Эмансипированные женщины - Болеслав Прус

- Ах! - вздохнула пани Коркович, глядя на Мадзю с выражением материнской любви. - Уверяю вас, Сольские останутся довольны!

Когда после осмотра дамы вернулись в гостиную, они застали там двух изящно одетых, вполне сформировавшихся барышень, пожалуй, слишком сильно затянутых в корсеты. Обе были блондинки с красивыми чертами лица, только у одной лоб был наморщен, точно она на кого-то сердилась, а у другой брови высоко подняты и рот полуоткрыт, точно она чего-то испугалась.

- Позвольте представить вам моих дочерей, - сказала хозяйка дома. Паулина, Станислава!

Обе девочки сделали панне Малиновской реверанс по всем правилам, причем брови у Станиславы поднялись еще выше, а лоб у Паулинки избороздили еще более угрюмые морщины.

- Панна Бжеская, - сказала хозяйка дома.

- О, мы знакомы! - воскликнула Мадзя, целуя девочек, которые покраснели и мило улыбнулись ей, одна с некоторой горечью, другая - с выражением меланхолии.

- Всего хорошего, сударыня, - повторила панна Малиновская. - До скорого свидания, Мадзя! Будьте здоровы, дети!

Мадзя проводила начальницу до лестницы и, целуя ее в плечо, прошептала:

- Боже, как я боюсь!

- Не беспокойтесь, - ответила панна Малиновская. - Я таких господ знаю, мне уже ясно, чего им надо.

Когда Мадзя вернулась в гостиную, пани Коркович отошла от золоченого гарнитура и уселась в бархатное кресло, а Мадзе указала на стул.

- Вы, сударыня, давно имеете удовольствие знать Сольских? - спросила дама.

В эту минуту девочки схватили Мадзю за руки и в один голос крикнули:

- А что, Вентцель все еще учится в пансионе?

- А про пани Ляттер вы слыхали?

- Линка! Стася! - прикрикнула на них мать, хлопнув рукой по подлокотнику кресла. - Сколько раз я вам говорила, что воспитанные барышни не перебивают старших? Сейчас... Ну вот и забыла, о чем хотела спросить панну Бжескую!

- Ну конечно, все о тех же Сольских, имение которых по соседству с папиной пивоварней, - с сердитым видом ответила Паулинка.

- Линка! - погрозила ей мать. - Линка, ты своим поведением вгонишь меня в гроб! Помни, я недавно вернулась из Карлсбада!

- Но, мама, вы уже едите салат из огурцов, - вмешалась Стася.

- Маме можно все есть, мама знает, что делает, - ответила дама. - Но воспитанные барышни не должны... Линка, ты скоро усядешься на колени панне Бжеской!

- Точно я не сидела в пансионе!

- В пансионе это другое дело!

В прихожей раздался могучий бас:

- Говорил я тебе, шут гороховый, чтобы ты не смел рядиться, как обезьяна!

- Барыня велели, - ответил другой голос.

Дверь отворилась, и в гостиную вошел бородатый мужчина в шляпе.

- Что это сегодня за маскарад? - кричал господин в шляпе. - Какого черта...

Он умолк и снял шляпу, заметив Мадзю.

- Мой супруг, - поспешила представить его хозяйка дома. - Панна Бжеская.

Пан Коркович с минуту смотрел на Мадзю; на добром его лице изобразилось удивление.

- А! - сказал он протяжно.

- Задушевная приятельница Сольских.

- Э! - ответил он пренебрежительно, а затем, взяв руку Мадзи в свои огромные лапы, сказал: - Так это вы будете учить наших девочек? Будьте к ним снисходительны. Они у нас глупенькие, но старательные!

- Пётрусь! - остановила его супруга, торжественно поправляя кружевной воротничок.

- Милая Тоня, кого ты хочешь обмануть, учительницу? Да она мигом распознает твоих дочек, как сиделец молодое пиво. Ну как, этот болван уже вернулся?

- Я тебя не понимаю, Петр, - возмутилась дама.

- Папа спрашивает, вернулся ли Бронек! - объяснила Паулинка.

- Что подумает панна Бжеская о нашем доме! - взорвалась дама. - Не успел войти и уже зарекомендовал себя как грубиян!

- Но ведь я всегда такой, - ответил господин, с удивлением разводя руками. - Панна Бжезинская, или как ее там, не будет платить по моим векселям, если бы я даже за ней приударил. Вот негодяй! Не наказывал, не лупил его, покуда он был мал, так теперь сущее наказание с ним!

- Что ты болтаешь? Что с тобой? - кричала пани Коркович, видя, что Мадзя испугалась, а обе дочери смеются.

- Что я болтаю? Этот гуляка не заплатил вчера в банке по векселю, и если бы не Свитек, добрая душа, ко мне в контору явился бы нотариус. Ах разбойник!

- Но ведь Бронек не растратил этих денег, он только опоздал! - прервала мужа возмущенная пани Коркович.

- Хорошо ты его защищаешь, нечего сказать! Да если бы он хоть грошик истратил из этих денег, то был бы вором, а так просто болван! - кричал отец.

