Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— Передайте господину Солонскому, что он может идти в ж…. Пусть благодарит, что не послал его дальше. И вы отправляйтесь туда же. Господа.

Он уже собирался продолжить свой путь дальше, когда здоровяк положил ему руку на плечо.

— Тебя же по-хорошему попросили. Вежливо. Зачем хамить?

Дмитрий Сильверов просто терпеть не мог, когда так грубо влезали в его личное пространство, а тем более распускали руки. Он взял кисть, лежащую у него на плече, и резко вывернул, несколько мгновений наблюдая, как у противника расширяются глаза от боли. Жестко, без замаха вмазал по носу. И не давая шкафообразному прийти в себя, вырубил кленом в пах. Нырнул под несущийся кулак второго и резко выпрямившись двинул тому локтем по уху. Худощавый отлетел на несколько шагов, тряся головой. Выхватил оружие, направляя на Диму. От сильного рывка, что-то выпало на траву из кармана брюк.

— Тогда уже стреляй, — произнес Сильверов, делая шаг навстречу.

Еще один шаг. Нападавший не ожидавший такого, замешкался. Выстрел совпал с ударом по руке. Отчего пуля прошла выше, вспарывая куртку и разрезая кожу на плече. Второй удар пришелся в челюсть, отправив охранника в долгосрочный нокаут. Дима отбросил ногой пистолет как можно дальше и достал телефон.

— Капитан Сильверов. Вооруженное нападение на сотрудника полиции. Попытка убийства. В общем приезжайте, они уже готовы покаяться.

Дима положил телефон в карман куртки, оглядел место происшествия. Ныло плечо, он поморщился, скосил глаза, пытаясь увидеть, что там. Царапина, но достаточно глубокая, чтобы уже и рукав рубашки, и легкой ветровки пропитались кровью. Отлично, будет что медикам фиксировать. Все же нападение на сотрудника полиции, да еще групповое, да еще с использованием огнестрельного оружия — дело не шуточное. Придется господину Солонскому себе других охранников подыскивать.

Глаза зацепились за блестящий предмет, лежащий в траве. Дима аккуратно поднял его, держа двумя пальцами. Складной нож. Дорогой, с красивой рукоятью удобно лег в его ладонь. Нажал на кнопку, освобождая лезвие. Длинное, острое, из хорошо проработанной прочной стали. С инициалами.

Дима глубоко вздохнул. Сложил вновь, задумчиво подбрасывая в руке.

Дверь со всего маха ударилась о косяк. Да, именно не хлопнула, как бывает при сильном сквозняке, а ударилась с тревожным, противным звуком. Алла вздрогнула. Она, как обычно, вышла в коридор, встречать своего капитана.

Он стоял, прислонившись спиной к двери, которая только чудом осталась на месте, и смотрел на нее. Девушка непроизвольно замедлила шаг, таких глаз у него она еще никогда не видела.

— Ты ничего не забыла? — жестко, грубо поинтересовался он.

— Что? — еле слышно спросила она.

Ее взгляд зацепился за его плечо. Порванную и испачканную кровью куртку.

— Боже мой, Димка! — Алла все же подошла к нему, — что случилось? Кто это сделал?

— Посланники твоего мужа.

Девушка замерла.

— Долго ты собиралась еще молчать? Пока не помирилась бы с ним?

— Мы разводимся. Я подала документы. Я боялась тебе сказать.

— Все три месяца?!

Ее глаза наполнились слезами.

— Позволь я все тебе объясню, — она протянула к нему руку, но он не позволил к себе прикоснуться.

— Уже поздно, — сухо произнес Дима, — поэтому сейчас уйду я. Утром оставь ключи на столе и просто захлопни дверь.

— Дима!!!

Он открыл дверь.

— А ты?! — закричала она ему в спину. — Ты!!!

— Что я? — мужчина с недоумением повернулся.

— Та сказка, которую ты мне рассказал. Ты думаешь, я не поняла, что ты о себе? О своем друге и женщине, которую ты любишь. Которые оба тебя предали и бросили. Поэтому ты не веришь ни в дружбу, ни в любовь! Моя Лала! Моя Лала! Она всегда рядом. Это ее ты ласкаешь, ее волосы заплетаешь, ее любишь! Только я — не она! Не она! Не она! Понял?!!

