Заря над Скаргиаром - Ирина Ивахненко

— В двух словах не получится, Эрл, — Аскер сел в кресло, скрестив руки на груди и уставившись в пространство перед собой.

Моори тоже сел, приняв обреченный вид и зевая так, что тряслись стены.

— Помнишь тот сон Атларин? — спросил Аскер. — Ей приснилась птица, которая кричала: «Стиалор!» Знаешь, что это такое? Это древнее оружие огромной разрушительной силы, относящееся еще к тем временам, что и Каменный Путь и Великий Мост. Вернувшись из Лиалурина, я просмотрел кое-какие книги о Корвеле, и там упоминается Стиалор, но только в виде отрывочных сведений и легенд. Я и нашел-то эти сведения только потому, что знал, что именно мне искать. Короли Корвелы пользовались им в войнах, но очень давно и всего несколько раз, а потом он вроде бы потерялся, был после долгих поисков найден и скрыт. Уже восемь веков о нем ни слуху, ни духу.

Аскер рассказал Моори сначала о своем визите в лиалуринское подземелье, а потом и о сцене в особняке Фаэслер.

— Вот она, рука Броглона, — пробормотал Моори, подперев голову руками и пытаясь осмыслить сказанное. — Пусть Броглон и обвиняют во всех смертных грехах, но, как гласит пословица, на пустом месте деревья не растут.

— Так ты думаешь, это оттуда? — Аскер посмотрел на Моори так, словно впервые его увидел. Он нервно заходил по комнате — и вдруг остановился, уставившись в одну точку.

— Ургубд и Гарилаф! — воскликнул он. — Вот кто знал о происшествии в развалинах!

— Это еще кто такие? — спросил Моори. У него понемногу начали бегать по спине мурашки. — Имена-то броглонские.

— Броглонские, — кивнул Аскер. — Понимаешь, Эрл, когда была та буря, я сделал кое-что… Не буду описывать, как я это сделал, но скажу, что я видел. На броглонском берегу сидели эти двое и жгли костер. Костер был священный, и этот Ургубд хотел потопить меня из-за того, что я проник в подземелье, где хранился Стиалор. Он рассказал об этом происшествии Гарилафу, и тот-то уже вполне мог написать об этом в письме, адресатом которого… Нет, какова наглость! Королева Геренат имеет при дворе в Эсторее шпиона, и этот шпион — не кто иной, как любовница короля!

— Надо пойти к королю и сказать ему об этом! — выпалил Моори.

Аскер сочувственно посмотрел на Моори.

— Тебе и впрямь не мешало бы выспаться, Эрл. Таких здравых мыслей я от тебя давно не слышал. Ну, скажу я королю. Ну, вызовет он к себе Фаэслер, и что? Она ему состроит глазки и скажет, что ее оклеветали. Где мы возьмем доказательства?

— Надо пошуровать у нее дома как следует.

— Сомневаюсь, что это что-нибудь даст. Если она — профессионал, а я уверен, что это так, то у нее дома мы не найдем и клочка бумаги, которая могла бы ее скомпрометировать. А бирхаз наверняка уже давно улетела. Мы безоружны, Эрл.

— Что же нам делать, Лио? — спросил Моори, глядя на Аскера округлившимися от страха глазами.

— Сначала выспись как следует, а там видно будет.

Моори поплелся в свою комнату, сильно сомневаясь, что ему удастся уснуть. Ему везде мерещились колдуны, шпионы и серые птицы. Он добрался до своей кровати, залез под одеяло и укрылся с головой, трясясь от страха. Аскер же пошел в свой кабинет, уселся в кресло и стал разрабатывать план дальнейших действий.

В семь часов утра Аскер позвал к себе горничную Зинтир. Робко войдя в кабинет (она всегда робела перед своим великолепным господином), она поклонилась и замерла на пороге. Аскер, видя ее смущение, милостиво улыбнулся ей и сказал:

— Заходи, Зинтир, и присядь. Мне нужно с тобой поговорить.

Зинтир просеменила по комнате и села на краешек стула.

— Скажи, Зинтир, ты ведь родилась в Аргелене? — спросил Аскер.

— Да, господин. Меня взяли в плен совсем маленькой.

— В плен? — переспросил Аскер. — Но в последние двадцать лет активных военных действий не велось.

— Это сделали не военные, а разбойники, каких много по Скаргиару. Они думали, что могут получить за меня выкуп, а когда поняли, что ничего не получат, то бросили на берегу. Меня подобрали крестьяне, вырастили и воспитали, а потом покойная королева Эгретта взяла меня в услужение, не знаю, почему, но чем-то я ей приглянулась… — горничная залилась краской до ушей, по-видимому, совершенно без повода.

— Зинтир, а тебе никогда не хотелось вернуться на родину?

— Нет, господин. Я покинула родную землю еще совсем маленькой, но то, что я помню, мало привлекает меня. Мы жили где-то в северном Аргелене, в верховьях реки Ормун. Зима была очень длинная, с лютыми морозами, а лето сухое и какое-то серое. Родители всегда жаловались на бедность и скудный урожай, а часто приходили аврины из Броглона и забирали то, что выросло с таким трудом. Мы их ненавидели, а я очень хорошо помню их говор, сухой, как шелест мертвой травы.

Аскер весь подобрался.

— Так ты, Зинтир, кроме родного аргеленского языка, возможно, знаешь еще и броглонский?

— Я помню многое из него, господин. То, что заучивается в детстве, остается на всю жизнь.

— Как мне с тобой повезло! Скажи, ты берешься научить меня этим языкам? Я обещаю прилежно учиться и щедро награжу тебя.

Зинтир снова покраснела и уставилась на носки своих туфель.

— Мой господин может не беспокоиться о награде… Я буду счастлива выучить вас этим языкам.

Когда Моори час спустя потягиваясь и зевая вошел в кабинет, то застал такую картину: Аскер сидел в своем любимом черном кресле в крайней задумчивости и невидящим взглядом смотрел в окно, а рядом на стуле сидела Зинтир и произносила слова, сначала по-эсторейски, потом по-аргеленски и, наконец, по-броглонски. Послушав минут пять, Моори заметил, что всякая связь между смыслом эсторейских слов отсутствует, а Зинтир, похоже, называет их как попало — первое, что приходит в голову.

Наконец, решившись нарушить этот занимательный процесс, Моори нарочито громко сказал:

— Доброе утро, Лио!

— Даргахир сатхаф, Эрл. Арваджен грил, — услышал он в ответ. — Как ты думаешь, чем я занят?

Моори почесал в затылке.

— Несешь какую-то белиберду, а заодно мучаешь бедняжку Зинтир. Что это еще тебе в голову взбрело?

— Это первая часть моей программы действий, — пояснил Аскер. — Я решил, что проще выучить язык, чем выпутываться из неприятностей, связанных с его незнанием.

— Ах, вот оно что! — протянул Моори. — Что ж, удачи тебе на этом поприще. Я зайду через годик, когда ты освободишься.

— Но у меня нет столько времени, Эрл! Я боюсь, что у меня в запасе дня три, не больше, и я просто обязан выучить язык за это время.

Моори пожал плечами и вышел из комнаты, а Аскер возобновил свое занятие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});