Через пламя и ночь - Анастасия Александровна Андрианова

знакомой. Варде смущённо указал на неё.

– Это Агне. – Он понизил голос. – Она упырица. Но хочет избавиться от нежицкой сущности. Стать как я. Вот и веду её к Царже.

Мавна приветливо улыбнулась Агне, и та протянула руку для пожатия.

– Я тебя помню, – сказала Агне. – Ты была в корчме с чародеем.

– А ты потом ходила к нему в конюшню! – вспомнила Мавна. – Точно. А я-то думаю…

Агне постоянно озиралась, было видно, что ей тут неуютно. Мавна ещё раз обняла Варде, порадовалась, что с ним всё хорошо, и отпустила – провожать знакомую к Царже.

А возвращаясь с торга с кульком пастилы под мышкой, заглянула в конюшню.

Смородник чистил коня. Мавна подкралась незаметно и наблюдала за уверенными движениями рук, обратив внимание, что лицо у Смородника сосредоточенное и даже могло бы показаться суровым, но конечно, он уже просто по привычке хмурился тогда, когда этого не требовалось. Косицы он в этот раз не стал заплетать – может, просто не успел – и собрал волосы в хвост.

– Вороний Глаз, – буркнул он, не оборачиваясь. Мавна поняла, что он давно заметил, как она стоит и молча пялится. Стало стыдно.

– Что? – переспросила она рассеянно.

Смородник положил щётку и развернулся.

– Имя для коня. Чёрное и ягодное. Как и моё.

Он посмотрел на Мавну с напускной суровостью. Она хмыкнула: ей до жути нравилось, когда он пытался шутить с серьёзным лицом.

– Хорошее имя.

– Лучше, чем Чернозубка, или как там.

Они одновременно рассмеялись, а потом Мавна, вспомнив, что Раско ждёт пастилу, быстро чмокнула Смородника в щёку, извинилась и убежала.

Ещё несколько раз они видели Варде. Он тоже поселился в доме Царжи и ждал, когда Агне поправится, – обещал сопроводить её до села, где теперь жил её отец, чтобы потом всем вместе вернуться в корчму. Мавна звала его в Сонные Топи, но Варде качал головой и отвечал, что это слишком близко к родным Ежовникам – боялся, что его узнают. Но пообещал заглядывать почаще. Мавна взяла с него пламенную клятву, что он приедет на чай сразу же, как появится возможность.

Когда настал день отъезда, Мавну накрыла тревога. Она боялась, что после долгого пути выяснится, что нет больше Сонных Топей, – как тогда быть? Куда возвращаться и где теперь её дом? Но Илар и Смородник, заметив, как она переживает, изо всех сил подбадривали её – как умели, неловкими глупыми шутками и серьёзными размышлениями. С ними, как она давно поняла, любой путь будет нестрашен.

Мавна взяла Раско к себе на Ласточку, Илар запряг коня в телегу, чтоб уместились вещи – их было немного, но всё же. Мавна слегка грустила, что будет неудобно болтать с Купавой, сидящей в телеге, но куда деваться? Смородник то и дело уносился на своём Вороньем Глазу вперёд, огибал круги по полям и возвращался, размеренная езда была ему не по нраву. Несколько раз подстреливал нежаков из самострела – от его искры после болот мало что осталось, и Мавна старалась не говорить с ним об этом, боясь разозлить.

На половине пути они свернули к чародейскому поселению Сенницы. Смородник сначала не хотел забирать свои положенные монеты, но, подумав пару дней, с неохотой согласился.

За забором чародейской деревни всё было как в прошлый раз: суетились и играли дети, подростки обучались биться деревянным оружием, девушки шли к ручью с корзинами белья. На крыльце ратницы стоял Боярышник, и Мавна сперва распереживалась, но Смородник прошёл мимо него, даже не взглянув, высоко подняв подбородок, и Мавну взяла гордость.

– Ну здравствуй. – Боярышник пожал руку Илару и чуть сощурился, увидев Мавну, но кажется, так и не вспомнил, где её видел.

– Я рад, что ты цел, – произнёс Илар вместо приветствия.

Мавна помотала головой. Уж кого-кого, а этих двоих она не ожидала увидеть мирно общающимися.

– Что теперь с этим всем? – спросил Илар, обводя рукой ратницу и двор.

Погладив бороду, Боярышник неохотно пожал плечами.

– Посмотрим. Упыри ещё бегают. Есть и те, кто в людских телах прячутся по деревням. Таких тоже предстоит выследить. Если они не собираются жить в согласии с людьми – то убить. Слышал, князь хочет оставить чародейские рати по Уделам и взять на своё содержание, но теперь мы будем следить за порядком и вершить суд. А дальше – как жизнь повернёт. Никто наперёд не знает. Но ратницы убирать никто не спешит, мы продолжаем обучать молодняк и помогать тем, кто не знает, как быть с проснувшейся искрой. Она ведь у любого может разгореться, и если не направить в нужное русло, то жди беды.

Раско визжал от восторга, разглядывая цыплят, Мавна и Купава прогуливались под руку во дворе, обходя пасущихся кур, а сами вполуха слушали разговор Илара и Боярышника. Звучало правдиво: неизвестно, как будет дальше, и на месте удельного князя действительно лучше бы сохранить чародейскую силу. Пусть они натворили много бед и не всегда были правы, но могли сослужить службу для всех уделов.

Смородник не стал задерживаться у Сенницы. Широким шагом спустился со ступеней и мотнул головой.

– Ласточку свою можешь не возвращать. Я договорился.

Он протянул Мавне мешочек – а когда она хотела взять, цокнул языком и убрал себе за пазуху.

– Нет уж. Тяжёлый, уронишь ещё.

Он усмехнулся, подмигнул ей наполовину белым глазом и вскочил в седло. Мавна, подняв сосновую шишку, запустила ему в спину.

Ещё через пару дней они въехали в Сонные Топи.

С колотящимся сердцем Мавна подъезжала к деревне, но с каждым шагом волнение понемногу отпускало.

Ограда вокруг деревни ещё стояла. Местами обожжённая, местами истерзанная когтями, но всё та же, какой была в день её ухода. И козлиные черепа висели на привычных местах.

Улицы пострадали больше. Некоторые дома полностью выгорели, у иных обгорели только отдельные части, и теперь то и дело слышался стук молотков и долот. Завидев чужаков, люди останавливались, но, узнав Илара, Купаву, Мавну и Раско, приветственно махали руками. У одного из домов к ним выбежал Алтей, и они с Иларом долго обнимались.

– Я ж обещал лошадь вернуть! Вот, забирай. С телегой! – смеялся Илар.

Алтей тоже смеялся.

– А я уж простился с вами со всеми. – Его глаза округлились, когда он увидел Раско. – Быть не может! Это же твой братец!

– С такой сестрой всё может быть, – гордо ответил Илар.

Чем дальше они шли по улице, тем больше народу выходило поздороваться, и Мавна едва не прослезилась, глядя, как все рады возвращению Илара – пусть по его вине чародеи сожгли