Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель

их на важные государственные посты, где, будучи социально подчиненными homines novi, они могли защищать его интересы от амбиций гражданских чиновников.

При мамелюках офицеры армии, которые почти полностью сами были мамелюками, держались отдельно от туземной бюрократии, считая ее ниже себя. Они могли – и не брезговали этим – заниматься экспроприациями, бросать в тюрьму и казнить действующих гражданских чиновников, если им казалось, что последние превышают свою власть.

В течение последнего периода существования Римской республики успешные генералы поднимались на вершину политической иерархии; а в эпоху империи армия играла решающую, хотя в разные эпохи по-разному, роль в течение многих веков.

Острогорский считал основной тенденцией византийского общества «борьбу между конкурирующими гражданской аристократией в метрополии и провинциальной военной аристократией» (Острогорский Г. История византийских государств). Значение этого заявления становится ясным, если вспомнить, что византийская гражданская аристократия была аристократией чиновников и обе группы боролись в пределах бюрократического государства. Эта группа «постоянно разрасталась и, как правящий слой, предъявляла все больше и больше требований» (там же).

Внутриправительственная борьба в Китае эпохи Тан и в аналогичные исторические периоды в истории других гидравлических цивилизаций представляла собой в целом борьбу между гражданской и военной ветвями высшего государственного слоя.

Бюрократические активисты против бюрократического дворянства

Конфликты между государственными функционерами и членами бюрократического дворянства напоминают внутри-бюрократическую борьбу, поскольку они нередко бывают связаны с интригами и махинациями борющихся придворных клик. Однако они имеют свои очень важные особенности. Активные бюрократы обладают властью, а члены бюрократического дворянства – влиянием. Чиновники обладают прекрасной возможностью обогатиться; бюрократические рантье имеют великолепные возможности сохранить, по крайней мере при своей жизни, накопленные богатства. Эти различия в положении помогают нам объяснить конфликты, случающиеся между членами обеих групп.

Если дворянин и чиновник обладают одним и тем же рангом, тогда, при прочих равных условиях, власть возобладает над влиянием, а чиновник – над рантье. Часто, однако, случается так, что местный чиновник невысокого ранга оказывается в оппозиции к дворянам, которые могут подчинить его себе, поскольку принадлежат к очень влиятельной семье бюрократов. Изучение биографий влиятельных семей гидравлического общества показало, что решающую роль в таких конфликтах играет власть, поскольку именно она определяет статус, влияние и доходы.

Конфликт между дворянином и чиновником может спровоцировать один-единственный дворянин, который хочет, благодаря своему влиянию, уменьшить свои фискальные обязательства или увеличить площадь своих земельных владений. Иногда в таких конфликтах участвуют все члены местного дворянства, которые хотят, чтобы местная политика благоприятствовала его интересам. Члены дворянских семей могут подчеркивать (или представлять) рациональный максимум правителя; они могут усилить свои требования, заставив простолюдинов выступить против местных чиновников. Чтобы поддержать свои требования, дворяне могут обратиться за помощью к высшим членам дворянской иерархии.

В провинции Аньхой после восстания тайпинов дворяне вместе с другими землевладельцами смогли мошенническим способом утаивать от сборщиков налогов большую долю доходов от своих земель. Местные чиновники временно согласились на эту меру, поскольку опасались, что если они будут настаивать на полной уплате налога, то люди, настроенные дворянами, восстанут против только что созданного магистрата. Правда, в конце концов несколько неустрашимых бюрократов предложили восстановить уничтоженный кадастр, а с ним и правительственный контроль за сбором налогов (Пекинская газета. 1896).

В другом районе несколько дворян, недовольные «поборами» районного магистрата, пожаловались на него высшим властям и потребовали сменить его (Пекинская газета. 1872).

Императорский указ от 14 апреля 1890 года запретил «привычную практику провинциального дворянства и образованных людей вмешиваться в общественные дела и оказывать давление на власти». Дворяне оправдывали свои действия тем, что стремились защитить общественное добро. Однако, согласно официальному мнению, эти поступки были «на самом деле направлены на достижение эгоистических целей» (там же). Публикация этого приговора показала, что местные чиновники, казалось бы потерпевшие неудачу, в конце концов, благодаря поддержке центрального правительства, одержали верх над дворянами.

В периоды политического упадка дворяне утверждали себя различными путями, но чиновникам строгого режима обычно удавалось настоять, чтобы эти способы отвечали их требованиям. Так обстояло дело в Древней и Средней Византии и в России XIX века, где обсуждение вопроса об отмене крепостного права выявило относительную мощь бюрократического и собственнического (дворянского) слоев правящего класса. Теоретически главными бенефициарами освобождения крестьян в 1861 году могли стать (бюрократические) землевладельцы, или абсолютное государство со своими функционерами, или крестьяне. Но царское правительство в одностороннем порядке определило, что редакционная комиссия (закона) должна была состоять из чиновников различных департаментов, имеющих отношение к крестьянскому вопросу, а также ряда опытных землевладельцев (Мейвор Дж. Экономическая история России). Таким образом, условия освобождения крестьян «обсуждались в бюрократической среде, и бюрократические землевладельцы и чиновники выдвигали свои аргументы, которые были основаны не на каких-то идеалах, а на удовлетворении нужд землевладельцев или государства» (там же). О том, каковы были интересы дворянства, владевшего землями, лично сообщил человек, который в конце концов и возглавил комиссию, – граф Панин. Панин владел огромными имениями и двадцатью одной тысячей крепостных, но при этом играл очень важную роль в юридических делах правительства. Под давлением царя и его помощников Панин охотно подчинил собственнические надежды дворян своим бюрократическим интересам (там же).

Отношения между бюрократическими активистами и бюрократическими дворянами типа рантье напоминают конфликты, случающиеся в крупных корпорациях современного индустриального общества. Держатели акций той или иной компании, не входящие в число ее служащих, имеют право ежегодно собираться, чтобы высказать свои замечания о политике компании или задать вопросы. Но такое случайное и желательное участие далеко от эффективного контроля. Довольное своими дивидендами, большинство держателей акций охотно передают реальное управление в руки исполнительных чиновников. Эти функционеры имеют верховную власть в вопросах принятия решений и найма персонала; и, даже если они первоначально имели небольшие доходы, теперь у них имеется несравнимо больше возможностей для улучшения своего материального положения, чем у держателей акций.

В отличие от акционеров корпорации, которые имеют право собираться, выражать свое мнение и обращаться к помощи закона, члены гидравлического дворянства, даже владевшие большими массивами земли, не могли свободно организовываться или собираться для обсуждения своих проблем. Право организованных действий принадлежало только служившим государству, которые, контролируя основную долю доходов страны и монополизировав принудительную власть, не имели проблем в удовлетворении своих бюрократических интересов в ущерб собственническим интересам правящего класса. И они делали это даже тогда, когда, как в случае графа Панина, были не только чиновниками, но и крупными землевладельцами.

Таким образом, конфликт между бюрократическим дворянством и высшими чиновниками осветил то уникальное властное положение, которое занимают в гидравлическом обществе чиновники государственного аппарата.

Конфликты между самодержцем и другими членами правящего класса

Самодержца сравнивали с дарующим