Откровение в Галисии - Долорес Редондо

всего, он потерял счет времени. В церковно-приходской школе было запрещено носить часы: монахи считали, что они отвлекают детей от учебы. На первом этаже стояли большие часы, их бой было слышно в любом уголке здания, особенно по ночам. В последний раз мальчик слышал три удара, но не мог понять ни сколько проспал, ни который теперь час. Альваро осторожно встал с кровати, не сводя взгляда с лица спящего на соседней койке товарища: тот лежал неподвижно, приоткрыв рот. Альваро выскользнул в коридор и пошел, считая про себя двери, отделявшие его комнату от комнаты Сантьяго. Взялся за ручку и осторожно, словно обезвреживая бомбу, поворачивал ее, пока не услышал характерный щелчок. Он толкнул деревянное полотно и просунул голову внутрь. Было хорошо слышно сопение соседа Сантьяго, который, разметавшись, спал на ближней ко входу кровати. Вторая койка пустовала — белеющие в темноте простыни явственно свидетельствовали о том, что ее хозяин исчез. Альваро побежал по темному коридору, который вел к кельям монахов. Он не стал ждать, прислушиваться или стучать, а навалился на дверь и, повернув ручку, толкнул ее. Мальчик был уверен, что келья не заперта: в монастыре никому не дозволялось закрываться.

Альваро не увидел брата: огромное, потное, ритмично двигающееся тело с белеющими волосатыми ягодицами полностью накрыло Сантьяго. Зато были слышны приглушенные стоны мальчика, погребенного под бесформенной тушей насильника, — они звучали глухо и доносились словно издалека, из колодца или из могилы.

Извращенец, занятый своим делом, даже не заметил, что в келью кто-то вошел. Альваро отпустил ручку, вытянул ремень из школьных брюк и, взяв его обеими руками, запрыгнул на потную спину монаха и закинул полоску кожи ему на шею. Насильник вздрогнул, выпустил свою жертву и вцепился руками в удавку, тщетно пытаясь освободиться. Альваро изо всех сил натянул ремень и через несколько секунд почувствовал, что трепыхающееся под ним тучное тело двигается уже не так энергично. Монах упал на колени. Мальчик не понял, в какой именно момент трахея оказалась пережата, и все продолжал натягивать ремень. Жирная туша перестала шевелиться, но Альваро не ослаблял хватку, хотя руки свело судорогой, а костяшки пальцев побелели. Затем он отпустил удавку, дрожа и пытаясь отдышаться, и посмотрел на распростертое у его ног тело. Альваро понял, что монах мертв и что это он убил его. Мальчику было все равно. Плакать он точно не станет. И одновременно Альваро осознавал, что внутри у него что-то надломилось и он уже не будет прежним. С этим придется смириться.

Сантьяго плакал, отвернувшись к стене. Он рыдал все громче, грозя разбудить всех обитателей монастыря.

* * *

Объятый ужасом Ортигоса сел на кровати. Еще несколько секунд ему казалось, что он слышит стоны мальчика. Писатель растерянно оглядывался в поисках малыша, пока не понял, что находится в гостиничном номере, а доносящийся звук — не стенания, а звонок мобильного телефона. Ногейра.

— Мануэль, мне только что звонила Офелия. Ее смена заканчивается в шесть часов. Мы договорились встретиться в семь у нее дома. Ты помнишь дорогу или мне за тобой заехать?

Ортигоса был рад вернуться в реальность. Отгоняя навязчивые образы из сна, он яростно потер глаза, одновременно пытаясь привести в порядок мысли.

— Она что-нибудь сообщила?

— Нет. Сказала, что есть новости, но лучше поговорить лично, а не по телефону.

— В семь я буду на месте.

Уходя, писатель снова бросил взгляд на дверь, отделяющую его номер от соседнего. Подчиняясь какому-то бессознательному стремлению, он оглядел комнату: незаправленная кровать, книги и фотография с Альваро на столе, раскиданные листы бумаги, свидетельствующие об уединении во дворце. Радуясь, что запомнил, какая половица скрипит, Мануэль подошел к закрывающему проем деревянному полотну, приложил ухо и прислушался. В соседнем номере царила тишина, но через щель внизу были видны отблески — работал телевизор. Очень осторожно, как и накануне, Ортигоса отодвинул щеколду и повернул ручку. Раздался легкий щелчок, путь был свободен. Мать и сын безмятежно спали рядом, на их лица падали цветные пятна с экрана, продолжавшего показывать мультики. Писатель почувствовал жалость — не к Элисе и Самуэлю, не к себе, а ко всем одиноким, брошенным и безутешным, к тем, кто не в силах погасить свет, когда ночь овладевает их душами. Мануэль постоял еще пару минут, рассматривая спокойное лицо мальчика, его полуоткрытый рот, изогнутые ресницы, маленькие загорелые ладошки, напоминающие морских звезд, покоящихся на белых простынях. Затем так же осторожно закрыл дверь, но щеколду задвигать не стал.

* * *

Машина судмедэксперта была припаркована перед домом. На подъездной дорожке стоял и автомобиль Ногейры. Мануэль оставил свой «БМВ» рядом, открыл щеколду ворот — в прошлый раз он видел, как это делал лейтенант, — и направился к входу. Его встретили четыре собаки. Через открытую дверь гаража писатель видел поленницу и багажник машины Альваро, частично укрытой брезентом.

В доме пахло свежесваренным кофе и только что испеченным хлебом, и урчание в животе напомнило Ортигосе, что он со вчерашнего дня ничего не ел. Когда писатель вошел на кухню, то увидел, что стол накрыт к завтраку, а Офелия держит в руках чайник.

— Привет, Мануэль. Садись, пожалуйста. — Она указала на один из стульев.

Не задавая лишних вопросов, хозяйка дома разлила по чашкам кофе с молоком и поставила на стол тарелку с гренками из душистого галисийского темного хлеба, сняв с нее белую салфетку.

Все трое с аппетитом накинулись на еду. Ортигоса решил, что Офелия из деликатности отложила свой рассказ до окончания завтрака.

— Все указывает на то, что Антонио умер тринадцать дней назад. Возможно, даже четырнадцать, если его тетушка правильно указала дату исчезновения племянника в заявлении. Дело в том, что вчера приор, дядя Видаля, заявил, что старушка перепутала дни, потому что он приезжал к ним в субботу. Как он утверждает, выпить кофе.

— Вот скотина! — воскликнул Ногейра. — Значит, он не рассказал ни о ссоре, ни, как я полагаю, о визите Альваро в монастырь и их беседе… Теперь настоятель утверждает, что видел Тоньино в субботу. Хочет прикрыть свой зад, ведь дело принимает серьезный оборот!

— Возможно, врут оба. Тетка указала не тот день, чтобы заставить гвардейцев искать племянника. Что касается приора, то он более искусный лжец. Сказал, что в субботу заезжал на кофе к сестре — и с тех пор племянника не видел и ничего о нем не слышал… — Офелия замолчала. Казалось, она хочет добавить еще что-то, но лишь покачала головой и продолжила: — Антонио был в той одежде, которую его тетя описала в заявлении. Хочу пояснить, —