Супруга побагровела. Она вскочила с кресла и, задыхаясь, сказала Мадзе:

- Панна Бжеская, пройдите, пожалуйста, с девочками к ним в комнату. Ну, милый, такой скандал при особе, которая нас не знает...

Мадзя, бледная от волнения, вышла из гостиной. Но обе девочки были по-прежнему веселы; когда они очутились в своей комнате, Липка, глядя Мадзе в глаза, спросила:

- Панна Магдалена, вы, что, боитесь папы? Вы думаете, папочка в самом деле такой страшный? - прибавила она, склонив набок голову. - Да у нас никто его не боится, даже Стася!

- Знаете, панна Магдалена, папочка вот как делает, - вмешалась Стася. Если он рассердится на маму, то ей самой ничего не скажет, только нам начинает на нее наговаривать. И если Бронек выкинет штуку, папочка ему тоже ничего не скажет, только нам или маме начинает грозиться, что расправится с ним.

- Теперь он на всех будет вам жаловаться, - вмешалась Линка. - О, я знаю! Вы очень папочке понравились!

- И маме, - прибавила Стася. - Мама вчера говорила, что если бы вы были умнее и поторговались, то могли бы получать у нас пятьсот рублей в год.

- Милая Стася, панна Магдалена и так получит пятьсот, - прервала ее Линка.

- Что вы выдумываете, дети? - со смехом воскликнула Мадзя. - Где это видано, выдавать семейные тайны?

- А разве вы не член нашей семьи? - бросилась Стася Мадзе на шею. - Вы у нас и часу не пробыли, а мне кажется, уже целый век!

- Я вижу, вы эту подлизу будете больше любить, чем меня. А я вас просто обожаю, хоть и не обрываю на вас платье, - надулась Линка, прижимаясь к плечу Мадзи.

- Я вас обеих буду любить одинаково, скажите только мне, что вы теперь учите? - сказала Мадзя, целуя по очереди обеих девочек. Сперва Стасю и Линку, потом Линку и Стасю.

- Я скажу, панна Магдалена! - воскликнула Стася. - С тех пор как мы ушли из пансиона, мы все учили: словесность, историю, алгебру, французский...

- А как начались каникулы, ничего не делаем, - подхватила Линка.

- Нет уж, извини, я учусь играть на фортепьяно, - прервала ее Стася.

- Ты влюблена в пана Стукальского, а он бранится, говорит, что с твоими лапами тебе только картошку чистить.

- Милая Линка, у тебя самой роман с паном Зацеральским, вот ты и думаешь, что все так уж сразу и должны влюбляться, - покраснела Стася.

- Тише, дети! - успокоила их Мадзя. - Что это за пан Зацеральский?

- Художник, он учит Линку рисовать, а папа все спрашивает, когда же они начнут натирать у нас полы, а то полотеры дорого стоят.

- А Стасю пан Стукальский учит играть на фортепьяно и пол-урока только и делает, что пальцы ей распяливает на клавишах. Ты не думай, мама уже заметила, что во время занятий у вас музыку мало слышно. Клянусь богом, если бы твой Коць получал за урок не два рубля, а только рубль, кончились бы все эти нежности.

- Может, скажешь, что твой Зацеруша стал бы учить тебя даром? съязвила Стася.

- Меня-то он бы учил даром, - ответила обиженная Линка, - я чувствую натуру...

- Ну конечно! Когда он задал тебе нарисовать корзину вишен, ты вишни съела, листья выбросила за окно, а потом сказала, что у тебя голова разболелась.

- Ах боже мой, дети! - успокаивала девочек Мадзя. - Скажите мне лучше, где вы занимаетесь?

- Стася на фортепьяно играет наверху, я рисую в оранжерее, а другими предметами мы занимаемся, то есть будем заниматься в учебном зале, объяснила Линка.

- Я вас туда провожу, - вызвалась Стася.

- И я.

Девочки подхватили Мадзю под руки и, выйдя из своей комнаты, через анфиладу кабинетов, коридоры и переходы проводили ее в большой зал.

Было уже темно, и Линка, найдя спички, зажгла четыре газовых рожка.

- Вот наш учебный зал, - сказала она, - на каникулах здесь гладили белье.

- Нет, уж извини, здесь стояли сундуки с шубами, - поправила ее Стася.

Мадзя с удивлением осматривала зал. Перед изящными столиками стояло несколько мягких скамей, классная доска была большая, как в пансионе, а главное, один шкаф был заставлен чучелами зверей, а другой физическими приборами.

- Зачем же столько скамей? - спросила Мадзя.

- Да... мама хочет, чтобы у нас занималась группа девочек и преподавали лучшие учителя, - ответила Линка.

- А к чему эти приборы? Вы учите физику?

- Нет еще, - ответила Стася. - Но, видите ли, панна Магдалена, дело было так: мама узнала, что у панны Сольской есть все эти приборы, и тотчас купила и нам.

- И все они стоят без употребления?

- Конечно, - сказала Линка, - в пневмоническом, или как там его называют, насосе Бронек мышей давил, ну, папа разбил колокол, накричал на Бронека и запер шкаф на ключ. Но вам он ключ отдаст.