Сунь Укун – царь обезьян - У Чэнъэнь

Танский монах обрадовался и пошел вслед за девицами.

Одна из них прошла вперед, распахнула настежь каменные ворота и предложила Танскому монаху войти. Он вошел и стал разглядывать помещение. Здесь все было сделано из камня – и столы, и скамейки. Отовсюду веяло холодом, словно в подземелье. На душе у Танского монаха вдруг стало тревожно. Девицы между тем продолжали весело щебетать и смеяться. Они усадили Танского монаха и стали наперебой задавать ему вопросы: откуда он, на что собирает подаяния, куда направляется.

Танский монах ответил, что идет на Запад за священными книгами, а сейчас проголодался, потому и пришел к ним просить подаяние.

Вскоре девицы принесли еду, и Танский монах сразу почувствовал запах мяса. Он не осмелился взять в рот ни кусочка и, встав из-за стола, молитвенно сложил ладони.

– О добрые девы! – произнес он. – Вы уж простите меня, бедного монаха, но я могу есть только постную пищу.

– Раз собираешь подаяние, – сказала тут одна из девиц, – нечего привередничать: ешь что дают.

– Да я не привередничаю, – отвечал Танский монах, – но мяса есть не могу, чтобы не нарушить обета. Прошу вас, милостивые девы, отпустите меня, и я пойду своей дорогой!

С этими словами Танский монах хотел было направиться к выходу, но девицы со всех сторон обступили его и не выпускали.

Их было семь. Все они отлично знали приемы фехтования и борьбы. Они схватили Танского монаха, оттащили от входа, повалили наземь, крепко связали и подвесили к потолку.

Танский монах терпел ужасные муки и, глотая слезы, думал о своих учениках, мысленно призывая их на помощь. Между тем девицы стали разоблачаться, и Сюаньцзан еще больше встревожился, думая: «Это они хотят испытать меня». Однако девицы разделись только до пояса и стали являть свое волшебство: каждая выпустила из пупка шелковый шнур толщиной с утиное яйцо. Послышался шум, грохот, все засверкало, заблестело, словно яшма посыпалась или серебро, и вскоре вся дверь оказалась затянутой этими шнурами.

А теперь вернемся к Сунь Укуну, Чжу Бацзе и Шасэну. Они ждали наставника у обочины дороги, как вдруг Сунь Укун, который залез на дерево, оглянулся и увидел яркое сияние. Он поспешно слез с дерева и стал кричать:

– Беда! Беда! С нашим наставником что-то стряслось. Ему грозит опасность! Видите яркое сияние в скиту? Наставник попал к оборотням!

– Нечего мешкать, надо идти скорей выручать его! – произнес Чжу Бацзе.

– Вы ждите меня здесь, – сказал Сунь Укун, – а я живо слетаю туда, посмотрю, что случилось.

С этими словами Великий Мудрец потуже затянул пояс, взял свой посох с золотыми обручами и, широко шагая, направился к скиту. Там он увидел, что все вокруг плотно затянуто шелковыми шнурами.

Сунь Укун щелкнул пальцами, прочел заклинание и вызвал местного духа, который обитал в храме и от заклинания стал кружиться, словно жернов крупорушки.

– Ты что, старик? – спросила жена. – Чего кружишься на одном месте? Очумел, что ли? Как будто у тебя припадок падучей.

– Ничего ты не знаешь! – сердито отвечал дух. – Есть такой Мудрец, равный Небу. Он пожаловал сюда, а я не вышел его встречать как положено. Вот он и вызывает меня к себе.

– Так иди скорей, представься ему, – посоветовала жена, – и дело с концом.

– Да знаешь ли ты, какой у него посох тяжелый? – чуть не плача, ответил старик. – Как начнет им дубасить, ни на что не посмотрит.

Но ничего не поделаешь. Пришлось духу явиться на зов.

– Как называется это место? – спросил Сунь Укун.

– Это место называется гора Свитых шнуров, – отвечал дух. – В горе есть пещера, она тоже зовется пещерой Свитых шнуров. В пещере обитают семь девиц-оборотней. Примерно на расстоянии трех ли отсюда, к югу, есть источник Омовения от грязи с очень теплой водой. Прежде он принадлежал семи девам-небожительницам, но потом им завладели эти оборотни, и девы уступили, даже не стали с ними бороться. Видно, у оборотней есть волшебные чары, настолько сильные, что девы-небожительницы не решились тягаться с ними. И теперь девы-оборотни три раза в день купаются в этом источнике. Сейчас уже прошла четвертая стража, а в следующую, пятую, они непременно появятся и начнут шуметь.

Выслушав духа, Сунь Укун велел ему возвращаться к себе, а сам превратился в мушку, уселся на придорожной травинке и стал ждать оборотней. Вскоре послышался шелест, все шелковые шнуры исчезли, и скит принял свой прежний вид. В следующий миг ворота распахнулись, и появились семь девиц. Они шли в ряд, взявшись за руки, миновали мост и скрылись из виду.

