Червь-4 - Антон Лагутин
- Дата:26.02.2025
- Категория: Прочее / Прочие приключения
- Название: Червь-4
- Автор: Антон Лагутин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Червь-4
Глава 1
Каждый раз, когда я возвращаюсь из школы домой, я вижу одну и ту же картину. Ничего нового. Я уже лишён возможности поностальгировать в будущем о своём детстве, так как последние десять лет перед глазами проносится плёнка с одним и тем же кадром.
Убогий двор.
Не менее убогая детская площадка, куда детям соваться категорически запрещено. Но они всё равно бегут к этим ржавым качелям с облупившейся жёлтой краской и разбивают себе лбы и губы. Они бегут к этой деревянной песочнице, где вместо клада откапывают засохшее собачье дерьмо, которым так и хочеться накормить местных собаководов.
Убогие дома.
И это вечно убогое, вечно палящее в лицо солнце. Ослепительные лучи отражаются от тысячи окон и попадают на меня как на жалкого муравья, угодившего под лупу хулигана. Я поднимаю глаза, взглядом отсчитываю этажи.
Один…
Два…
Три…
Прежде чем я досчитаю до десяти — можно ослепнуть. Можно повредить глаз. Можно остаться инвалидом. Но я продолжаю считать до десяти. И когда я называю десять — вижу её.
Убогое сегодня.
Каждый день. Она там, за треснутым стеклом. Словно манекен в витрине дешёвого магазина. Стоит в одной позе, уставившись в одну точку — на меня. Ждёт меня.
Я захожу домой.
Она по-прежнему у окна. Закуталась в свой вафельный халат зелёного цвета и смотрит на меня взглядом перепуганной жертвы нападения маньяка.
— Мам, не беспокойся за меня.
— За тебя я не беспокоюсь, — говорит она. — Я беспокоюсь за себя.
Все думают, что у нас одни корни. Общая кровь. Ну и пусть так думают дальше. Будь у них лопата и искреннее желание покопаться в чужой жизни, они сразу бы всё откапали. Копни поглубже — и вот совсем разные корни. Два разных растения, одно из которых отравит своим ядом, чуть коснись его шипов.
Не знаю, от бога она или от дьявола, но она прекрасна. Цветёт, благоухает. И этот вафельный халат не в силах скрыть её прекрасную фигуру. Она хороша. Богиня, сучка, сладкий персик — такие эпитеты я слышу в её адрес от мужчин. Приятно мне? Ревную я?
Плевать мне на её мужиков, как на новых, так и на старых.
Поглаживая себя по голове, она спрашивает меня:
— Тот мужчина, — её голос дрожит, — в белой майке… он долго шёл за тобой?
— Я никого не видел.
— Я видела…
Моя мать — тот еще параноик.
Ненавижу ездить с ней в автобусе. Когда мы заходим в душный салон жарким июльским днём, всё мужское внимание наше. Если какой-то мужчина начинает движение в нашу сторону, протискивается, встаёт рядом, — мы немедленно уходим. Уходим в конец или стремительно покидаем автобус на следующей остановке. Рядом никому нельзя стоять. Нельзя дышать. Нельзя мечтать. Я только мог догадываться, что происходило в головах этих мужчин. Позы, в которых они её желали. Их влажные языки. Их пальцы, жадно хватающиеся за груди.
У всех на уме одно.
Ненавижу ездить с ней в метро.
Ненавижу ездить с ней в такси.
Я ненавижу длительные поездки в поездах…
Она сводит меня с ума. Её забота. Её родительский контроль. Её опека. Её постоянное желание отвезти меня в психдиспансер на очередное ненужное обследование.
— Тот мужчина, — говорит она, — в белой майке, он шёл за тобой.
— Я никого не видел.
Она продолжает стоять, даже когда солнце скрывается за высоким домом напротив. Вглядывается сквозь пыльное стекло, рассматривает прохожих, гуляющих с собаками на детской площадке. Смотрит на детей, качающихся на качелях. И только с приходом чернильной тьмы её душа успокаивается. Но это только с виду.
Она отходит от окна. Запирает входную дверь на цепочку, на два замка, на щеколду, ручку подпирает стулом. Будь у неё противопехотная мина — стояла бы в коридоре, взведённой лицом к врагу. Лицом к опасному миру. Хватит ли всех мин в мире, чтобы их установить против целого мира?
Развернуть лицом к миру.
Будь у неё возможность видеть в темноте — стояла бы у окна сутками напролёт.
— Тот мужчина, в зелёной майке, он держал тебя за руку?
— Никто не держал меня за руку.
Чем дальше — тем хуже. Тем мужчины ко мне ближе. Тем этот манекен старался стоять дольше. Откуда она находит силы?
Страх укрепляет?
Это произошло неожиданно. Она распахнула оконную створку и поставила стул у окна. Даже когда я вошёл, она не встала. Молча сидела. Не предложила пообедать. Не заставила уроки делать. Всё её внимание было сконцентрировано на неодушевлённом предмете. На куске чёрного пластика с круглыми стёклышками. И через этот чёрный пластик, смахивающую на видеокамеру, она с любопытством взирала на весь двор. Водила камеру то влево, то вправо. То жала клавиши на корпусе. То просто ставила камеру на подоконник, откидывалась на спинку стула и начинала улыбаться. Поглаживала волосы и хохотала.
Она стала другой. Бодрой. С глаз смыли пелену страха, лицо искусно подтянули тугими нитями уверенности. А её волосы! Впервые на её голове я увидел аккуратный пучок чистых волос, скрученных в узел.
Она прекрасна.
Богиня.
Три ночи к ряду она стояла у окна. Смотрела, ела, пила. Ходила ли в туалет? Я не слышал.
Зато услышал телефонный разговор, в котором она спросила у незнакомца: «как записать?». Она кому-то звонила, этого кого-то хвалила, говорила ему: «спасибо». Затем ткнула пальцем в камеру и радостно заверещала: «получилось!».
Три дня я не могу заснуть. Не спит она — не сплю и я. Всё жду. Жду, когда же она свалит с кухни. Уйдёт спать. И вот, долгожданный день настал.
На четвёртый день она была спокойна. Включила мать. Мы, наконец, пожрали. Черная коробочка продолжала взирать своим окуляром на наш убогий двор. Что же там она разглядела? Или кого увидела? А может, всё наоборот? Именно, что она ничего не увидела и никого не нашла?
Когда она уходит спать, я тайком пробираюсь на кухню. Боюсь её разбудить. Боюсь обесценить те дни ожиданий, что я провёл в кровати, уставившись в потолок.
Вот она — чёрная коробочка. Чудо камера. Творец спокойствия в моей угрюмой жизни. Я становлюсь рядом, как моя мать. Рассматриваю камеру. Обычная, чёрная. Справой стороны четыре резиновые кнопки образуют узнаваемую форму в виде креста. Нажимаю — ON. Раздался писк. Внутри камеры
- От Петра I до катастрофы 1917 г. - Ключник Роман - Прочее
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- Пластилиновые люди - Владимир Владимирович Лагутин - Рассказы / Прочее / Русская классическая проза
- Безупречный игрок - Владимир Владимирович Лагутин - Прочее / Русская классическая проза
- Этажи. Созвездие Льва - Ксения Олеговна Матвеева - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Разоблачение - Элизабет Норрис - Прочее
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Моя Махидверан, или ребёнок от бывшего лжеца. - Наталина Белова - Прочее
- Под гнётом короны: за кадром - Ольга Сергеевна Кобцева - Прочее
- Последние дни Помпей - Бульвер-Литтон Эдвард Джордж - Прочее