Сунь Укун – царь обезьян - У Чэнъэнь

– Да я на тебя не в обиде, – отвечал Сунь Укун. – Я бросил чарку совсем по другой причине.

Немного погодя появился еще один сановник и доложил:

– Ну и дождь хлынул с неба: сразу загасил пожар. По улицам текут потоки воды, но почему-то она пахнет вином.

Тут Сунь Укун со смехом сказал:

– Правитель! Теперь ты понимаешь, почему я кинул чарку с вином? Вовсе не потому, что был недоволен. Дело в том, что чудовище, потерпев поражение, умчалось на Запад, а я не погнался за ним. Тогда оно вернулось и напустило огонь. Я же этой чаркой вина загасил огонь и спас от пожара жителей города, живущих по обе стороны Западных ворот.

Правитель так обрадовался, что готов был тотчас же отдать монахам бразды правления, и пригласил их в тронную залу. А Сунь Укун продолжал говорить:

– Оборотень, который только что был здесь, – головной дозорный злого дьявола Сай Тайсуя. Он сказал, что послан за двумя дворцовыми прислужницами. Вернувшись ни с чем, он, конечно, обо всем доложит Сай Тайсую, и тот явится сюда сам, чтобы сразиться со мной. А это встревожит всех твоих подданных. Вот я и хочу выйти ему навстречу, схватить его еще в воздухе и освободить из плена твою Золотую царицу. Не знаю только, в какую сторону мне направиться. Может быть, ты скажешь, далеко ли отсюда логово этого дьявола?

– В свое время я посылал туда лазутчиков, – отвечал правитель. – Они отправились на боевых конях, и им потребовалось более пятидесяти дней, чтобы побывать там и вернуться обратно. Его обиталище находится на юге, более чем в трех тысячах ли отсюда.

Услышав это, Сунь Укун крикнул:

– Чжу Бацзе! Шасэн! Побудьте пока здесь и охраняйте нашего наставника, а я живо слетаю туда и обратно.

Сказав так, Сунь Укун взмыл ввысь и со свистом умчался. Вскоре он увидел высокую гору, и облако, на котором он летел, зацепилось краем за ее выступ. Тогда Сунь Укун прижал край облака, встал во весь рост на самой вершине, внимательно осмотрелся и увидел, что гора поистине замечательная.

Он уже хотел было отправиться на поиски пещеры, в которой обитал дьявол, но в это время из расселины горы вырвалось пламя, и мгновенно все небо запылало красным заревом. В следующий миг из пламени вырвался клуб зловещего дыма, а потом столб песка, который сразу же затмил солнце и скрыл небеса.

В нос Сунь Укуну набился песок, и он стал чихать. Обернувшись, Великий Мудрец нащупал в выступе скалы два круглых камешка, каждый величиной с гусиное яйцо, и запихал их себе в ноздри; качнувшись всем телом, он превратился в ястреба, обладающего способностью собирать огонь, и полетел в самое пекло. Там он сделал несколько кругов, и вдруг песок улегся, дым исчез, а огонь погас. Тогда Сунь Укун поспешно принял свой первоначальный вид. И тут внимание его привлекли резкие металлические звуки «дин-дин, дон-дон», словно кто-то бил в гонг.

Великий Мудрец пошел на звуки и вдруг увидел маленького оборотня-гонца с желтым флажком на плече и с сумкой за спиной. Оборотень бил в гонг и мчался во весь дух. Сунь Укун рассмеялся и сказал самому себе:

– Так вот кто, оказывается, бьет в гонг! Интересно, что за грамоту он несет? Надо узнать!

Тут Сунь Укун превратился в шмеля, полетел за оборотнем, сел на сумку и стал слушать, как бесенок бьет в гонг и бормочет:

– До чего же лют наш великий князь! Сверх всякой меры! Три года назад похитил он Золотую царицу в Пурпурном царстве, да, видно, не судьба им жить вместе, никак не может добиться ее расположения. Зря только губит неповинных прислужниц царицы, желая удовлетворить свою страсть. В первый раз привез двух – убил, затем четырех – тоже убил. В позапрошлом году вытребовал прислужниц, в прошлом году опять понадобились, в нынешнем году то же самое. Только ничего у него на сей раз не вышло. Нашелся какой-то Сунь Укун, который сразил головного дозорного, посланного за царицыными прислужницами. Наш великий князь так разгневался, что решил проучить то государство, и велел мне доставить им грамоту о войне. Вот я и думаю: если тамошний правитель не станет воевать, значит он человек с умом, если же вступит в бой, то наверняка потерпит поражение. Наш великий князь как напустит на его царство огонь, дым да еще песок, так никого в живых не останется: ни самого правителя, ни его слуг, ни подданных! Тогда мы займем столицу ихнего царства, наш великий князь провозгласит себя государем, а нас сделает придворными слугами. Я тоже получу какой-нибудь чин, но все равно меня будет мучить совесть, потому что я нарушил законы Неба.

