Время шинигами - Кайли Ли Бейкер

внутри них стали больше, как будто устремились вперед, навстречу Земле.

– Я не это имел в виду. Я лишь хотел…

– Да знаю, – я махнула рукой, обрывая его. – Почему ты еще не отправился домой? Я же сказала, что мне нужно подготовиться.

– Мне дали задание защищать тебя, пока угроза не будет устранена, – напомнил он. – Жнецы все еще на свободе. Может, ты и убила двоих, но на подходе другие.

Я закрыла глаза. От раздражения мне становилось еще жарче в этой одежде, а я не могла позволить себе приветствовать всех моих шинигами потной. Они почувствуют это, как акулы чуют запах крови в океане.

– Ваше Величество, – позвала Тиё.

Я повернулась – мучительно медленно из-за всех этих юбок – туда, где согнулась в поклоне Тиё.

– Ваши шинигами прибыли.

– Отлично, – отозвалась я, поправляя воротник. – Покончим с этим побыстрее.

Но еще до того, как я повернулась, чтобы уйти, волоча за собой тяжеленные юбки, Тиё со вздохом достала носовой платок.

– У вас помада на зубах, а на бровях потекла пудра.

Хмурясь, я вытерла зубы носовым платком Тиё, пока та вытаскивала кисточку, чтобы подкрасить мне лицо. Цукуёми наблюдал за нами так, словно никогда в жизни не видел кисточки для макияжа. Уверена, будь у него под рукой бумага, он делал бы заметки.

– Единственная богиня, с которой они могли бы сравнить меня, была похожа на разлагающийся труп, – сказала я Тиё, возвращая ей платок. – Наверняка на контрасте мой макияж выглядит неплохо.

– Но этот «разлагающийся труп» создал Японию, – заметила Тиё, отступая назад, чтобы проверить свою работу. – Ей было дозволительно выглядеть… менее презентабельно.

– У нее были личинки в глазах.

Тиё сжала губы и что-то неразборчиво промычала в ответ – должно быть, нечто вроде: «Мне бы очень хотелось отчитать тебя, как ты того заслуживаешь, но я не могу этого сделать, потому что ты меня за это прикончишь».

В конце концов она просто поклонилась и повела меня по коридору. Цукуёми поспешил за мной.

– Тебя не приглашали, – сказала я.

– Твой план победы над жнецами имеет отношение и ко мне.

– Не имеет. И я не допущу, чтобы верховные шинигами подумали, будто мне нужна твоя помощь.

– О, – кивнул Цукуёми, – так вот из-за чего ты волнуешься. Могу сказать им, что я здесь по научному вопросу.

– Это мой дом, а не библиотека.

– Тогда просто скажи им, что я твой гость.

– У меня не бывает «гостей», – отрезала я. – К тому же у тебя лицо моего погибшего жениха. Они начнут строить догадки.

– Я могу сказать им…

– Ты ничего им не скажешь, – оборвала я его. Мы были уже почти в тронном зале, и, подойди мы ближе к дверям из тонкой бумаги, нас наверняка услышали бы. Прежде чем Цукуёми успел свернуть за следующий угол, я остановилась и дернула его назад, сжав белую ткань его рукава. Мои шинигами ждали меня, так что я не могла терять ни минуты. Кажется, отговорить его все равно не получится.

– Если хочешь войти в эту комнату, то не будешь говорить, пока я не позволю, – предупредила я. – И не станешь обращаться к моим шинигами. Не смей ничего испортить.

– Испортить? – нахмурился он. – Зачем мне…

– Они могут бросить мне вызов и без повода, – пояснила я. – А если ты им его подаришь, я убью тебя.

Не дожидаясь его ответа, я устремилась к тронному залу. Мне предстояла работа потруднее, чем сбор душ.

* * *

Как только я вошла в зал, шинигами поклонились. Они опустились на колени на подушки, разложенные ровными рядами перед троном. Их красные халаты расплывались во тьме, словно бушующее кровавое море.

Я не позволила им поднять головы, пока, глядя на них сверху вниз, не опустилась на свой высокий трон. Мои юбки раскинулись огромным красно-желтым шлейфом, который струился вниз по лестнице, словно вода. Цукуёми застыл по ту сторону дверного проема, безо всякого выражения наблюдая за мной, маленькой и далекой, отделенной от него океаном мрака. Столько могущественных существ напряженно замерло, ожидая моих слов. Когда-то это чувство привело бы меня в восторг, но сейчас я ощутила лишь подступающую тошноту.

