Красная Страна - Джо Аберкромби

Она пристально посмотрела на него.

— Да.

— Я думаю, интригующая история лежит за ним.

— Да.

— Вы не могли бы ею поделиться?

Плачущая Скала медленно отъехала в сгущающуюся темноту.

— Я бы сказала, что ответ «нет», — сказала Шай.

Сворбрек вздохнул.

— Писатель должен научиться цвести на презрении. Ни один пассаж, предложение или даже слово не могут понравиться каждому читателю. Мастер Ламб, у вас когда-нибудь брал интервью писатель?

— Мы сталкивались практически со всеми остальными типами лжецов, — сказала Шай.

Биограф упорствовал.

— Я слышал, как говорили, что у вас больше опыта в поединках, чем у любого живущего.

Ламб туго затянул последний ремень.

— Вы верите всему, что слышите?

— Значит, вы это отрицаете?

Ламб не говорил.

— Есть ли у вас что-то важное о смертельном ремесле, для моих читателей?

— Не занимайтесь этим.

Сворбрек подошел ближе.

— Но это правда, что генерал Коска сказал мне?

— По тому, что я видел, я не стал бы мерить его мерилом честности.

— Он сказал мне, что однажды вы были королем.

Темпл воздел брови. Свит прочистил горло. Шай взорвалась смехом, но увидела, что Ламб не смеется, и умолкла.

— Он сказал мне, что вы были чемпионом Короля Северян, — продолжил Сворбрек, — и что вы побеждали от его имени в десяти дуэлях в Круге, были преданы им, но выжили, и в конце концов убили его и заняли его место.

Ламб медленно влез в седло и нахмурился, глядя в ночь.

— Люди надели на меня золотую цепь ненадолго и преклонились, поскольку это было им удобно. В жестокие времена народ любит преклоняться перед жестокими людьми. В мирные времена они вспоминают, что они счастливее, когда стоят.

— Вы их вините?

— Я давно покончил с обвинениями. Просто таковы люди. — Ламб посмотрел на Темпла. — Можем мы рассчитывать на этого вашего Коску, как думаешь?

— Абсолютно нет, — сказал Темпл.

— Было чувство, что ты так скажешь. — И Ламб подтолкнул свою лошадь вверх, в темноту.

— И еще говорят, что это у меня истории, — проворчал Свит, последовав за ним.

Сворбрек минуту смотрел ему вслед, а потом нащупал карандаш и начал возбужденно строчить.

Темпл встретился с Шай глазами, когда она повернула лошадь.

— Надеюсь, ты найдешь их! — выпалил он. — Детей.

— Найдем. Надеюсь, ты найдешь… ну, чего ты там ищешь.

— Думаю, я нашел, — сказал он тихо. — И отбросил прочь.

Мгновение она сидела там, раздумывая, что сказать, затем щелкнула языком, и ее лошадь пошла.

— Удачи! — крикнул он вслед. — Береги себя там, среди варваров!

Она глянула на форт, из которого уже начали доноситься звуки фальшивого пения, и подняла одну бровь.

— Ты тоже.

Приманка

Первый день они ехали через лес исполинских деревьев, намного выше, чем Шай когда-либо видела, — ветка над веткой, ветка над веткой — не пропускающих солнце, что казалось, они крадутся сквозь склеп какого-то гиганта, священный и мрачный. Снег находил себе путь в тишине, наметая сугробы в шаг глубиной между древними стволами; замерзший до блестящей корки, он обдирал ноги лошадям, так что им приходилось делать крюки в поисках твердой земли. Тут и там собирался холодный туман, и когда они проезжали, как призраки, он клубился вокруг людей и лошадей, жадный до их тепла. Не то чтобы тепла было много. Плачущая Скала предупреждающе шипела, когда кто-то собирался заговорить, так что они лишь кивали в тупом страдании; хрустел снег, тяжело дышали с трудом пробивающиеся лошади, кашлял Савиан и тихо бубнил Джубаир, Шай приняла это за молитву. Он был набожным ублюдком, этот здоровый кантиец, этого не отнимешь. Сделала ли набожность его надежным человеком — она в этом сильно сомневалась. Те, кого она знала, как религиозных, скорее стремились использовать религию как оправдание неправильных поступков, нежели как причину так не поступать.

Лишь когда свет угас до сумеречного мерцания, Свит завел их в мелкую пещеру под навесом и позволил остановиться. К тому времени и их лошади, и сменные запыхались и дрожали, и Шай чувствовала себя немногим лучше; все ее тело закостенело и болело, онемело и кололо, и все было сплошным соревнованием болячек.

Огонь разводить было нельзя, они ели сырое мясо и жесткий бисквит и передавали бутылку по кругу. Савиан сделал суровое лицо, закашлявшись, такое же, как и всегда, но Шай могла сказать, что он был обеспокоен, и его бледные руки плотно сжимали плащ у шеи.

Один из наемников, стириец с выступающей челюстью по имени Сакри, который по мнению Шай был из тех, кому комфортно лишь когда другим дискомфортно, ухмыльнулся и сказал:

— У тебя кашель, старик. Хочешь вернуться?

Шай сказала:

— Закрой рот, — со всей страстью, какую могла собрать, а ее сейчас было немного.

— Что ты сделаешь? — покосился он на нее. — Ударишь меня?

Это выбило из нее искру погорячее.

— Именно. Топором, блядь. А теперь закрой рот.

На этот раз он заткнулся, но когда засияла луна, она сделала вывод, что он раздумывает, как свести счет, и полагала, что лучше ей следить за спиной еще тщательней, чем прежде.

Они стояли в дозоре парами, один наемник, один из бывшего Сообщества, и следили друг за другом так же внимательно, как и за ночью в ожидании Людей Дракона. Шай отметила время, когда Свит захрапел, потрясла Ламба и прошептала ему в ухо.

— Просыпайтесь, Ваше Величество.

Он, ворча, вздохнул.

— Думал, сколько времени пройдет, пока это снова всплывет.

— Извините глупость неразумной селянки. Я переполнена чувствами от того, что Король Северян храпит в моем одеяле.

— Я провел в десять раз больше времени беднее нищего и без друзей. Почему никто не хочет говорить об этом?

— В моем случае потому, что я отлично знаю, каково это. У меня не было случая носить корону так же часто.

— Как и у меня, — сказал он, медленно выползая из-под одеяла. — У меня была цепь.

— Золотая?

— Вот с таким бриллиантом. — Он показал пальцами фигуру размером с куриное яйцо и посмотрел сквозь нее.

Она все еще не была уверена, что это не какая-то шутка.

— Ты.

— Я.

— Который проходил всю зиму в одних штанах.

Он пожал плечами.

— К тому времени я потерял цепь.

— Должна я как-то по-особенному вести себя в честь твоего величия?

— Лишний реверанс не будет лишним.

Она фыркнула.

— Отъебись.

— Отъебитесь, Ваше Величество.

— Король Ламб, — пробормотала она, заползая в одеяла, чтобы сохранить их почти ушедшее тепло. — Король Ламб.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});