Триллион долларов. В погоне за мечтой - Андреас Эшбах

слышен на берегу.

– Ну, что мы делаем сегодня? – ледяным тоном, но с чарующей улыбкой произнесла она и потянулась за круассаном.

Джон поставил чашку. Придется немного напрячься, чтобы не испортить общее впечатление.

– Не знаю. Позже приедет посланник правительства, который будет нашим проводником.

– О, как исключительно!

– Не правда ли? – Неужели их реплики будут такими ядовитыми все время? Придется нелегко.

– Сегодня ночью, – начала она, сделала паузу, прожевала, улыбнулась, позволив словам отзвучать, – я читала путеводитель по Филиппинам. Нашла в библиотеке на борту, представьте себе. Невероятно, каких только аттракционов здесь нет. На острове Палаван можно на весельной лодке отправиться вплавь по подземной реке в огромной пещере со сталактитами, которая еще не до конца исследована. Разве это не волнующе?

– М-м… – произнес Джон. – Звучит хорошо.

Он даже не додумался заглянуть в путеводитель. Иногда у него возникало чувство, что, несмотря на свое безумное богатство, он пропускает все самое интересное. Вот как сейчас, к примеру.

– Или эти серные источники у подножия потухшего вулкана, Маунт Макилинг или что-то в этом духе. Совсем недалеко отсюда, милях в пятидесяти. Скажите честно, – она понизила голос до многообещающего шепота, – разве вам не хочется со мной вместе… искупаться в горячем серном источнике?

Джон уставился на нее. Хотел потянуться за круассаном, но рука замерла на полпути.

– Вы ведь шутите, правда?

Она надула губы и подтянула ноги к себе, поставив их на стул. Из-за чего ее халатик сбился в сторону самым интересным образом.

– Позвольте мне тоже насладиться путешествием, – многозначительно проворчала она. Потом повернула голову к мосткам и закричала: – Где мой кофе, черт побери?

Путь на пятый этаж канцелярии заставил обоих запыхаться: Урсулу – потому что она тащила за собой свою дорожную сумку, и Альберто Вакки – потому что тот был уже далеко не молод. Когда он открывал двери, руки его заметно дрожали.

– Вот, – произнес он, с трудом переводя дух, – эта квартира.

Урсула прошла мимо него, переступила через порог и огляделась по сторонам. Красиво. Потолок был низким, стены выкрашены в белый цвет, мебель старая, из прошлого века, дополненная холодильником и плитой, а также яркими покрывалами. Пахло застоявшимся воздухом.

– Здесь уже давно никто не бывал, – извиняющимся тоном произнес адвокат. Он прошел в комнату и распахнул окно. Внутрь тут же ворвался шум города, прогоняя ощущение безвременья, охватившее ее при входе в комнату. – Вы уверены, что хотите остановиться здесь? Водитель мог бы забирать вас по вечерам и…

– Можете закрыть, – ответила Урсула и положила сумку на сиденье кухонного уголка. – Нет, каждый день такое расстояние – пустая трата времени. Я уж как-нибудь справлюсь.

Альберто Вакки послушно закрыл окно и принялся обходить комнату, распахивая дверцы шкафов.

– Посуда, целая куча. Вот, баночки всякие. – Он взял одну из них, поднял голову, чтобы прочесть надпись с помощью нижней части своих бифокальных очков. – Даже срок годности еще не истек, вот как.

Урсула открыла холодильник. Он был включен на самый минимум, но внутри не оказалось ничего, кроме бутылки с водой.

– Могу посоветовать вам парочку ресторанов, совсем рядом, где вы сможете…

Урсула покачала головой.

– Я о себе позабочусь.

Старый адвокат провел рукой по волнистым волосам.

– Надо было подумать о том, чтобы купить продукты. Может быть, попросить привезти вам что-то?

– Я куплю. Мне много не нужно. Парочка pani, немного latte, чуть-чуть verdura… e salame… vino rosso…[56]

– Bene, – ответил он. – D’accordo.[57] – Некоторое время он задумчиво рассматривал свои туфли. – Я сообщу вам комбинацию для комнаты с документами. Она изменяется каждый месяц, но ведь до конца августа еще две недели. Вы получите ключ… Что еще? – Он посмотрел на нее. – Ах, да. Уведомлю ключника. Он заходит четыре раза в день и проверяет, все ли заперто. Он должен знать о вашем присутствии. – Мужчина задумался, но больше ничего ему в голову не пришло. – Si, это все. В остальном – повсюду есть телефоны, и если вам что-то понадобится… или что-то случится… Просто позвоните.

– Обязательно, – кивнула Урсула. Пожилой мужчина с торчащим из кармана уголком платка казался по-настоящему обеспокоенным.