– Поднимитесь! – приказала я.

В тот же миг все шинигами задрали головы, и на меня разом уставилось множество темных глаз. Я уже давно уяснила, что произносить пышные речи нет смысла. Это лишь давало им больше возможностей обнаружить неидеальность моего произношения. Лучше всего было просто сказать им, чего я хочу, и покончить с этим как можно скорее – пока их терпение не иссякло.

– Япония подверглась вторжению, – сказала я.

По рядам шинигами пронесся шепот, но в темноте я не могла разглядеть, кто именно осмелился перебить меня.

– Где-то на нашей земле высадились британские жнецы. Они уже убили троих шинигами, и я сомневаюсь, что они остановятся на достигнутом.

Должно быть, с моим акцентом было что-то не так, потому что по комнате прокатился тихий смех. Я стиснула зубы, мои тени заволновались в глубине комнаты, словно морские водоросли. Цукуёми нахмурился, хотя я не знала, из-за меня или шинигами.

– Они носят часы из серебра и золота, которые позволяют им повелевать временем, – продолжала я. – Отнимите их – и жнецы окажутся бессильными… – Но я уже потеряла внимание шинигами, они перешептывались между собой.

– Зачем они явились сюда? – спросила Нака из Хиросимы в первом ряду. Ее вопрос нельзя было назвать грубым, но, когда она заговорила, ее глаза засверкали, а брови резко изогнулись. У нее было вытянутое, узкое лицо и длинные волосы, концы которых лежали на полу.

– Можете задать им этот вопрос после того, как доставите их ко мне, – ответила я, отведя глаза прежде, чем она успела прожечь меня взглядом.

– Разве вы их не знаете? – спросил другой шинигами. – Они что, не ваши товарищи?

– Разумеется, нет! – рявкнула я, ударив кулаком по подлокотнику трона. Но собравшиеся не обратили на мои слова внимания, их возражения лишь зазвучали громче:

– Как мы можем остановить жнецов, которые контролируют время?

– Зачем вы привели их сюда?

– И каким образом мы будем собирать души и одновременно отбиваться от этих чужеземцев?

Шквал вопросов вжал меня в кресло, мое лицо запылало, а губы крепко сомкнулись. Я была не в силах выдавить ни слова. С верховными шинигами всегда так. Один неправильно произнесенный звук – и я уже не их богиня, а чужеземка, заигравшаяся в переодевания. Уважения людей и ёкаев я могла добиться силой, но с шинигами это не работало. Потеря доверия даже одного из них вела к уменьшению сбора душ, не говоря уже о риске восстания. Они были на сотни лет старше меня, так что кто знает, на что они будут способны, если их объединит гнев.

Я стиснула зубы и закрыла глаза. Мне ужасно хотелось схватить кольцо на цепочке, потому что это была единственная вещь, которую я могла раздавить, но не сломать. Но я не хотела показать свою слабость перед шинигами. Вместо этого я сунула руки в рукава и сомкнула пальцы на часах.

– Все заткнитесь! – крикнула я.

В резко наступившей тишине слова эхом разнеслись по комнате. Конечно же, не по причине того, что ко мне кто-то прислушался. А потому, что я остановила время.

Шинигами молча застыли. Их черные, как угли, глаза казались теперь еще более пронзительными, несмотря на то что в этот краткий миг они не могли ничего увидеть. Теперь, когда их взгляды были прикованы не ко мне, а к месту, где я была до этого, я шагнула вперед, выдыхая оттого, что наконец перестала быть объектом их гнева. Стоящий в глубине комнаты Цукуёми скрестил руки на груди и прищурил глаза. В его лице читалось не то замешательство, не то беспокойство. Сомнений нет, теперь он считает меня жалкой. Какая я богиня, если не могу удержать внимание своих подданных даже две минуты?

«Сейчас он не имеет значения», – подумала я. Ничто не имело значения, кроме того, что я должна была убедить их отнестись ко мне серьезно. Если придет Айви, в одиночку мне ее не одолеть.

Я глубоко вздохнула и взяла Наку под руки.

Из-за того, что мои ноги путались в длинных юбках, я едва могла двигаться. Конечности Наки окоченели из-за застывшего времени, но мне все же удалось перетащить шинигами к стене и раскинуть ее руки и ноги крестом, не касаясь ее кожи, чтобы случайным движением не освободить женщину от оков времени.

Я взяла меч Наки и вонзила в стену, приколов к ней