Сунь Укун слушал, а сам втихомолку радовался:

«Ишь ты, оказывается, оборотни тоже бывают совестливыми!»

Сунь Укун зажужжал, отлетел в сторону, пролетел вперед на десять с лишним ли, встряхнулся и превратился в отрока-послушника.

Он обогнул склон горы, вышел навстречу оборотню и, подняв руки в знак приветствия, воскликнул:

– Господин мой! Куда спешишь? Какую грамоту несешь?

Оборотень как ни в чем не бывало отозвался, словно давно был знаком с отроком, перестал бить в гонг и, радостно хихикая, ответил:

– Наш великий князь послал меня в Пурпурное царство передать грамоту о войне!

– В Пурпурное царство? – прикинувшись удивленным, переспросил Сунь Укун. – Так ведь великий князь породнился с тамошней царицей!

– В позапрошлом году, – отвечал оборотень, – как раз когда он похитил ее, здесь объявился какой-то волшебник, который подарил Золотой царице пестрый свадебный наряд. Как только она его надела, у нее по всему телу выросли колючие шипы, такие острые, что наш великий князь даже погладить ее не осмеливается. А стоит ему прижать ее к себе покрепче, как в руки ему вонзаются шипы. Сегодня рано утром он послал своего головного дозорного за прислужницами царицы, но какой-то Сунь Укун схватился с этим дозорным и одолел его в бою. Наш великий князь сильно разгневался, а потому и велел мне отправиться в Пурпурное царство с грамотой о войне. Завтра он нападет на это царство.

– Отчего же это великий князь так разгневался? – спросил Сунь Укун.

– Да он и сейчас еще злится, – отвечал оборотень. – Ты бы сходил к нему и спел свои псалмы. Может быть, он сменит гнев на милость – вот будет славно!

Сунь Укун попрощался и побежал прочь, а оборотень пошел своей дорогой, продолжая бить в гонг. Тут у Сунь Укуна возникло злодейское намерение. Подняв посох, он повернул обратно, нагнал оборотня и так хватил его по затылку, что у бедняги голова раскололась, брызнула кровь и выскочили мозги, кожа на шее лопнула, а позвоночник вылез наружу. Тогда Сунь Укун достал из его сумки грамоту, засунул ее в рукав, а желтый флаг и медный гонг спрятал в придорожной траве.

Но когда он схватил мертвого оборотня за ноги, чтобы сбросить его в горный поток, у того из-за пояса выпала табличка в золотой оправе со следующей надписью:

«Предъявитель сего – доверенное лицо в чине младшего сяо по имени Юлай Юцюй – Гоняй туда, гоняй сюда. Приметы: рост – маленький, лицо прыщавое, без усов и бороды. Сию табличку носит при себе на всем пути следования, без оной считать самозванцем».

– Значит, этого подлеца звали Гоняй туда, гоняй сюда, – смеясь, произнес Сунь Укун. – Но теперь ему можно дать другое имя: Поминай как звали.

Сунь Укун взял табличку, засунул ее себе за пазуху, схватил мертвого оборотня и помчался обратно в Пурпурное царство.

Между тем Чжу Бацзе, который расположился перед парадной залой Золотых колокольцев и охранял покой царя и Танского монаха, невзначай повернул голову и вдруг заметил в воздухе Сунь Укуна, тащившего маленького оборотня.

«Если бы я принес такую малявку, мне бы не посчитали это за заслугу», – с досадой подумал Чжу Бацзе.

В это время Сунь Укун сбросил оборотня прямо к ступеням залы. Чжу Бацзе подбежал к нему, ударил его своими вилами и заорал:

– Это моя заслуга! У меня есть доказательство! Видишь, на оборотне девять отверстий? Это от моих вил.

– Ты погляди лучше, есть ли у него голова! – произнес Сунь Укун.

– А он таким и был, без головы, – отвечал Чжу Бацзе. – Я еще подумал, почему это он даже не вздрогнул, когда я хватил его вилами.

Сунь Укун велел Чжу Бацзе позвать наставника, который в это время беседовал с правителем, и, когда тот вышел, отдал ему грамоту о войне, сказав при этом:

– Спрячь пока у себя и не показывай правителю.

Не успел он договорить, как показался сам правитель, и Сунь Укун обратился к нему, говоря:

– Я убил оборотня, вон он лежит у крыльца.

– Это, конечно, оборотень, – промолвил правитель, – но не Сай Тайсуй. Того я видел собственными глазами. Он ростом больше одного чжана, а плечи у него в пять раз шире, чем у простого смертного. Лицо с золотистым блеском, голос громоподобный. Разве похож он на этого заморыша?!

– Верно, – со смехом отвечал Сунь Укун. – Это не Сай Тайсуй. Это его гонец. Я убил его и доставил сюда, чтобы доложить о первой удаче.

Правитель расхохотался и сказал: