Красная Страна - Джо Аберкромби

Шай стояла, уперев руки в бока, пытаясь восстановить парящее дыхание, грудь горела от ледяного холода.

Ламб шел позади нее, убирая меч в ножны.

— Похоже, иногда они ходят тройками.

Среди Варваров

— Они не выглядят как демоны. — Коска ткнул ногой щеку Женщины Дракона и смотрел, как ее обритая догола голова откинулась назад. — Ни чешуи. Ни раздвоенных языков. Ни огненного дыхания. Я чувствую налет разочарования.

— Простые варвары, — проворчал Джубаир.

— Как те, что на равнинах. — Брачио глотнул вина и проницательно уставился на стакан. — Ступенькой выше животных, и это не самая высокая ступенька.

Темпл прочистил свое больное горло. — Не варварский меч. — Он присел на корточки и покрутил клинок в руках: прямой, идеально сбалансированный, тщательно отточенный.

— Это не обычные Духи, — сказал Свит. — На самом деле они вообще не Духи. Они стремятся убить, и знают как. Они ничего не боятся, и знают каждый камень в этой стране. Они покончили со всеми шахтерами в Биконе без особого сопротивления.

— Но очевидно из них течет кровь. — Коска вставил палец в дыру, сделанную болтом из арбалета Савиана, и вытащил обратно, кончик пальца блестел красным. — И очевидно они умирают.

Брачио пожал плечами. — Из всех течет кровь. Все умирают.

— Лишь жизнь есть несомненный факт, — прогрохотал Джубаир, закатывая глаза к небесам. Или по крайней мере к заплесневелому потолку.

— Что это за металл? — Сворбрек стащил амулет с воротника Женщины Дракона, серый лист, смутно блестевший в свете ламп. — Он очень тонкий, но… — Он показал зубы, напрягаясь. — Я не могу согнуть его. Совсем. Поразительное искусство.

Коска отвернулся. — Сталь и золото — единственные металлы, которые меня интересуют. Похороните тела за лагерем. Если я что и выучил за годы войны, Сворбрек, так это то, что нужно хоронить тела за лагерем. — Он плотно затянул накидку от ледяного порыва ветра, когда открылась дверь. — Черт побери этот холод. — Ревниво склонившийся над огнем, он выглядел в точности как старая ведьма над ее котелком, тонкие волосы дрябло свисали, цепкие руки как черные когти напротив пламени. — Напоминает мне Север, и это не может быть хорошо, а, Темпл?

— Нет, генерал. — Напоминание любого момента за прошедшие десять лет не было хорошим в мыслях Темпла — целая пустыня жестокости, потерь и вины. За исключением, возможно, тех моментов, когда он смотрел на свободные равнины из седла. Или на Криз с каркаса магазина Маджуда. Или спорил с Шай насчет его долга. Танцевал, тесно прижимаясь к ней. Наклонялся, чтобы поцеловать ее, и она улыбалась, наклоняясь, чтобы поцеловать его в ответ… Он встряхнулся. Все полностью, безнадежно проебано. Поистине, никогда не ценишь то, что имеешь, пока не выпрыгнешь из его окна.

— Это проклятое отступление. — Коска был занят борьбой со своими неудачами. Их было достаточно. — Тот чертов снег. Вероломный ублюдок Черный Кальдер. Так много хороших людей пропало, а, Темпл? Как… ну… я забыл имена, но мысль понятна. — Он повернулся, чтобы злобно крикнуть через плечо. — Когда вы сказали «форт», я ожидал чего-то более… прочного.

Главное здание Бикона было, фактически, большой хижиной из бревен в полтора этажа, разделенное на комнаты висящими шкурами животных; с тяжелой дверью, узкими окнами, проходом в сломанную башню в одном углу и ужасным множеством сквозняков.

Свит пожал плечами. — В Далекой Стране стандарты невысоки, генерал. Здесь втыкаешь вместе три палки, это форт.

— Полагаю, мы должны быть рады приюту, который имеем. Еще одна ночь под открытым небом, и вам пришлось бы ждать весны, чтобы оттаять меня. О, как я скучаю по башням прекрасного Виссерина! Благоуханная летняя ночь у реки! Город был моим однажды, вы знаете, Сворбрек?

Писатель сморщился. — Думаю, вы это упоминали.

— Никомо Коска, Великий Герцог Виссерина! — Старик сделал паузу, чтобы снова глотнуть из фляжки. — И он снова будет моим. Мои башни, мой дворец, и мое уважение. Я часто был разочарован, это правда. Мое прошлое — сплетение метафорических шрамов. Но время еще есть, разве нет?

— Конечно. — Сворбрек фальшиво хихикнул. — У вас впереди множество успешных лет, я уверен!

— И все же времени мало, чтобы все исправить… — Коска уставился на морщинистую тыльную часть ладони, и, морщась, пошевелил узловатыми пальцами. — Знаете, Сворбрек, когда-то я чудесно бросал нож. Мог попасть в муху с двадцати шагов. А сейчас? — Он взрывно фыркнул. — Я с трудом вижу на двадцать шагов в ясный день. Это самое ранящее предательство из всех. Предательство собственной плоти. Проживи достаточно долго, и увидишь, как все превращается в руины…

Очередной вихрь возвестил о прибытии Сержанта Дружелюбного; его тупой нос и плоские уши слегка порозовели, но в остальном он не выказывал дискомфорта от холода. Солнце, дождь или буря — казалось, все для него едино.

— Последние отставшие уже в лагере вместе с багажом Компании, — произнес он.

Брачио налил себе еще выпивки. — Рой прихлебателей, сползлись как опарыши на труп.

— Не уверен, что ценю представление о нашем благородном братстве, как о гниющей туше, — сказал Коска.

— Каким бы точным оно ни было, — пробормотал Темпл.

— Кто доехал досюда?

Дружелюбный начал считать. — Девятнадцать шлюх и четыре сутенера…

— Им найдется работа, — сказал Коска.

— Двадцать два кучера и грузчика, включая калеку Хеджеса, который продолжает настаивать на разговоре с вами…

— Все хотят кусочек меня! Можно подумать, я смородиновый пирог на праздник!

— Тринадцать разных торговцев, разносчиков и жестянщиков, шестеро из которых жалуются, что были ограблены членами Компании…

— Я окружен преступниками! Я был Великим Герцогом, вы знаете. Так много разочарований.

— Два кузнеца, торговец лошадьми, торговец мехами, гробовщик, цирюльник, хвастающий квалификацией хирурга, пара прачек, виноторговец без запасов, и семнадцать личностей неустановленных профессий.

— Бродяги и бездельники, надеющиеся разжиреть на моих крохах! Неужели чести не осталось, Темпл?

— Очень мало, — сказал Темпл. Определенно, его собственный запас был постыдно скуден.

— А прибыл ли в лагерь… — Коска наклонился близко к Дружелюбному, и, глотнув еще из фляжки, прошептал, совершенно внятно, — секретный фургон Наставника Пайка?

— Прибыл, — сказал Дружелюбный.

— Поместите его под охрану.

— Все-таки, что в нем? — спросил Брачио, вытирая ногтем каплю с влажного глаза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});