Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— Что происходит во время инициации?

— Сущности проводника и Серебряного сливаются, точно так, когда одаренный в первый раз познает мир и открывает для себя энергию стихии. Во время инициации хьярт проводника открывается еще для одного канала энергопередачи. Эту связь уже нельзя разрушить. Когда Изменяющий рядом он всегда будет доступным источником.

— Только когда рядом?

— Нельзя воспользоваться энергией потухшего огня или пересохшей реки. Стихию нужно ощущать.

— Если я поставлю щит?

Янаур покачал головой.

— Если только перестанешь дышать.

Димостэнис сокрушенно молчал. Не все знания доставляют удовольствие.

— Как ты думаешь, почему, когда появлялся Серебряный его проводниками всегда становились либо сам император, либо приближенные к нему особы?

Дим бросил злой взгляд на князя.

— Это все описано в книгах, — спокойно продолжил тот, — не я устроил тот пожар на пустыре, когда тебе понадобилась помощь. Я всего лишь оказался рядом. Да я сначала и не понял. Теория есть теория, а когда приходит время практики все совершенно по-другому. Я просто пытался понять, что с тобой, а потом меня словно в воронку затянуло. И сколько бы ты не злился, я все равно благодарен судьбе за то, что смог испытать подобное.

Иланди фыркнул и отвернулся. Потянулся к потоку огненной стихии, текущий в его крови, слегка прикрыв глаза и уходя в себя. Огонь дрогнул и погас, забирая с собой тепло и свет. Янаур не отрываясь следил за действиями Серебряного.

… Ты — моя стихия. Я могу проводить твою энергетику сквозь себя и подпитывать хьярт. Так и раньше было, я этого просто не понимала, а сейчас отчетливо ощущаю…

Олайя часто говорила, что рядом с ним становится сильнее. Дим не придавал значения ее словам. Вернее, придавал, но наделял их несколько иным смыслом. Теперь понятно почему советники так боялись сближения Аурино с ним и всячески препятствовали этому.

Димостэнис медленно поднялся на ноги.

— Я всегда буду слабее своего проводника? — прямо спросил он. Если уж знать правду, то до самого конца.

Янаур беззлобно усмехнулся.

— Разве кто-то может быть могущественнее стихии? Какой бы силой не обладал шакт, он всего лишь человек, одаренный определенными способностями. Как вообще твой хьярт уживается с серебром? Они разве не противоположны по своим функциям?

Его бывший соратник всегда умел работать с информацией, сопоставлять факты, делать правильные выводы.

— Пора идти. Мы теряем время, — перевел Дим тему разговора. Догадливость лэра не входила в его планы. Он не собирался разбрасываться тайнами, которые возможно однажды могут спасти ему жизнь.

Путники, собрав остатки еды в свои дорожные мешки, отправились в дорогу. Все оказалось несколько сложнее, чем Димостэнис рассказывал. Вскоре закончились лабиринты и вновь потянулись разветвленные ходы, в которых терялись любые следы. Шли медленно, так как неяркий свет огневика — все, что себе могли позволить, чтобы не сбивать энергетику здешних мест. Приходилось часто останавливаться и слушать, что говорят стихии. Серебряный подолгу стоял, прислонившись к холодным камням или садился на землю, иногда уходил и возвращался обессиленный, не в состоянии ничего ощущать и воспринимать окружающий мир, а через несколько сэтов сна, вновь продолжали путь.

Дорога стала уходить вверх. Идти стало сложнее, но зато вновь стала ощущаться энергетика живых существ, которые он почувствовал еще в лабиринтах. Вскоре уже и Янаур мог чувствовать след, и они разожгли огневик, облегчая себе передвижение. Наконец вдалеке стал различаться неясный свет. С каждым шагом он приближался, и путники увидели выход из пещеры.

Они стояли почти на самой вершине горы. Под ногами раскинулось ущелье, на склоне которого расположилось селение. Димостэнис обвел глазами каменные постройки, окруженные скалистыми горами с остроконечными вершинами. Задержал глаза на бурной реке на самом дне. Обернулся назад. Там, словно за чертой остались застывшие воды. Мерзлая земля закончилась. Считалось, что их территория простирается до самого Белого океана и в этих местах не может быть жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тихо присвистнул Эардоре.

