Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

Каким образом я проявил недостаток галантности?

– Так как я тебя сюда вызвала, ты мог бы присоединиться ко мне за другим столом.

Шимрод кивнул:

– В принципе это верно. Тем не менее в прошлом ты нередко вела себя непредсказуемо, а в некоторых случаях громко предъявляла претензии, не стесняясь в выражениях. Учитывая эту неприятную особенность твоего характера, я не хотел публично демонстрировать наше знакомство, чтобы не подавать тебе лишний повод выставить себя на посмешище. Поэтому я решил подождать, чтобы предоставить тебе возможность проявить инициативу.

– Какая умеренность! Какая скромность! Значит, я все-таки была права. Тебя невозможно упрекнуть в отсутствии любезности.

– Благодарю за комплимент, – отозвался Шимрод. – Кроме того, я хотел поужинать до того, как ты скажешь что-нибудь, что окончательно испортит мне аппетит.

– Теперь ты достаточно подкрепился?

– В общем здесь кормят неплохо, хотя оленина жестковата. Тем временем, надо полагать, ты уже придумала, что ты хотела сказать.

Меланкте улыбнулась цветку, удерживая его кончиками пальцев:

– Может быть, мне вообще нечего сказать.

– Зачем же ты недвусмысленно дала мне знать, что хочешь меня видеть? Надеюсь, не для того, чтобы воры разграбили Трильду, пока мы здесь разговариваем?

Улыбка Меланкте, вертевшей цветок в пальцах, слегка увяла:

– Может быть, я просто хотела, чтобы меня видели в компании знаменитого Шимрода. О репутации тоже не следует забывать, не так ли?

– Вот еще! Кроме Посоха, здесь меня никто не знает.

Меланкте посмотрела по сторонам:

– Действительно, возникает впечатление, что нас никто не замечает. А почему? Потому, что ты ведешь себя скромно. Тамурелло сразу привлекает внимание экзотическими нарядами и прическами, но они чаще вызывают смех, нежели уважение. Ты хитрее: ты скрываешься под маской, приносящей большие преимущества.

Шимрод недоуменно взглянул ей в лицо:

– Неужели? Каким образом?

Меланкте разглядывала Шимрода, чуть наклонив голову набок и полуприкрыв глаза:

– Ты весьма убедительно изображаешь человека, вхожего в любые круги. Твои волосы подстрижены под горшок на деревенский лад и даже оттенком напоминают лежалую солому из конюшни. У тебя костлявая лошадиная физиономия, но ты научился смягчать грубые черты шутовским выражением простака, безвредного для окружающих. Ты носишь что-то вроде крестьянской блузы, а когда ты ешь, высоко поднимаешь локти, как проголодавшийся земледелец, весь день копавший репу под знойным солнцем. Но ты прекрасно знаешь, что все эти ужимки и притворства чрезвычайно выгодны! Никакой враг не сможет подозревать, что под личиной подслеповато озирающегося деревенского дурака скрывается опасный и благородный Шимрод!

– Спасибо! – заявил Шимрод. – Мне редко приходится выслушивать подобные похвалы, и я рад, что мне удалось их заслужить… Эй, паренек! Принеси-ка нам еще вина!

Меланкте улыбнулась цветку:

– Посох уже предложил тебе комнату?

– Он предложил мне ночевать на скамье – здесь, в трактире. Может быть, еще подвернется что-нибудь получше.

– Все может быть, – промурлыкала Меланкте.

Слуга принес вино в сером фаянсовом графине, украшенном ручками в виде синих и зеленых птиц, а также пару приземистых фаянсовых кубков. Шимрод наполнил оба кубка:

– Итак! Ты меня вызвала, ты обозвала меня деревенским дураком и оторвала меня от занятий. Это все, что тебе нужно? Или ты хочешь чего-нибудь еще?

Меланкте пожала плечами:

– Может быть, я тебя позвала просто потому, что мне одиноко.

