Красная Страна - Джо Аберкромби

— И что бы ты сказала? Что я забыл про моего потерянного парня? Я бы лишь сделал их любопытными. Создал бы проблемы для вас. Создал бы проблемы для себя, в конце концов. Полагаю, я просто буду держать голову пониже, и рукава тоже, и держаться вас. По-всему лучше.

— Мой ебаный большой рот, — прошипела она про себя.

Савиан ухмыльнулся. Возможно это было впервые, когда она видела, что он так делал, и это было, словно открыли фонарь: морщины на его обветренном лице разгладились, и глаза внезапно засияли.

— Знаешь, что? Твой ебаный большой рот не всякому по вкусу, но мне он почти нравится. — И он положил руку ей на плечо и сжал. — Хотя тебе лучше остерегаться этого хрена Сакри. Не думаю, что он настроен так же.

Она тоже не думала. Вскоре после этого на волос мимо ее головы прогрохотал булыжник. Она увидела Сакри, ухмыляющегося сверху, и была уверена, что он пнул его намеренно. Как только она получила возможность, она ему это сказала, и что достанет нож, если прилетит еще булыжник. Другие наемники были весьма довольны ее острым языком.

— Мне следует обучить тебя манерам, девочка, — бросил Сакри, выпячивая выступающую челюсть еще сильнее, пытаясь спасти лицо.

— Тебе, блядь, сначала надо чего-то узнать, чтобы учить чему-то.

Он положил руку на меч, больше для вида, чем намереваясь использовать, но прежде чем он даже получил шанс, между ними появился Джубаир.

— Оружие будет обнажено, Сакри, — сказал он, — но когда и против кого я скажу. Это наши союзники. Они нужны нам, чтобы показать путь. Оставь женщину, или мы поссоримся, а ссора со мной тяжелая ноша.

— Сожалею, капитан, — сказал Сакри, нахмурившись.

Джубаир открытой рукой показал ему путь.

— Сожаление — это врата к спасению.

Ламб почти даже не смотрел, пока они спорили, и побрел, когда они закончили, словно это его не касалось.

— Спасибо за помощь, — бросила она ему, когда догнала.

— Ты бы получила ее, если б она потребовалось. Ты это знаешь.

— Слово-другое не повредило бы.

Он придвинулся ближе.

— Как я это вижу, у нас два выбора. Попытаться использовать этих ублюдков или убить их всех. Жесткие слова еще никогда не выигрывали битву, зато несколько проиграли. Если собираешься убить человека, не стоит говорить ему об этом.

Ламб зашагал, оставив ее размышлять об этом.

Они разбили лагерь у парящего ручья, из которого Свит сказал не пить. Не то чтобы кто-то спешил попробовать, раз он вонял, как пердеж на празднике. Всю ночь вода шипела в уши Шай, и ей снилось падение. Она проснулась, потея, с саднящей от жары глоткой, и увидела Сакри на страже, наблюдающего за ней, и подумала, что уловила блеск металла в его руке. После этого она лежала не засыпая, с обнаженным ножом в кулаке. Она обнаружила, что хочет, чтобы Темпл был здесь. Определенно, мужик не был героем, но каким-то образом заставлял ее быть храбрее.

Утром над ними показались серые тени утесов, что через шевелящееся покрывало снега выглядело, как руины стен, башен, крепостей. В скалах были вырезаны отверстия, слишком квадратные, чтобы быть настоящими, и рядом с ними холмы грунта.

— Старатели добирались так далеко? — спросил один из наемников.

Свит покачал головой.

— До сюда они не доходили. Это более старые раскопки.

— Насколько старше?

— Намного старше, — сказала Плачущая Скала.

— Похоже, чем ближе мы подбираемся, тем больше я беспокоюсь, — кисло пробормотала Шай Ламбу, когда они отправились.

Он кивнул.

— Начинаешь думать о тысяче вещей, которые могут пойти не так.

— Боюсь, что мы их не найдем.

— Или боишься, что найдем.

— Или просто боюсь, — пробормотала она.

— Бояться хорошо, — сказал он. — Мертвые бесстрашны, и я не хочу, чтобы кто-то из нас к ним присоединился.

Они остановились перед глубоким ущельем. Далеко внизу был слышен звук воды, поднимался пар, и везде стояла вонь от серы. Через каньон была перекинута арка, черный камень, скользкий от влаги и с бородой известковых сосулек. С ее середины свисала огромная цепь, звенья в шаг высотой; покрытый ржавчиной металл слабо скрипел от ветра. Савиан сидел, закинув голову назад. И тяжело дышал. Наемники слонялись рядом, передавая друг другу фляжку.

— А вот и она! — хихикнул Сакри. — Охотница на детей! — Шай посмотрела на него и на провал перед ним и подумала, как сильно она хотела бы их познакомить. — Что за болван будет надеяться найти детей живыми в таком месте?

— Почему большие рты и маленькие мозги так часто ходят вместе? — пробормотала она, но подумала о словах Ламба, обнаружив, что ее вопрос можно применить к ней так же легко, и это приостановило ее язык на время.

— Нечего сказать? — Сакри ухмыльнулся, поднимая фляжку. — По крайней мере ты выучила…

Джубаир вытянул огромную руку и столкнул его с обрыва. Стириец, задыхаясь, крикнул, его фляжка выпала из руки, и с ним все было кончено. Тяжелый удар, грохот камней, затем еще, и еще, звуки затухали в ущелье снизу.

Наемники уставились, один с куском сушеного мяса на полпути к открытому рту. Шай смотрела, кожу покалывало, а Джубаир шагнул к краю, задумчиво сжав губы, и посмотрел вниз.

— Мир полон неосмотрительности и потерь, — сказал он. — Этого достаточно, чтобы покачнуть веру человека.

— Ты убил его, — сказал один из наемников, с тем талантом выражать очевидное, что есть у некоторых людей.

— Бог убил его. Я был инструментом.

— Бог определенно может быть колючим ублюдком, не так ли? — прохрипел Савиан.

Джубаир важно кивнул.

— Бог ужасен и безжалостен, и все должно происходить по Его замыслу.

— От Его замысла у нас недостаток людей, — сказал Свит.

Джубаир тряхнул узлом на плечах.

— Это лучше, чем разногласия. Мы должны быть все вместе. Если мы не в согласии, как Бог может быть за всех нас? — Он махнул вперед Плачущей Скале и дал своим оставшимся в живых людям шагать мимо него, намного нервознее, сглатывая, глядя в пропасть.

Джубаир взял упавшую фляжку Сакри с края пропасти.

— В городе Уль-Наб в Гуркхуле, где я родился, слава Всемогущему, смерть — это великая вещь. Все достижения покойного кладут рядом с телом, и семья причитает, и процессия плакальщиков следует по усыпанному цветами пути к месту погребения. Здесь смерть — это незначительная вещь. Человек, который рассчитывает больше, чем на одино шанс, глупец. — Он задумчиво покосился на громадную арку и ее сломанную цепь и сглотнул. — Чем дальше я иду в ненанесенные на карты пределы этой страны, тем больше я убежден, что это последние дни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});