Звук захлопнувшейся двери стал единственным ответом на брошенные обвинения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дима не помнил, как провел эту ночь. Пытаясь понять, кто он, где находится, в каком мире существует, и что дальше ему делать. Лишь под утро он забрел в какой-то отель, чтобы привести себя в порядок и поехать на службу. Где его уже ждал адвокат господина Солонского, Леонид Игоревич Ашорин.

— Дмитрий? — мужчина внимательно посмотрел на вошедшего в кабинет начальника отделения капитана. — Я адвокат господина Солонского Романа Владиславовича. Он попросил меня защищать интересы его людей — Эдуарда Зарянского и Тимура Ковалева.

Сильверов бросил вопросительный взгляд на полковника. Тот глазами показал ему на стул.

— Какая забота о ближних своих, — ехидно заметил Дима, садясь на предложенное ему место.

— Действительно, Эдуард Викторович является начальником охраны Романа Владиславовича и ему хотелось бы разрешить возникшие трудности у его людей.

— Начальник охраны?! — удивлено воскликнул капитан. — Вы это серьезно?

Адвокат сделал вид, что не заметил иронии в голосе собеседника.

— Как я уже сказал, Роман Владиславович хотел бы загладить произошедшее недоразумение.

— Нападение на сотрудника полиции, к тому же с отягчающими последствиями я бы не стал называть недоразумением. И по закону нашего государства карается лишением свободы до пяти лет.

Ашорин даже бровью не повел.

— Понимаете, Дмитрий Дмитриевич, это всего лишь ваше видение. Эдуард Викторович же настаивает совершенно на другом.

— Интересно послушать, — Дима чуть прищурил глаза.

— Господин Солонский попросил доверенное лицо передать своей жене, которая в данный момент сожительствует с вами, что он хотел бы с ней встретиться и переговорить об их временных неурядицах в отношениях. Вы же вместо того, чтобы свободно дать состояться этой встрече, накинулись на людей Романа Владиславовича и избили их. Теперь прикрываясь вашим служебным положением, пытаетесь обелить себя и обвинить Зарянского и Ковалева в преступлении, которого они не совершали.

Дима усмехнулся.

— То есть, я один, без оружия напал на двух вооруженных людей и избил.

Суханов кашлянул. Адвокат не отреагировал на этот выпад.

— К тому же, когда возникает необходимость уладить неполадки в отношениях, люди обычно не посылают доверенных лиц, а приезжают сами. Солонский же не выразил желания лично поговорить со своей бывшей женой. Значит, я считаю, что акция все же была спланирована против меня, как человека по каким-то причинам ему неугодному. Может, его не устраивает какое-то дело, которое я веду или вел? Может, это попытка запугать сотрудника полиции при исполнении его прямых обязанностей? Тогда это уже даже не пять лет. У вас еще есть что сказать?

— Зырянский и Ковалев подадут на вас ответное заявление.

— Только не забудьте предупредить их, что подача заведомо ложных показаний еще больше отягчает вину и увеличивает срок.

Адвокат ушел.

Некоторое время Суханов хмуро смотрел на своего подчиненного. Потом полез в ящик стола и достал глянцевый журнал. Открыл на нужной странице, где писалось о последнем светском мероприятии, произошедшем в их городе. На некоторых фотографиях Дима увидел себя и Аллу.

— Что у тебя за история с женой Солонского? — хмуро спросил Суханов.

— У оперов тоже бывает личная жизнь, — язвительно парировал Дима, выделяя последние слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Конечно. Только ты можешь быть уверен, что твоя личная жизнь завтра вновь не станет личной жизнью Солонского? Брильянтовое ожерелье или дом на Лазурном берегу мало кого не заставляли менять и не такие решения. Что будет, если вдруг дамочка решит, что жизнь с олигархом ей более мила, чем с обычным ментом, и в суде она даст показания, что ты коварно соблазнил, потом насильно держал в своем доме, не давал мириться с мужем и напал на этих несчастных, которые пытались спасти ее из неволи.