Когда отцветает камелия - Александра Альва

имело значения. – И сейчас делаю чай только для неё. Ничего другого мне не нужно.

Эри затаила дыхание, вслушиваясь в знакомый тихий голос господина Призрака, от которого в животе рождался приятный трепет. Теперь она не просто наблюдала за церемонией: это особенное чайное действо принадлежало только ей одной, и звучало оно громче любого признания.

Бережно поставив следующую готовую чашу на татами, Юкио ждал.

Как только Эри взяла в руки неровную керамику раку157, лишь на треть заполненную чаем, она почувствовала всё: тепло, невысказанные слова, нежность. Несмотря на то что она не могла вспомнить прошлое, а настоящее казалось слишком запутанным, Юкио всё же день за днём через разные мелочи отдавал ей своё сердце.

Эри сделала глоток и улыбнулась. За такое короткое время хозяин святилища стал ей дорог, и теперь она хотела ответить на это безмолвное признание!

Но чайная дымка, в которую на мгновение погрузилась художница, рассеялась, как только до слуха донёсся звон металла. Открыв глаза, Эри увидела, что воины в чёрном обступили Юкио и направили сверкающие серебром лезвия на его шею.

– Что это значит? – спросил хозяин святилища так спокойно, словно всё ещё продолжал умиротворённо делать чай. – Мы пришли к тебе с миром, а в ответ получили обнажённое оружие.

– Юкио, ты знаешь, что я живу на свете уже слишком долго. Порой мне становится ужасно скучно, и только люди могут развеять эту скуку, – заговорил Нурарихён, устремив свой алый, опасный взгляд в сторону Эри. – Наверняка, ты и сам влюбился в человеческую девушку по той же причине: ёкаи не способны подарить такое удовлетворение, которое дарят нам смертные.

– У тебя извращённое понимание любви, – медленно произнёс Юкио, и когти на его руках начали расти. – Подумай ещё раз, прежде чем нападать на Посланника богини Инари. Уверен, ты не хочешь портить отношения с миром ками.

Нурарихён немного помолчал, но в следующее мгновение разразился диким хохотом, и его лающий смех заполнил всю комнату. Эри даже показалось, что идеальная внешность верховного аякаси исказилась, обнажая настоящий облик. Облик монстра.

– Думаешь, раз я живу в своём городе, то ничего не знаю? Ты сломан! Ты больше не нужен своей богине! – закричал Нурарихён и стал похож на безумца. – У тебя больше ничего не осталось, и ты ничем не можешь мне отплатить за гостеприимство!

Слуги попятились, в ужасе ища, куда бы скрыться, и даже воины в чёрном дрогнули, ощущая подавляющую мощь тёмной ауры, которая растекалась повсюду. Но верховный аякаси совершенно неожиданно перестал кричать и отдышался. Он вновь раскрыл веер, как будто ничего не произошло, и изящно обмахнул им раскрасневшееся лицо, которое уже успело растерять былую привлекательность.

– Это я захотела получить гребень, не Юкио-но ками! – Эри положила ладони на татами и склонилась в глубоком поклоне: сейчас она думала лишь о том, что могла бы предложить могущественному ёкаю. – Пожалуйста, вымещайте свой гнев на мне!

– Гнев? О нет, девочка, я не гневаюсь, – покачал головой Нурарихён и кивнул кому-то за спиной художницы. – Я всего лишь хочу показать тебе правду. Почему? Потому что люди действительно способны меня развлечь.

– Не смей её… – зарычал Юкио, но его голос оборвался.

Эри обернулась и вскрикнула, когда на хозяина святилища накинулись сразу три стража: один схватил ками за шею, другой чуть сдвинул лисью маску, приоткрывая часть бледного подбородка, а третий прижал свою ладонь к губам Юкио, и в воздухе повисло облачко зеленоватой пыли.

– Будьте осторожны, не сорвите с него маску, а то все люди здесь окажутся в опасности из-за проклятия! – предупредил Нурарихён, довольно покачивая головой.

– Что вы делаете?! – Эри кинулась к господину Призраку, но другие стражи схватили её за плечи, усаживая на место. – Что вы ему дали?!

Юкио задыхался от этой зеленоватой пыли. Вдох, ещё один, утробный кашель, и его тело повалилось на пол, подобно тряпичной кукле.

– Но почему… – Вопрос вместе со стоном застрял в горле Эри.

– Почему он не сопротивлялся? Всё очень просто: на чайной утвари уже была небольшая доза яда, поэтому наш Юкио-но ками не смог бы применить силу.

– Яд? Вы убили его? – Эри никак не могла совладать со своим голосом, и потому вопрос прозвучал слишком хрипло и беспомощно.

– О, нет, конечно! – Один уголок губ Нурарихёна приподнялся, превращаясь в хитрую ухмылку. – Я бы, может, и хотел, но избавляться от ками таким бесчестным образом – это не в моих правилах.

Эри с надеждой взглянула на верховного аякаси, ожидая продолжения.

– Яд вводит в глубокий сон, в очень-очень глубокий! Мало что может вернуть вдохнувшего такое количество пыли из его самых сокровенных иллюзий.

– И чего вы добиваетесь?

– Хочу познакомиться поближе, девочка-акамэ, пока рядом с тобой нет этого прохвоста кицунэ.

От бархатного голоса Нурарихёна Эри вздрогнула, а когда аякаси протянул к ней руку с длинными белыми пальцами, она отпрянула.

– Не бойся. Я не собираюсь причинять тебе вред. Всего лишь хочу раскрыть глаза на некоторые события прошлого.

– Мне не нужна ваша правда! Просто верните его!

– Тише-тише, – прошептал ёкай. – Ты никогда не задумывалась, почему способности акамэ пробудились настолько внезапно? Как так получилось, что много лет ты жила обычной жизнью, а теперь всё перевернулось вверх дном?

Она молчала, ведь и правда не знала ответ.

– Давай я начну с самого начала! Как повелось, наш господин Юкио-но ками – известный герой баек в моём городе. Да что уж говорить, про него и по сей день судачат в каждом чайном доме…

Всё нутро Эри дрожало от гнева и парализующего страха. Всего в паре шагов от неё лежало неподвижное тело Юкио, а она была вынуждена тихо сидеть и слушать россказни древнего аякаси.

– …Ведь он предал свой род. Вместо того чтобы жить как настоящий ёкай, как оборотень-кицунэ, он последовал за богиней Инари и возомнил себя божеством, имеющим право карать своих бывших сородичей лисьим огнём.

Эри уже слышала нечто подобное от Юкио – он и сам признавал, что, будучи новоиспечённым ками, видел перед собой только чёрное и белое, наказывая всех провинившихся духов без разбора. Именно поэтому их пути с Амэ-онной разошлись много лет назад.

– Он стал изгоем для ёкаев, но так и не смог прижиться среди божественных кицунэ из-за своего низкого происхождения, поэтому Инари сослала его в Камакуру, где пустовало одно из её святилищ.

– Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете.

– Просто хочу показать, что ты связалась не с тем божеством. – Нурарихён медленно раскрыл и снова закрыл веер. – Ты акамэ и заслуживаешь большего, чем компания такого слабого существа. Вместе со мной ты бы стала