Илиада - Гомер

24-455

Но без труда и один Ахиллес задвигал его мощный.Благоподатель Гермес отворил перед старцем ворота,Въехал с сокровищем ценным, назначенным в дар Ахиллесу,Сам соскочил с колесницы на землю и слово промолвил:"Старец Приам! Я — Гермес, я — бессмертный, с Олимпа пришедший,

24-460

Ибо отец мне велел быть твоим провожатым в дороге.Только пора мне домой. Не хочу на глаза показатьсяХраброму сыну Пелея. Бессмертным богам непристойноЯвно пред всеми услугу оказывать смертному мужу,Ты же в палатку ступай, обними Пелиону колени,

24-465

Именем старца отца и матери пышноволосой,Именем сына его умоляй, пока сердце в нем тронешь".Слово окончив, Гермес на вершину Олимпа вернулся,А престарелый Приам соскочил с колесницы на землюИ приказал оставаться на месте вознице Идею.

24-470

Тот и остался на страже коней легконогих и мулов.Царь же направился к дому Ахилла, любезного Зевсу,И увидал его в ставке. Дружина сидела поодаль.Двое лишь — Автомедон и Алким, от Арея рожденный, —Вместе служили владыке. Он только что ужинать кончил,

24-475

Пищей себя подкрепил и питьем: еще стол был не убран.В ставку великий Приам незамечен вошел и, приблизясь,Обнял колени Ахилла и стал целовать ему руки,Грозные, многих его сыновей умертвившие руки.Точно скиталец несчастный, убивший на родине мужа,

24-480

Бедствием страшным гонимый, к чужому приходит народу,Входит в чертог богача, и при виде его все дивятся:Так изумился Ахилл, богоравного видя Приама,Все изумились кругом и без слов друг на друга взирали.Царь же Приам, умоляя, промолвил Пелееву сыну:

24-485

"Вспомни о милом отце, Ахиллес, небожителям равный,Столь же как я престарелом, стоящем на грустном порогеСтарческих дней. Может быть и его притесняют соседи,И никого при нем нет, кто б войну отразил и опасность.Все же внимая порою, что ты наслаждаешься жизнью,

24-490

Радость он чувствует в сердце и вместе надежду лелеет,По возвращеньи из Трои, до смерти все дни тебя видеть.Я же несчастнее всех, оттого что героев храбрейшихВ Трое на свет произвел, но в живых никого не осталось.Было сынов у меня пятьдесят, до прихода Ахеян

24-495

(В этом числе девятнадцать от недр единой супруги,Всех же других сыновей принесли мне рабыни в чертогах).Многим колени сломил среди битвы Арей беспощадный.Сын оставался один, охранявший и город, и войско,Гектор, — и вот он тобою убит, за отчизну сражаясь.

24-500

Ради него я теперь прихожу к кораблям быстроходным,Выкуп бесценный несу и тебе предлагаю за тело.Вечных побойся богов! О, сжалься, Ахилл надо мною!Вспомни о старом отце, — я безмерно его злополучней.То испытал я, чего не изведал никто из живущих:

24-505

Руку убийцы моих сыновей я к устам прижимаю".Так говоря, он печаль об отце возбудил в нем и слезы.За руку взяв старика, Ахиллес оттолкнул его слабо.Оба заплакали громко, в душе о своих вспоминая:Старец — о Гекторе храбром, у ног Ахиллеса простертый,

24-510

Царь Ахиллес — об отце и возлюбленном друге Патрокле.И раздавались по дому рыданья и вздохи обоих.После ж того как Ахилл богоравный насытился плачемИ отлетело унынье от храброго сердца героя,С трона вскочил он поспешно и за руку поднял Приама,

24-515

Сжалившись над головою седой и седой бородою.Он к старику обратился и слово крылатое молвил:"О, злополучный, ты вправду несчетные бедствия вынес.Как, одинокий, дерзнул ты отправиться к флоту ахеянИ на глаза показаться тому, что зарезал столь многих

24-520

Славных твоих сыновей: у тебя, знать, железное сердце.Только теперь отдохни и присядь на седалище это.Отдых на время дадим и печали, как сердцу ни больно.Горечь стенаний и слез ни к чему человеку не служит.Боги такой положили удел для людей злополучных —

24-525

Жить среди вечного горя, а сами всегда беспечальны.Две на пороге у Зевса амфоры стоят, из которыхОн раздает нам дары. В одной из них бедствия скрыты,Блага — в другой. И кому Громовержец из шлет вперемежку,Тот чередою подвержен то горю, то радостям жизни.

24-530

Но обречен на позор, кому Зевс одни бедствия выбрал.Голод мучительный гонит его по земле плодороднойИ одинокий он бродит, богам ненавистен и людям.Так и Пелея с рожденья взыскали благими дарамиВечные боги. Меж всеми людьми оттого и блистал он

24-535

Счастьем своим и богатством — владыка мужей мирмидонских.Смертного, боги его наделили супругой богиней.Но и ему небожитель назначил великое горе:Не родилось у Пелея в чертоге наследников царских.Лишь одного произвел он — и то кратковечного сына.

24-540

Но и при жизни о нем не забочусь. Дряхлеющем сильно:Здесь, далеко от отчизны, сижу, всем твоим на погибель.И про тебя мы слыхали, что раньше ты, старец, был счаслив.На протяжении между Лесбосом, отчизной Макара,Краем Фригийским на севере и Геллеспонтом безбрежным

24-545

Ты, говорят, о, старик, сыновьями блистал и богатством.Но небожители боги потом тебе горе послали.Битвы и сечи героев без роздыха длятся вкруг Трои.Но претерпи и снеси, на терзайся душой беспредельно,Ты не поможешь теперь, безутешно рыдая о сыне,

24-550

Не воскресишь мертвеца, а лишь новое горе накличешь".И отвечая, сказал ему старец Приам боговидный:"Ты не сажай меня в кресла, питомец Зевеса, покудаГектор в палатке лежит, погребенья так долго лишенный.Тело скорей отпусти, да увижу его пред глазами

24-555

Сам же прими от меня привезенный бесчисленный выкуп.Пользуйся им беспечально, вернись в дорогую отчизну,Ты, кто дозволил мне жить и глядеть на сияние солнца".Но, исподлобья взглянув, Ахиллес быстроногий ответил:"Ты не гневи меня, старец! И сам я в душе был намерен

24-560

Гектора тело вернуть. От Зевеса посланницей легкойМать прилетела ко мне, дочь великого старца морского.Сам же я разумом понял и тщетно, Приам, ты скрывал бы,Что к быстроходным судам приведен ты одним из бессмертных.Смертный и силой цветущий, не смел бы отправиться в лагерь,

24-565

Или, проникнув туда, не укрылся б от бдительной стражиИ не легко б отодвинул засовы на наших воротах.Вот отчего не волнуй мою грудь, не буди в ней печали,Чтобы тебя самого, хоть сюда ты пришел, как проситель,Я среди ставки не бросил и Зевсов завет не нарушил".

24-570

Так он сказал, и старик, испугавшись, послушался слова.Сын же Пелея, как лев, устремился за двери палаткиИ не один: вслед за ним из дружины отправилось двое —Автомедон и Алким, — их обоих любил сын Пелея,Больше товарищей прочих, со времени смерти Патрокла.

24-575

Мулов и резвых коней от ярма отпрягли они быстроИ, пропустивши в палатку глашатая старца Приама,В кресло его посадили, а сами снесли с колесницыВыкуп богатый за голову Гектора, сына Приама.Два лишь плаща отложили они да хитон крепкотканный,

24-580

Чтобы закутать в них труп, перед тем как везти его в Трою.Кликнув рабынь, повелели умыть и намазать елеемТело, отнесши поодаль, чтоб сына Приам не увидел.Ибо Ахилл опасался, что старец, при виде дитяти,Гнева не сдержит в печальной душе и что сам, разъяренный,

24-585