Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель

class="empty-line"/>

Священнослужители

Включение профессиональных религиозных функционеров в состав правительства было очень важным средством, позволявшим не допустить превращения чиновничества в однородную массу. У индейцев майя жрецы, по-видимому, регулярно выполняли обязанности чиновников. В Индии ведущее положение «правителей-воинов», кшатриев, ослаблялось назначением на государственные посты браминов и введением пурохиты. Личный жрец вождя, который был его главным советником, помогал ему выбирать жрецов, которые становились чиновниками, когда тому способствовали обстоятельства. Даже мусульманские правители Индии «назначали браминов своими государственными секретарями» (Дюбуа Ж.А. Манеры, обычаи и церемонии индусов). Выдающееся положение, которое жрецы занимали среди царских советников, вероятно, объясняет, почему в индуистской и мусульманской Индии евнухи не имели возможности продвинуться до положения главных советников государя, которое они получали при дворах других восточных владык.

Простолюдины (общие наблюдения)

Профессиональные функционеры доминирующей религии были членами правящего класса; и правитель, которому они служили, – или его родственники по крови или по браку – уравновешивали тенденцию к созданию самовоспроизводящейся бюрократии, не привлекая «народ».

В широком смысле слово «народ» означает простолюдинов и рабов. Но для социальной мобильности в условиях агроуправленческого деспотизма характерно, что в этом типе режима рабы (и евнухи) чаще назначались на ключевые политические позиции в стране, чем представители простого народа.

Наследственные чиновники и жрецы, занимавшие посты в правительстве, придавали большое значение образованию, которое было необходимо чиновникам для выполнения своих бюрократических задач; а у их господина не было причин отказываться от условий, которые с точки зрения эффективности и престижа считались совершенно необходимыми. Эти условия предоставляли серьезные аргументы против того, чтобы назначать на государственные должности представителей простого народа.

В Индии шудрам запрещалось читать священные книги; зато вайшьям это разрешалось. Но сколько человек из этой касты имели возможность получить такое же образование, как брамины или кшатрии? Среди индейцев племени майя богатые простолюдины могли занимать государственные посты, но, как уже говорилось выше, время от времени чиновничьи ряды очищались от тех, кто «не был знаком с оккультными знаниями высшего класса» (Ройс Р.Л. Книга «Чилам-балам из Чумаэля»). Конфуций принимал простолюдинов к себе в ученики, но, как и их благородные «коллеги», эти простолюдины должны были выучить назубок классический, светский и церковный церемониал, прежде чем их можно было допустить к учебе.

Простолюдины: социальные эффекты и ограничения китайской экзаменационной системы

Считается, что китайская экзаменационная система была тем институтом, который в эпоху императоров позволял простым людям становиться чиновниками. Но поскольку участие в экзаменах не было предопределено свыше, а основывалось на прошении, которое подавал будущий кандидат, можно было подумать, что китайская бюрократия пополнялась большей частью выходцами из «народа».

Китайская экзаменационная система и вправду позволяла некоторому числу образованных простолюдинов войти в ряды бюрократов; но ее социальные эффекты были гораздо скромнее, чем заставляет нас верить популярная легенда. Что происходило на самом деле? Этот вопрос очень важен, ибо ответ на него поможет нам объяснить, как функционировала китайская экзаменационная система – и каковы были ее недостатки.

Во-первых, эта система поставляла абсолютистскому правительству кандидатов в чиновники только в относительно поздний и непродолжительный период. Во времена династии Чжоу и, вероятно, династии Цинь основная часть чиновников занимала должности, унаследованные ими от своих отцов. Во времена династии Хань (206 до н. э. – 220 н. э.) поступление на государственную службу зависело исключительно от воли императора или особого должностного лица. Кроме того, отцы-чиновники должны были давать рекомендации своим сыновьям. Метод «сыновья по рекомендации» помогал сохранять в рядах бюрократии определенные фамилии, а сам способ назначения позволял верхнему слою чиновников воспроизводиться в каждом новом поколении. Изучение биографий чиновников, изложенных в документах периода Хань, позволяет понять значение этой процедуры, которая на самом деле представляла собой бюрократический вариант аристократического принципа кооптации. Основываясь на данных этого источника, мы можем сделать вывод, что более восьми процентов всех чиновников известного нам социального происхождения были простолюдинами, а остальные – родственниками императора (в основном со стороны его жены), членами других благородных фамилий или – в подавляющем большинстве – родственниками самих чиновников (Манускрипт «Чиновники Хань»).

Период потрясений, закончившийся в 589 году н. э., изменил древние способы управления. Хотя войны и завоевания предоставили социальным аутсайдерам возможности для карьерного роста, лишь небольшое число семей смогло удержаться в государственном аппарате. Благодаря инфильтрации и завоевательным династиям Северного Китая, в нем стали преобладать благородные господа, которые были выходцами из Внутренней Азии, а на Юге – коренные уроженцы этих мест, имевшие «наследственные фамилии». Из биографий чиновников, живших в эпоху династии Цзинь (216–419), видно, что около 9,5 процента служащих известного нам происхождения были выходцами из простого народа[116].

Экзаменационная система, о которой так много говорят, появилась лишь во время вновь объединенной империи, которой совсем недолго правила династия Суй (581–618). Эта система была полностью разработана в годы последующей династии Тан. Иными словами, она появилась примерно через 1700 лет после начала династии Чжоу и через 800 лет после начала императорской эры. И в течение первой половины тринадцати веков своего существования ее влияние на социальный состав имперской бюрократии было сильно ограничено социальной дискриминацией, поскольку должности передавались по наследству, а во время завоевательных династий принадлежали выдающимся с политической точки зрения дворянам правящей «варварской» национальности.

Китайская экзаменационная система была введена вовсе не демократическим путем, а в одностороннем порядке, по приказу деспотического правителя. На первоначальный проект, несомненно, оказали влияние чиновники высшего ранга; а когда он был окончательно разработан, претворили его в жизнь. Всякий человек, который мог быть допущен к экзамену, должен был подать заявку, благодаря этому новая система сильно отличалась от прежней, когда чиновники назначались сверху. Впрочем, даже при наличии экзаменационной системы окончательное решение, кого принять на службу, а кого нет, зависело от императора и его чиновников. Правительство заранее определяло, сколько дипломов следует вручить, и даже держатели самой высокой степени, шэньши, первоначально допускались к работе только после того, как они проходили нечто вроде теста на пригодность к гражданской службе.

Требование, гласившее, что кандидат должен иметь полное классическое образование, давало членам чиновничьих семей – и, разумеется, родственникам правящего дома – огромное культурное и социальное преимущество. Оно усиливалось другими мерами, которые, с одной стороны, ограничивали доступ к гражданской службе простолюдинов, а с другой – помогали родственникам высших и средних чиновников получить желаемые должности.

Законы династии Суй, которые ввели эту экзаменационную систему в действие, категорически запрещали допускать к чиновничьей службе «ремесленников и купцов». Аналогичная дискриминационная система действовала и во времена династии Тан и, с определенными изменениями, при династии Сун. А поскольку торговля больше, чем любое другое занятие, давала простолюдинам возможность приобретать богатство и образование,