– Что вы собираетесь делать? – спросил он.

Урсула пожала плечами.

– Искать, – сказала она. – Это я хорошо умею. Искать, пока что-нибудь не найду.

Посланник правительства оказался молодым стройным филиппинцем по имени Бенигно Татад, с поясницей как у олимпийского пловца. Он вежливо поздоровался с Джоном, пояснил, что президент Рамос лично передавал ему привет, и казался таким запуганным, словно богатство Джона было чем-то таким, перед чем нужно было немедленно падать на колени. Когда же на сцене появилась Патрисия, он совершенно растерялся. Дрожащими руками он развернул карту Филиппинских островов и предложил им курс к «сказочным островам и заброшенным пляжам мечты», как он выразился. И в буквальном смысле слова сбежал, когда Джон согласился с ним и попросил его сообщить о курсе капитану.

Вскоре яхта «ПРОРОЧЕСТВО» сильно набрала ход и пошла на юг. Они миновали залив Балаян, в то время как над Южно-Китайским морем садилось солнце, причудливо окрашивая мир в симфонию оттенков красного и оранжевого. Море было спокойным, темно-серым и фиолетовым из-за теней северного побережья острова Мондоро, когда они добрались до пролива у острова Верде. С наступлением ночи они бросили якорь перед Пуэрто Галера и на моторной лодке перебрались на берег, окунувшись в яркую ночную жизнь.

Странное они представляли собой зрелище. Считая телохранителей, вокруг Патрисии собралось семеро мужчин, чем, похоже, в буквальном смысле слова наслаждалась королева красоты. Она не шла, она пританцовывала, флиртовала направо и налево и, судя по всему, по-настоящему веселилась.

– За нами наблюдают? – спросил Джон у Марко, когда они покинули первую дискотеку.

Тот спокойно кивнул.

– Двое с камерой прямо за нами. А там, впереди, на велосипеде, кажется, еще один.

Джон склонился к Патрисии.

– Мы на работе.

– Готова спорить, вы получаете от этого удовольствие, – насмешливо произнесла она.

Они посетили еще несколько ярких дискотек и один довольно грязный бар, а затем наконец пошли к лодке вдоль берега. Их откомандированный государством постоянный спутник старался делать хорошую мину при плохой игре, но улыбка его стала совсем неестественной, а когда Джон спросил его, тот признался, что он не считает ночную Пуэрто Галера одной из тех жемчужин, которые ему поручили показать.

На протяжении последующих дней они скользили мимо испещренных скалами побережий, густых лесов и обрамленных пальмами пляжей. Время от времени встречались ярко выкрашенные рыбацкие лодки, одинокие и в компании, с рычащими моторами и с уключинами, некоторые спокойно стояли на воде, другие – с натянутыми парусами. Им махали руками, но, похоже, особо не обращали внимания на огромную яхту. Они пересекли море Сибуян, прошли вдоль побережья Южного Лусона и, наконец, увидели вулкан Майон, уходящий высоко в небо, идеальной конусообразной формы. Из его узкого кратера поднималась, извиваясь, тонкая белая струйка дыма, словно постоянное напоминание об опасности, которую он собой представлял.

Патрисия предложила немного пройтись пешком по городу у подножия вулкана – Легаспи. Бенигно Татад осмелился осторожно заметить, что это исключительно неинтересный и скучный город без какого бы то ни было стиля.

– Ну и ладно, – сразу сказала Патрисия. – Тогда мы будем делать что-нибудь другое.

– Нам стоит направиться в Боракай, – посоветовал посланник. – Многие говорят, что пляжи Боракая – самые красивые в мире.

И они поехали дальше, среди маленьких и больших островов, по воде, прозрачной, как в раю, обратно в Висайское море и снова на запад. Один раз прилетел спортивный самолет, принялся наворачивать круги над ними, однако сложно было сказать, сидят там репортеры или просто туристы, которые хотят сделать необычные фотографии. То, что послужило поводом и целью путешествия, постепенно забывалось; спокойное равномерное течение дней, самыми важными событиями которых были вкусные ужины и часы дремы под тентом, мягкое покачивание корабля и шум разрезаемой килем воды убаюкивали, прогоняя прочь все мысли о мире, существовавшем по ту сторону этого рая. Джону казалось, что с него спадает все напряжение, скопившееся за два года в бесконечном марафоне без точек и запятых, без передышек. Иногда он спрашивал себя, останется ли от него что-то, если он полностью расслабится.

Боракай. По сверкавшим лазурью водам они проходили широкие бухты, где толпились маленькие весельные лодки с яркими парусами, дивясь пляжам, покрытым молочно-белым песком и, как в книжках, обрамленным кокосовыми пальмами. Самый