Две Дианы - Александр Дюма

— Я заранее мог предугадать, — сказал Габриэль, — как этакая гордыня поведет себя в подобных обстоятельствах.

— И благодаря этой гордыне, — подхватил герцог, — форт Святой Агаты был захвачен нами почти без сопротивления, а форт Ньелле — через три дня удачных боев.

— Все настолько хорошо, — весело рассмеялся Габриэль, — что если теперь англичане или испанцы пожалуют на выручку своих земляков или союзников, то их встретят отнюдь не ликующим салютом, а губительным артиллерийским огнем.

— Тогда они нарушат присягу и будут держаться на расстоянии, — улыбнулся герцог де Гиз, невольно заразившись весельем молодого человека.

— Значит, в этом смысле мы добились успеха? — спросил Габриэль.

— Безусловно, безусловно, — ответил герцог, — но, к сожалению, это не единственное и не самое серьезное препятствие. Мы закрыли одну из возможных дорог на Кале, но есть еще и другая дорога.

— Какая именно, ваша светлость? — спросил Габриэль, будто не понимая.

— Вот перед вами карта, составленная маршалом Строцци. По вашему плану, Кале может получить подкрепление с двух направлений: либо через форт Ньелле, либо через форт Ризбанк, или, вернее, через Восьмигранник, который господствует над портом и может пропускать и задерживать суда. Так что при желании английские суда могут через несколько часов снабдить город и солдатами, и припасами. Таким образом, форт Ризбанк охраняет город, а море охраняет форт Ризбанк. Кстати, как вы думаете, чем занят сейчас лорд Уэнтуорс?

— Это же совершенно ясно, — спокойно ответил виконт д’Эксмес. — По единодушному постановлению военного совета лорд Уэнтуорс отправляет в Дувр несколько запоздалое сообщение и предполагает завтра в это самое время получить подкрепление…

— Ну, а потом? Вы недоговариваете…

— Признаюсь вам, ваша светлость, так далеко я не заглядываю, — заявил Габриэль. — У меня нет дара предвидения.

— Тут достаточно простой предусмотрительности, и, если вы остановились на полдороге, я договорю за вас.

— Тогда поведайте мне, как, по-вашему, развернутся события? — с поклоном спросил Габриэль.

— Все будет очень просто. На выручку осажденным придет вся Англия, завтра же они смогут перебросить к воротам Старой крепости огромные силы. Если же мы все-таки сумеем удержаться, то тогда все испанские и английские отряды, еще разбросанные на французской земле, ринутся к Кале. Собрав все свои силы в один кулак, они непременно зажмут нас в тиски. Если они даже не сумеют захватить Ньелле и удовлетворятся только фортом Святой Агаты, то и того достаточно, чтоб поставить нас между двух огней.

— Да, такая катастрофа будет и вправду ужасна, — с полным спокойствием заметил Габриэль.

— И в то же время она вполне возможна, — озабоченно потер лоб рукой герцог де Гиз.

— А вы не задумывались, ваша светлость, как ее предотвратить?

— Черт возьми, я ни о чем другом и не думаю!

— И что же? — как бы вскользь спросил Габриэль.

— Есть лишь один-единственный, да и то не слишком надежный шанс: завтра бросить все наши силы на штурм Старой крепости. Конечно, толком подготовиться мы не успеем, но иного выхода у нас нет. И в этом, пожалуй, меньше безумия, чем спокойно ждать подхода английских подкреплений. Быть может, при виде этих неприступных стен в нас вновь пробудится то, что называли в Италии французским бешенством.

— И это бешенство сломает себе шею, — спокойно возразил Габриэль. — Простите меня, ваша светлость, но, на мой взгляд, французская армия сейчас не настолько сильна, чтобы затевать невыполнимые предприятия. Скорее всего, нас просто отбросят. Что же тогда предпримет герцог де Гиз?

— По крайней мере, постарается не допустить полного развала армии и окончательного поражения. Нужно будет отвести от этих проклятых стен уцелевшие части, дабы сохранить их до лучших дней.

— Победителю Меца и Ренти — позорно отступать!

— И все-таки это лучше, чем упорствовать.

— Все равно, — настаивал Габриэль, — удар будет слишком тяжел и для славы Франции, и для вашего имени, ваша светлость.

— О, мне ли этого не знать! — воскликнул герцог. — Вот что такое успех, вот что такое судьба! Если бы мне удалось захватить Кале, я был бы героем, гением, полубогом! А если нет — сразу же превратился бы в самонадеянного тупицу, которому под стать одни лишь поражения!

Раздосадованный герцог замолк. Габриэль намеренно не прерывал затянувшегося молчания. Ему хотелось, чтоб герцог до конца осознал всю опасность создавшегося положения. Когда же, по его мнению, герцог понял все это, Габриэль заговорил:

— Если не ошибаюсь, вашу светлость охватили сомнения, которым бывают подвержены даже и величайшие умы в разгаре своих величайших дел. Но послушайте. Разве мы не учли еще в Париже все мельчайшие детали, все непредвиденные случайности, все препятствия и пути их преодоления? Как же вы можете теперь сомневаться?

— Боже мой, — вздохнул герцог, — я был слишком заражен и ослеплен вашей горячностью, вашей юношеской самонадеянностью!

— Ваша светлость! — упрекнул его Габриэль.

— О, не корите себя, я не имею к вам ни малейших претензий, друг мой! Я по-прежнему восхищаюсь вашим замыслом, он поистине велик и патриотичен. Но грубая действительность любит убивать светлые упования… Однако у меня, помнится, и тогда еще были опасения, но вы их рассеяли!

— Каким способом, с вашего позволения, ваша светлость?

— Вы мне сказали, что, если мы молниеносно овладеем фортами Святой Агаты и Ньелле, то форт Ризбанк перейдет в наши руки с помощью преданных вам горожан. Тогда Кале не получит подкрепления ни с суши, ни с моря. Таково было ваше обещание.

Эти слова нисколько не смутили виконта.

— Конечно, — подтвердил он.

— Что «конечно»? Ваши ожидания обмануты! Ваши друзья из Кале, очевидно, не сдержали своего слова, ибо не уверены в нашей победе. Они трусят и покажутся только тогда, когда их помощь нам уже не потребуется!..

— Прошу простить, ваша светлость, — хладнокровно перебил его Габриэль, — откуда вам это известно?

— Из вашего молчания, дорогой мой! Настал критический момент, а они даже и не шевелятся, вы тоже молчите. Я понял так, что вы теперь на них не рассчитываете.

— Если бы вы знали меня лучше, вам было бы ведомо, что я не люблю говорить, когда могу действовать.

— Что такое? Вы еще надеетесь?..

— Да, ваша светлость, я ведь еще жив! — печально и значительно ответил Габриэль.

— Значит, форт Ризбанк…

— …перейдет к нам в нужное время… если я не погибну.