Когда отцветает камелия - Александра Альва

Эри всё же распахнула глаза и тут же поднесла ладонь к лицу – безжалостное солнце ослепляло, а ароматы сада, в котором она оказалась, резко ударили в нос, заставляя поморщиться.

Как только перед глазами перестали бегать белые пятна, Эри огляделась – она стояла в небольшом пруду с замшелыми камнями, обрамляющими берег. Вокруг плавали карпы, рассекая плавниками безмятежную водную гладь, а одна из рыб настолько осмелела, что ущипнула Эри за носок. Художница дёрнула ногой, и разноцветная стая метнулась в стороны, скрываясь за покачивающимися на поверхности зелёными листьями лотоса.

– Но как? – прошептала она, увидев своё отражение в пруду.

На неё смотрела девушка, облачённая в одеяние мико: верхнее белое косодэ с широкими рукавами светилось на солнце, а красные хакама расплывались по воде парусами. Тёмные пряди ниспадали на плечи кольцами и уходили за спину, собранные в свободный низкий хвост. Лицо же выглядело в точности как её собственное, только в чёрных зрачках отражался красный отблеск, делающий Эри похожей скорее на ёкая, чем на человека.

Она огляделась: сад напоминал владения господина Призрака. Всё та же каменная тропинка, ведущая от серых торий мимо пруда к дому, и всё то же дерево вишни, растущее у распахнутого окна. Только сейчас оно казалось гораздо меньше, словно было ещё молодым деревцем.

Выбравшись из воды, Эри побрела в сторону ритуальных ворот, спустилась по каменной лестнице и вышла на территорию святилища Яматомори. По краям дороги цвели нежно-розовые и светло-голубые кусты адзисай158, а чуть дальше стояли деревянные постройки с крышами, покрытыми тростниковой соломой. Оттуда доносился знакомый звук, который можно было услышать только в провинции, проходя по утрам мимо соседних домов, – кто-то встряхивал бельё после стирки.

Приблизившись, Эри увидела юных девушек-мико, развешивающих белые косодэ на верёвки, натянутые между крышами. Она помнила, как выглядело это место в реальности, – давно заброшенные жилища жриц, куда никто не заглядывал. Какие-то постройки теперь использовали как склад, но остальные просто стояли запертыми.

Наверняка во сне Юкио запечатлелись гораздо более счастливые времена, когда святилище Яматомори переживало свой расцвет. Сколько лет назад это было? Двести, триста? Эри прислонилась к деревянной стене и выдохнула: любой художник, пишущий в традиционной манере, мечтал бы увидеть своими глазами Японию прошлого, но сейчас внутри смешивались восторг и замешательство.

Она совершенно не представляла, что теперь делать. Как найти Юкио и как пробудить его сознание, если весь этот мир казался слишком похожим на настоящий?

– Цубаки! – окликнул тоненький женский голос.

Эри вздрогнула и повернула голову, ища обеспокоенным взглядом источник звука. Похоже, существа, живущие в этом сне, могли с ней общаться! Из-за угла дома выглянула девочка лет пятнадцати, на её румяном лице застыла лёгкая улыбка, а в руках она держала стопку белых косодэ.

– Ты разве не должна сейчас заниматься с господином оммёдзи Итиро? – спросила она, щурясь от солнечных лучей, пробивающихся сквозь зелёные кроны деревьев.

– А, да…

– Кажется, ты уже опаздываешь.

– Я просто…

– Тогда захвати с собой одежду, которую мы постирали. У Харуки-сан вечно не хватает времени заниматься такими делами! – Она вложила в руки Эри стопку свежего белья, пахнущего цветочным мылом и солнцем, и быстро скрылась за углом дома.

От волнения художница даже не успела ни о чём спросить жрицу, но такая неожиданная и краткая встреча хотя бы натолкнула её на одну мысль. Конечно же, самые желанные грёзы Юкио не могли оказаться ничем иным, как воспоминаниями о временах, когда его возлюбленная ещё ходила по земле. Если найти здесь Цубаки, то в конце концов она отыщет и самого хозяина святилища.

От мыслей о своей предшественнице в груди Эри словно натянулась струна, приносящая ноющую боль. Встреча с девушкой, которую господин Призрак столько лет не мог забыть, точно не входила в её планы, но вряд ли теперь оставался какой-то выбор.

В современном мире на территории святилища Яматомори находился небольшой уголок, один маленький столик, который даже в детстве казался Эри странным. Несмотря на то что это место принадлежало богине Инари, там всегда продавали необычного вида талисманы для защиты дома и бумажные фигурки, напоминающие артефакты для магических практик оммёдо. Если Цубаки училась у этого оммёдзи Итиро, то оттуда и стоило начинать поиски.

Эри покрепче перехватила тяжёлую стопку белья и направилась в сторону главной площади святилища. Она старалась идти по заросшим тропинкам и огибать людные места, но всё же некоторые мико, занимающиеся утренней уборкой сухих листьев, как ни в чём не бывало здоровались с ней, а первые прихожане учтиво кланялись, называя её госпожой акамэ.

Справа от площади действительно оказался маленький дворик, перед которым расположился стол с амулетами, календарями и бумажными человечками – хитогата, но сейчас за вещами никто не следил. Эри подошла ближе и услышала голоса – грубый мужской и уверенный женский, звучащий настолько знакомо, что мурашки пробежали по коже.

Нырнув в кусты камелий, которые летом стояли зелёными и не цвели, она пробралась к стене и заглянула в просвет между низкими домами. Во дворе стоял седой мужчина в длинном белом одеянии, прошитом красными нитями по рукавам и вороту. Он наступил на разбросанные по гравию листы бумаги и демонстративно потряс чёрным пузырьком с тушью, который держал в руке.

Рядом стояла Цубаки – Эри поняла это с первого взгляда, как только увидела девушку, внешностью до мельчайших черт похожую на неё саму.

– Зря я привёл тебя в святилище! – рявкнул мужчина и покрутил носком деревянной сандалии, оставляя грязные пятна на бумаге. – Ты должна была стать полезным инструментом в моих руках. И что в итоге?!

– Я не ваш инструмент, – взглянула на него исподлобья Цубаки. – Вы купили меня ради служения в святилище, но я не обязана продвигать вас по службе!

– Вот как она запела! Правильно говорят: «Раз поживёт за твой счёт и станет нахлебником». Все вы, деревенщины, такие. Даёшь кусочек, а вы всю руку отхватываете, и ни капли благодарности. Я за тебя заплатил, а это значит, что ты в моём полном распоряжении! Скажу – пойдёшь помогать Хару или будешь перебирать бумажки, а захочу – отправишься со мной в город и применишь свой дар вместо того, чтобы рисовать бесполезные картинки!

– Господин Итиро, может быть, вы уже забыли, что мои способности как раз связаны с кистью и тушью? – Она говорила спокойно, но в голосе чувствовалась непоколебимая твёрдость, хотя сама Цубаки выглядела крайне измученной. Её бледное лицо осунулось, а губы потрескались.

– Ты считаешь это рабочими рисунками?! – усмехнулся Итиро, поднимая одну из картин с земли и показывая акамэ. – Ты должна