Красная Страна - Джо Аберкромби

— Наша цель выкорчевать восстание, не ценности!

Свит улыбнулся. — В каждом предприятии есть риск разочарования.

— Тогда добро пожаловать на борт! Мой нотариус подготовит соглашение.

Двести семьдесят четыре, — задумчиво проговорил Дружелюбный. Его пустые глаза перевелись на Темпла. — И ты.

Коска начал проливать выпивку. — Почему все по-настоящему интересные люди всегда пожилые? — Он толкнул Темпла локтем в ребра. — Твое поколение в самом деле не производит то, что нужно.

— Мы съеживаемся в тенях гигантов и чувствуем наши недостатки особенно остро.

— О, тебя не хватало, Темпл! Если я что и выучил за сорок лет военных действий, так это то, что нужно смотреть на забавную сторону. Язык на этого человека! В разговорном плане, я имею ввиду, не в сексуальном, за него я не могу ручаться. Не включайте это, Сворбрек! — биограф угрюмо вычеркнул что-то. — Мы уедем, как только люди отдохнут, и будут собраны запасы!

— Может лучше подождать, пока не кончится зима, — сказал Свит.

Коска придвинулся ближе. — Вы имеете представление, что случиться, если я оставлю мою Компанию здесь жить на четыре месяца? Состояние этого места покажется цветочками.

— А вы имеете представление, что случится, если три сотни человек попадут в настоящую зимнюю бурю там? — проворчал Свит, запуская пальцы в бороду.

— Ни малейшего, — сказал Коска, — но мне не терпится выяснить. Мы должны хватать момент! Это всегда был мой девиз. Запишите это, Сворбрек.

Свит поднял брови. — Возможно, пройдет немного времени, и вашим девизом станет «Я не чувствую моих ебаных ступней».

Но генерал-капитан, как обычно, не слушал. — У меня есть предчувствие, что мы все найдем, что мы ищем в этих горах! — Он положил одну руку на плечи Савиана, а другую на Ламба. — Лорсен его повстанцев, я мое золото, эти достойные люди своих детей. Тост за наш союз! — И он поднял почти пустую бутылку Темпла.

— Вот говно, — выдохнула Шай сквозь сжатые зубы.

Темпл мог лишь согласиться. Но похоже, это было все, что он мог сказать по теме.

Некуда Идти

Ро сняла цепочку с чешуйкой дракона, и мягко положила ее на меха. Шай однажды сказала, что можно потратить жизнь, ожидая нужного момента. Этот был так же хорош, как и любой.

Она тронула щеку Пита в темноте, и он пошевелился, легчайшая улыбка появилась на его щеке. Он был здесь счастлив. Возможно, достаточно молод, чтобы забыть. Он будет в безопасности, или в безопасности настолько, насколько возможно. В этом мире нет определенности. Ро хотела, чтобы она могла сказать прощай, но беспокоилась, что он заплачет. Так что она собрала узел и выскользнула в ночь.

Воздух был свежим, мягко падал снег, но таял, как только касался горячей земли, и через миг высыхал. Из некоторых домов лился свет, окнам не нужны были стекла или ставни, вырезанные в горе или в стенах столь старых и избитых погодой, что Ро не смогла бы отличить их от горы. Она держалась в тени, обернутые тряпками ступни тихо ступали по древней мостовой, мимо огромной черной плиты для готовки, поверхность которой была за годы отполирована до блеска, пар поднимался от нее, когда падал снег.

Дверь Длинного Дома скрипнула, когда она проходила мимо, и она вжалась в изрытую ямами стену, ожидая. Сквозь окно она могла слышать голоса старших на их Собрании. Три месяца здесь, и она уже знает их язык.

— Шанка размножились в подземных тоннелях. — Голос Уто. Она всегда рекомендовала осторожность.

— Значит, нам нужно выбить их. — Акош. Она всегда была отважной.

— Если мы отправим достаточно, здесь останется мало. Однажды люди могут прийти снаружи.

— Мы избавились от них в месте, которое они зовут Бикон.

— Или сделали их любопытными.

— Когда мы разбудим Дракона, это не будет иметь значения.

— Мне было дано сделать выбор. — Глубокий голос Ваердинура. — Делатель оставил здесь наших предков не для того, чтобы дать его работам угаснуть. Мы должны быть храбрыми. Акош, ты возьмешь три сотни из нас на север в подземелья, выбьешь Шанка, и продолжишь копать всю зиму. После потепления ты вернешься.

— Я волнуюсь, — сказала Уто. — Были видения.

— Ты всегда волнуешься…

Их слова угасли в ночи, когда Ро прошла мимо, через огромные листы потускневшей бронзы, на которых маленькими буквами были выбиты имена, тысячи и тысячи тянулись назад в туман веков. Она знала, что на страже сегодня был Икарай, и догадывалась, что он будет пьян, как всегда. Он сидел в проходе под аркой, голова качалась, копье приставлено к стене, пустая бутылка между ног. Люди Дракона, в конце концов, просто люди, и у каждого есть свои неудачи, как у других.

Ро однажды оглянулась и подумала, как тут красиво; освещенные желтым окна на черном лице обрыва, темная резьба на крутых крышах на фоне неба, сияющего звездами. Но это не был ее дом. Она не позволит. Она прокралась мимо Икарая и пошла вниз по ступенькам; рука задевала теплую скалу справа, потому что слева, она знала, была сотня шагов пустого обрыва.

Она дошла до утеса и нашла спрятанную ступеньку, выступающую из крутого склона. Она выглядела не особо спрятанной, но Ваердинур сказал, что в ней есть магия, и никто ее не увидит, пока им ее не покажут. Шай всегда ей говорила, что нет таких вещей, как Маги или демоны, и все это было сказками, но здесь, в этом далеком, высоком уголке мира, все вещи обладали магией. Отрицать это было так же глупо, как отрицать небо.

Вниз по обдуваемым ветром ступеням; то назад, то вперед, прочь из Ашранка; камни становились холоднее под ногами. В лес; огромные деревья на голых склонах; корни ловили ее за пальцы ног и путались в лодыжках. Она бежала вдоль серного ручья, журчавшего среди скал, покрытых солью. Она остановилась, когда от дыхания начал подниматься пар; холод вызывал боль в груди, и она замотала ступни еще теплее, раскатала мех и обернула вокруг плеч, поела и попила, завязала узел и поспешила вперед. Она подумала о Ламбе, который бесконечно с трудом шел за своим плугом; и о Шай, которая махала косой, а пот капал с ее бровей, и она говорила: «Ты только продолжай. Не думай остановиться. Просто продолжай», и Ро продолжала.

Снег здесь лежал медленно тающими кусками; с веток капало — кап-кап; и как же она хотела, чтобы у нее были нормальные сапоги. Она услышала вдалеке грустную песнь волков, и побежала быстрее, ее ступни намокли, и ноги болели; под откос, под откос, карабкаясь по острым скалам, и соскальзывая по щебню, сверяясь со звездами, как ее однажды научил Галли, сидя перед амбаром в темноте ночи, когда она не могла уснуть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});