— Здесь целый город. Сколько же их?!

Талла высоко стояла в небе и внизу хорошо было видно село и его жителей. Люди, которые не существовали для остальной части империи, живущие в мире, о котором никто не знал.

— Что будем делать? Вряд ли то, что нам нужно, лежит в главном здании под вывеской библиотека, — вновь произнес князь, так как его спутник молчал, не отрыва глаз от оживленного, словно муравейник, поселения.

Димостэнис перевел глаза на спутника. Задумчиво осмотрел его с головы до ног.

— Ты случайно не прихватил с собой пару своих белоснежных рубах?

Янаур стянул с себя дорожный мешок и, присев на корточки, стал копаться в содержимом.

— Болты для арбалета, ножи, фляга с водой, остатки еды, моток веревки, шарф, — он поднял глаза на терпеливо ждущего спутника, — ты бы в Антаклии предупредил, что тебе понадобится.

— Так и знал — никакой от тебя пользы.

Дим представил, как они оба выглядят со стороны. Подавил тяжелый вздох.

— Давайте спускаться, ваша светлость. У меня есть кое-какая задумка.

Глава 38

Их заметили, как только они начали спускаться. Пока нежданные гости шли по длинному горному серпантину внизу уже собрались люди. Молодые женщины, дети, подростки. Вскоре навстречу им вышел небольшой вооруженный отряд. Высокие, крепкие, с колючими цепкими взглядами. Одной их них была женщина. Однако хватило всего пару взглядов на походку, осанку, на обманно небрежное положение рук на массивных рукоятях мечей, чтобы понять, что все — хорошо обученные воины. И никаких сомнений, что под куртками у каждого можно найти татуировку разбитого пополам сердца.

— Кто вы? И зачем сюда пришли? — спросил молодой мужчина, аров тридцати.

Димостэнис медленно вздернул подбородок.

— Посмотреть, как Талла просыпается на востоке и уходит спать на запад. Говорят, у вас здесь все наоборот.

В глазах молодого разгорелся костер понимания. Которое тут же вытеснила ненависть. Как вспышка огня среди ровного пламени. Стерлось отчаянием. И вновь сменилось безразличием, покорностью.

— Мы не ждали столь высоких гостей так рано, — произнес мужчина, — тем более с гор.

— Не ждали с гор? — надменно переспросил Димостэнис. — Потому что думали, что вы одни знаете этот путь?

Собеседник опустил глаза.

— Мы хотим посмотреть бумаги. Надеюсь, все последние записи были сделаны?

— Прямо сейчас?!

Дим кивнул, не обременяя себя ответами на бестолковые вопросы.

— Эдвира, проводи гостей, — мужчина повернул голову на воительницу, стоящую за спиной.

Женщина чуть вышла вперед, помедлила, в открытую рассматривая чужаков. В ее глазах горела неприкрытая вражда. Вспыхнула аура переплетением всех четырех стихий.

— Эдвира!

Она пошла вперед, не утруждая себя какими-то словами. Идти пришлось недолго. Вскоре путники зашли в самый обычный с виду дом, такие же, как все остальные. Эдвира подвела их к одной из дверей, не запертой ни на какие засовы. Распахнула.

— Вниз по ступенькам, — она холодно, с ожиданием смотрела на двоих мужчин.

Димостэнис резко выкинул руку, останавливая Янаура. В голове вновь звенела песнь льда.

— Покажешь дорогу? — спросил он у проводницы.

— Это приказ? — хищно оскалилась она и ее рука легка на рукоять меча.

— Пошла вон.

Женщина, помедлив, с явным сожалением отступила.

— Какая страстная особа, — князь проводил ее взглядом. — Здесь снова этот барьер?

— Ты тоже почувствовал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Янаур покачал головой.

— Понял по твоим действиям. Он такой же как в Мерзлых Землях?

Плетение и в правду было похожим. Однако помимо уже знакомой песни льда, чувствовалась тяжелая сила земли и горящего пламени. Дим аккуратно разомкнул бледно голубые, звенящие линии. Эардоре, стоящий рядом и наблюдающий за его действиями, очень вовремя подхватил оставшиеся части узора и осторожно, чтобы не разрушить его целостность, сплел со своей энергетикой, пропуская сквозь себя, истончая чужую вязь.