Шимрод высоко поднял брови:

– Среди всей это занимательнейшей публики? Разве они не напоминают тебе закадычных друзей, с которыми ты воешь на луну у себя на пляже?

– На самом деле, Шимрод, я хотела с тобой встретиться, чтобы спросить, что ты думаешь о моем цветке. – Меланкте показала ему цветок; лепестки – блестяще-черные, багровые, морозно-синие и карминово-красные – казались такими же свежими, как в то мгновение, когда цветок сорвали. – Понюхай! Неповторимый аромат!

Шимрод понюхал, сморщил нос и вопросительно уставился на растение:

– Действительно, очень яркие тона, и лепестки необычной формы. Никогда не видел ничего подобного.

– А запах?

– Меня от него поташнивает. Он напоминает… – Шимрод замолчал, потирая пальцами подбородок.

– Напоминает – что?

– Странная картина возникла у меня в уме: побоище цветов, страшная резня. Всюду лежали мертвые и смертельно раненные цветы с зелеными руками и ногами; другие, гордо выпрямившись, жестоко рубили обреченных, и по всему полю битвы распространялся этот запах.

– Сложный – я сказала бы даже, изощренный способ описывать аромат.

– Возможно. Где ты нашла этот цветок?

– В лавке торговца Зука – он не захотел объяснять настоящее происхождение цветка.

Шимрод отпил вина из кубка:

– Мы обсудили мое притворство и твой цветок. Какие еще вопросы тебя интересуют?

Меланкте с сожалением покачала головой:

– Когда мы встретились впервые, ты мне доверял. А теперь ты обжигаешь меня циничными взглядами.

– Я постарел, – сказал Шимрод. – Разве это не происходит со всеми людьми? Когда я впервые осознал себя, я чувствовал неописуемый восторг! Я так надоел Мургену, что тот видеть меня не хотел. Но мне было все равно: я резвился, как козленок, – я странствовал, и новые приключения ждали меня на каждом шагу.

– Ага, покров тайны начинает приподниматься над твоим прошлым! Что еще кроется под этой завесой – супруга, приобретенная в ту опрометчивую пору, с гурьбой сыновей и дочерей на поводу?

Шимрод рассмеялся:

– Никакой супруги у меня не было. А что касается детей – многие очень удивились бы, узнав, кто в действительности чей отец, а кто чей сын. Мне нравилось бродяжничать – беззаботный, как птица, я перелетал с места на место и охотно поддавался чарам обаятельных красоток, будь то феи, дриады или девушки. Если у меня и были дети, сколько их было и что с ними теперь? Я не знаю. Теперь я иногда об этом вспоминаю, но в те времена не задумывался о таких вещах. Что было, то прошло – перед тобой сидит коварный и осторожный Шимрод, притворяющийся деревенским дураком. А у тебя как идут дела?

Меланкте вздохнула:

– Тамурелло вернулся с горы Хамбасте – и сразу воздух наполнился сплетнями и слухами, но они могут показаться тебе неинтересными.

– У меня есть время.

Меланкте изучала цветок так, будто впервые его увидела:

– Обычно я не обращаю внимания на слухи. Но иногда произносится знакомое имя, я прислушиваюсь. Например, тебе знаком чародей Висбьюме?

– Только по имени. Чем отличился или провинился этот Висбьюме?

– Ничем особенным. По-видимому, в свое время он был учеником некоего Ипполито, ныне покойного.

– Я слышал об Ипполито. Он жил на севере Даота.

– Висбьюме предложил какую-то сумасшедшую махинацию, и Тамурелло выгнал его в шею. – Помолчав, Меланкте чопорно добавила: – У Висбьюме нет никаких принципов.

– В чем это проявляется?

– О, то в одном, то в другом. Лишившись поддержки Тамурелло, он заявил, что готов служить королю Лионесса Казмиру. Они замышляют