Сокровище - Трейси Вульф

больше вы никогда не отдыхаете?

– Ход истории не останавливается ни для кого из женщин, – следует странный ответ.

Мы делаем последний поворот и заходим в широкий коридор с несколькими дверьми по обеим сторонам.

– На этом этаже двенадцать спален, так что вы можете выбрать любые из них, – говорит она, широко взмахнув рукой. – И вы, разумеется, можете исследовать сад и остальную часть первого этажа. Здесь есть бассейн, спортивные площадки, несколько картинных галерей. Я прошу вас об одном – не заходите на второй этаж, поскольку там мои личные апартаменты. И да, для тех из вас, кому это нужно, в конце этого коридора есть прачечная.

Продолжая приветливо улыбаться, но со сталью во взгляде, она поворачивается и идет обратно к лестнице, но через пару шагов останавливается.

– Чуть не забыла. Обед будет подан в два часа на веранде первого этажа.

– В два часа? – повторяю я. – Но нам надо…

Я замолкаю, потому что ее уже нет. Нет, она не спускается по лестнице, а просто исчезает.

Хезер вскрикивает и ошеломленно округляет глаза. Но мы, остальные, относимся к этому спокойно. Куратор как-никак богиня, а в отношении богов законы физики действуют иначе.

Следующие несколько минут мы проводим осматривая третий этаж. Хадсон выходит на балкон, чтобы ответить на звонок от кого-то из обитателей Двора Вампиров, так что комнату я выбираю сама. Я отдаю ей предпочтение, потому что она оформлена в стиле «Терминатора», а прошло всего несколько дней с тех пор, как Хадсон процитировал мне самую старомодную – и самую романтическую – реплику из этого фильма.

В нашей паре он не единственный романтик.

Я соврала бы, если бы сказала, что меня не влекла комната в стиле «Апокалипсис сегодня», но после всего, что произошло за последние двадцать четыре часа, я решила, что не стоит попусту волноваться. Особенно теперь, когда мы наконец подошли так близко к тому, чтобы спасти Мекая.

Хадсон все еще разговаривает по телефону, ходя по балкону. Может, выйти и спросить его, как там дела? Но на его лице написаны раздражение и досада. А поскольку не имеет смысла пытаться говорить с ним об этом – как-никак я обещала, что дам ему разобраться и решить все самому, – я отправляю ему сообщение о том, какую комнату я выбрала, после чего отношу нашу грязную одежду в прачечную и начинаю загружать ее в стиральную машину.

Мой телефон гудит, и я вижу, что мне пришло сообщение от Реми.

РЕМИ: Я буду там.

Я набираю ответ.

Я: Где? Когда? О чем ты?

Он отвечает сразу, прислав мне эмодзи с поднятым большим пальцем и написав: «Когда я буду нужен тебе больше всего, ma chère».

Это одна из многих причин, по которым я питаю слабость к Реми. Он всегда, всегда выручает нас.

Я понимаю, почему он предпочитает выражаться туманно. Когда-то в расположении Двора Ведьм и Ведьмаков он объяснил мне, что будущее всегда может измениться. И чем меньше он способен влиять на него, тем лучше может его видеть – и прийти мне на помощь, когда я буду нуждаться в этом больше всего.

Я тоже посылаю ему эмодзи с поднятым большим пальцем, затем спускаюсь в сад. Если нам придется потерять здесь несколько часов, я могу воспользоваться ими, чтобы удовлетворить любопытство по поводу остальных муз – и всего прочего, что происходит в саду Куратора.

Это верное решение – потому что Каллиопа одета как слэм-поэтесса, выступающая на сцене, склонившись над микрофоном. Мешковатые брюки, короткий топик, бейсболка, надетая козырьком назад, и блокнот в руке. Мельпомена [13] одета как Призрак в мюзикле «Призрак Оперы», а Эрато [14] с волосами, собранными в неаккуратный узел, сидит за ноутбуком и, судя по словам на экране, пишет любовный роман.

Возможно, эта богиня так же капризна, как и все прочие божества, с которыми я встречалась, но она точно намного более классная.

Я трачу несколько минут на поиски Клио [15] – еще одной любимой музы, которая, как мне казалось, должна занимать здесь почетное место, – но ее нигде не видно.

Взглянув на телефон в поисках сообщений от Хадсона – но нет, он ничего мне не написал, что нисколько меня не удивляет, – я поворачиваю, чтобы осмотреть остальную часть сада. И снова нахожу его потрясным.

То, что Куратор ухитрилась спрятать это у всех на виду среди руин Серапеума, нереально круто. А то, что это пришло ей в голову, вообще отпад.

Помимо цветов и деревьев – они собраны со всего света, но каким-то образом все равно отлично чувствуют себя здесь, в одном из самых жарких климатов на нашей планете, – в саду полно и других необычных сюрпризов.

Расписные птичьи клетки, полные цветов.

Дорожки, мощенные разноцветными драгоценными камнями.

Причудливые купальни для птиц, привлекающие к себе пернатых разных видов, в том числе и тех, которые мне незнакомы.

Затейливые ветроловки в форме фантастических существ.

И множество произведений искусства – стена с египетскими иероглифами, древнеримские статуи, скульптуры из цветного стекла посреди пруда с декоративными карпами. Куда ни глянь, везде что-то удивительное.

Проходя под арками, следующими одна за другой и увитыми цветами, я не могу не думать, что Хадсон был бы в восторге от этого места. И не только из-за собранных здесь произведений искусства, но и из-за ощущения абсурда. Он бы наверняка оценил троицу ярко раскрашенных лягушек, выглядывающих из-под цветущего куста, или песню ветра в ветроловках.

Возможно, если у нас будет время, я смогу привести его сюда и посмотреть, что из этого понравится ему больше всего.

А пока мне надо подняться обратно на наш этаж и перегрузить нашу выстиранную одежду из стиральной машины в сушилку. Наверняка наши друзья хотят воспользоваться прачечной не меньше, чем Хадсон и я.

Но, снова проходя под арками, увитыми цветами, я не могу не заметить статую, изображающую музу истории – она сидит перед стеклянным глобусом, окрашенным в радужные тона, и пишет в гигантском гроссбухе. Я останавливаюсь и смотрю на нее, потому что я только что проходила тут. И хотя я заметила этот глобус – и даже подошла к нему, чтобы посмотреть на свое отражение в нем, – я не заметила рядом с ним статую Клио.

Она должна была находиться здесь – ведь статуи не могут сами по себе двигаться с места на место, – но я каким-то образом не заметила ее. Надо думать, все дело в том, что я была слишком занята мыслями о Хадсоне, Дворе Вампиров и