без конца переезжать и каждый раз начинать новую жизнь. Это подходит не всем, – закончил Артём.

– Сколько раз ты можешь прыгнуть?

– Достаточно, – ответил он и улыбнулся чуть веселее. – Но как бы я ни мечтал носить их расфуфыренную форму, такая жизнь не по мне.

Яре разрешили оставаться в палате, и она дежурила там безотлучно, а Макс забегал время от времени. На третий день Рейн резко приподнялся на койке, словно прилег вздремнуть и проспал дольше, чем планировал. Раны на животе зажили еще два дня назад, но его пробуждение все равно оказалось слишком стремительным. Яра только и успела заметить его измученный до неизведанных глубин взгляд, блеснувший мимолетным облегчением, а потом его рука крепко обняла ее.

– Я все еще до конца не знаю, как работает моя магия, и не хочу тебе навредить, – быстро сказала она, отстраняясь. – Целители сделали невозможное, но процессы, нейтрализующие яд, могли еще не завершиться.

Яра решила пока не говорить об этом, но они уже кое-что проверили. Прошлой ночью Макс нашел ее спящей в палате у койки брата, где она провела два дня до этого. Он попытался разбудить ее и понял, что она без сознания. Когда же она пришла в себя, то рассказала ему о мальчике по имени Джо из записок, хранившихся у погибшего владельца книжной лавки. Они недолго сидели вместе, держась за руки, и он ощутил, как сильно истощился запас его магии, а потом завалил ее вопросами, ответов на которые у нее не было.

Яра нажала на кнопку вызова, и в палату вбежал Артём.

– Очнулся? – радостно спросил он.

– Позови Макса, – проговорил Рейн.

– Ты в порядке? – целитель внимательно оглядел своего подопечного и потянулся к коммуникатору.

– Его поймали? – вместо ответа снова заговорил Рейн и посмотрел на Яру, словно то, что они вдвоем живы, было неоспоримым подтверждением того, что Лоренс в камере.

– Нет, – тихо ответила она.

Он попытался встать с кровати, посматривая на Артёма, который уже говорил с Максом.

– Куда-то собрался? – отреагировал Кирсанов. – У тебя по расписанию покой, отдых, еще раз покой и потом снова отдых.

Рейн не слушал. Он будто о чем-то говорил про себя, а потом посмотрел куда-то в пространство. Вернувшись в реальность, он снова обрел внутреннюю решительность и злость.

– Что произошло там, в лавке? – отрывисто спросил он Яру, и она села рядом, пытаясь его успокоить, но сама не могла унять даже дрожь своего голоса.

Вопрос отправил ее к воспоминаниям, где ей было так страшно, как не было никогда. Лоренс нашел ее в дальней каморке помещения, в которой она пряталась, и выволок обратно в магазин, где Рейн истекал кровью после очередной попытки встать. Его пальцы сжались, как клещи, готовые свернуть ей шею, и она начала задыхаться. Стихия в Чертоге и свора бандитов – мелкие вспышки в том мистическом пламени, которое горело в глазах Лоренса. За тем пламенем скрывалась непомерная бесчеловечность, свойственная самым страшным существам, бродящим голодными по миру, вынашивающим свои фанатичные идеи, презирающим и нравственность, и закон.

От страшной боли сознание помутилось, а крик, который в ней душил Лоренс, превратился в полыхающий пожар внутри, готовый вырваться наружу и спалить весь мир. Вместе с этим криком на ней загорелся доспех, а затем она ощутила такой мощный выброс сил, что сама не поняла, как справилась с ним, и отбросила Лоренса. Он отлетел к противоположной стене и, влетев в окно с дребезгом бьющегося стекла, издал дикий вопль, а потом исчез. Стеллажи в лавке рухнули один за другим. В воздухе кружились листы из книг, которые один за другим начинало охватывать пламя.

Появился Макс, которому она успела написать, но сеть ослабла от взрыва энергии, дав Лоренсу возможность сбежать.

– Грязный джок, – в конце сказала Яра, всматриваясь в потемневшие от толстого слоя льда глаза Рейна. – Так он назвал меня, когда понял, что я использовала его магию.

– Ты делала что? – взорвался тихим недоумением Артём, слушавший ее не менее внимательно, чем Рейн и показавшийся на входе в бокс Макс.

– Об этом нельзя никому говорить! – громыхнули на него оба брата, и целитель словно стал в два раза меньше, а его голова втянулась в плечи.

– Забудь на месте, – быстро заговорил Макс. – Если я узнаю, что ты растрепал об этом хоть одной живой душе, способность шевелить языком к тебе вернется