Сунь Укун долго рассматривал красавиц, а потом, усмехнувшись, подумал: «Недаром наставник сам пошел за подаянием. Но если все эти девицы захотят по очереди развлечься с ним, он не выдержит и умрет. Надо послушать, о чем они разговор ведут». Подумав так, Великий Мудрец подлетел к одной из девиц, уселся ей на голову и стал слушать.

А девицы, как только перешли мост, подбежали к той, что шла впереди, и затараторили:

– Сестрица! Искупаемся, а после сварим этого дебелого монаха на пару́ и съедим.

Вскоре они подошли к купальне, отгороженной красивой стеной с небольшими воротами. Воздух здесь был напоен ароматом цветов, образовавших пышный ковер.

Одна из девиц подбежала к воротам, распахнула их, и показался бассейн. Вода в нем была теплая и такая прозрачная, что все дно виднелось как на ладони. Девицы разом скинули с себя одежды и все вместе вошли в воду. А Сунь Укун пристроился на вешалке и стал смотреть, что будет дальше.

Девицы начали барахтаться, брызгаться и забавляться, поднимая волны.

«Убивать я их не буду, – решил Сунь Укун. – Не к лицу прославленному герою лезть в драку с бабами. А вот проучить их не мешает, чтобы не творили зла».

Тут Сунь Укун прочел заклинание, встряхнулся и превратился в старого коршуна.

Перья белы, как иней иль снег,Глаза его – ярче звезды.Крепкие когти, как меч, остры,Видом ужасно свиреп.Мощными лапами он без трудадобывает себе еду,В страхе, едва завидят его,лисы-оборотни бегут.Без устали он в просторах небесмечется вверх и вниз.Узрит добычу – и камнем к землеустремляется, тучи пронзив.

Он взмахнул могучими крыльями, выпустил свои острые когти, быстро сорвал с вешалок все семь одежд и был таков. Перелетев через вершину хребта, он принял свой первоначальный вид и направился к Чжу Бацзе и Шасэну.

– Не иначе как старший брат отдал наставника в закладную лавку, – сказал Чжу Бацзе. – Видишь, сколько тряпья притащил?

Тут Сунь Укун рассказал братьям о том, что наставника схватили семь девиц-оборотней, что девицы сейчас купаются в волшебном источнике, а он, Сунь Укун, превратился в коршуна и утащил их одежду.

– Так вот, – сказал Великий Мудрец, – пока они сидят в воде и раздумывают, что им делать без одежды, надо пойти в пещеру и освободить наставника.

– Почему же ты их не прикончил? – спросил Чжу Бацзе. – Ведь на обратном пути, когда мы будем возвращаться с Запада, они непременно нам отомстят.

– Если хочешь, иди убивай их, – ответил Сунь Укун. – А я не буду.

Чжу Бацзе приосанился, радостный и довольный взял вилы и побежал прямо к источнику.

Там он увидел семь девиц, которые, съежившись, сидели в воде, извергая потоки брани на коршуна, похитившего их одежды.

Глядя на них, Чжу Бацзе не мог удержаться от смеха и обратился к ним с такими словами:

– О милостивые девы! Как хорошо здесь купаться! Не возьмете ли и меня, монаха, в свою компанию?

Увидев Чжу Бацзе, девицы обозлились и стали кричать:

– До чего же нахальный монах! Отрешился от мира, а хочет вместе с нами купаться!

– Уж очень жарко сегодня, – отвечал Чжу Бацзе, – так что придется нам с вами поладить.

И, не вступая в дальнейшие пререкания, Чжу Бацзе бросил вилы, разделся догола и бултыхнулся в воду. Девицы хотели его избить, да не тут-то было. Он сразу превратился в оборотня-сома, и изловить его не было никакой возможности. Он ускользал от них и все норовил пролезть повыше меж ног. Гоняясь за ним, девицы совсем выбились из сил.

Наконец Чжу Бацзе выскочил из воды, принял свой первоначальный облик, оделся, взял вилы и заорал:

– Ну-ка, взгляните на меня!

Девицы глянули и обомлели от страха.

– Кто ты? Откуда явился? Как прозываешься? – наперебой спрашивали они.

– Ах вы, мерзкие твари! – заорал в ответ Чжу Бацзе. – Я ученик Танского монаха, который идет из восточных земель на Запад за священными книгами. А вы схватили его, подвесили к потолку и собираетесь съесть! Сейчас я хвачу вас своими вилами, чтобы корня поганого не осталось!

Как ни молили девицы о пощаде, все было тщетно.

Чжу Бацзе взмахнул своими вилами и ринулся на девиц. А те, обезумев от страха, забыли про стыд и, выскочив из воды, бросились бежать, прикрываясь руками. Прибежав в беседку, они остановились и пустили в ход свое волшебство: у них из пупа с шумом повалили шелковые шнуры, которые вскоре образовали покров, сокрывший небо, и Чжу Бацзе оказался под этим покровом. Не видя ни неба, ни солнца, он попытался было освободиться, но, сделав шаг, тут же упал и разбил нос.