Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— Здравствуйте, — чуть помедлив ответил тот. — Могу я видеть Аллу? Она здесь?

— Она в доме, — кивнула женщина и пропустила его внутрь, — я ее сейчас позову.

Женщина ушла по вымощенной камнем дорожке, а Дима остался стоять у калитки. Спустя некоторое время из двери вышла Алла, поежилась, кутаясь в большой толстый шарф. Увидела его, счастливо улыбнулась и побежала навстречу. Мужчина поймал ее в объятия и прижал к себе.

— Димка, — выдохнула она, — я так тебя ждала!

Он был слишком опасен для своего мира. Со своим неуправляемым и смертоносным даром. Необузданным характером. И завышенными требованиями. Имея такой огромный потенциал, он расходовал его лишь на разрушение. С чего он взял, что тому миру нужны перемены? Потому что ему надо было себя куда-то деть? Доказать всем, что он какой-то особенный? Что право имеет?

Как когда-то сказал Янаур Эардоре, что, если бы этот дар достался Аурино или Кари они бы уничтожили Элиас. Только он ничем не лучше. Ему не нужны была власть и могущество. Но его гордыня и непримиримость еще большее зло.

И как особо опасный преступник он был осужден и наказан. Мироздание сыграло с ним в отличную игру. Показало, кто он на самом деле есть. Выбросило в чужой мир, как ненужную щепку. Заперло в клетке, из которой нет выхода. Оставив лишь воспоминания и ночные кошмары.

Научило смирению. Терпению. Пониманию того, что он всего лишь пылинка на ладони у мироздания.

Сейчас же чувствуя на своем лице ее слезы, слушая сбивчивый прерывающийся шепот, он думал о том, что все-таки смог сделать то, чего он него хотели. И наконец нашел свой путь. Не заблудился, не пропустил нужный поворот, не потерялся на перекрестках. Ощущая ладонями хрупкие плечи и вдыхая аромат солнечных прядей он не сомневался, что долгие поиски окончены и его дальнейшая дорога по жизни наконец определена.

Эпилог

Соленый ветер с моря щекочет ноздри. Теребит влажные волосы и нежно поглаживает разгоряченную, почти обожженную кожу, оставляя от своих ласковых прикосновений ощущение прохлады.

Теплые игривые волны накатывают на берег, образуя после себя широкую, влажную полоску на гладком песке. Кажется, что у ног лежит огромный зверь и мирно дышит, шелестя прибоем.

Рябь на воде становится сильнее, поднимая в воздух белые «барашки» пены. Бурлящие волны подкатывают к берегу и вновь, словно нехотя соскальзывают назад, оставляя на берегу мелкие камешки. Ласкают щиколотки.

Воздух, пропитанный запахами морской воды, песка, водорослей. И небо — чистое, сильное. Такое невозможно голубое.

На лицо упали прохладные брызги. Дима открыл глаза. Алла стояла над ним покрытая блестящими каплями воды и смеясь трясла мокрыми прядями волос.

— Русалка моя вернулась, — он мягко улыбнулся и сел.

— Не думала, что ты у меня такой лежебока.

— Я сам не думал, — честно признался мужчина, — наверное, по солнцу соскучился.

После бесконечных дождей и серости уехать хотя бы на несколько дней туда, где светило солнце было настоящим счастьем.

Алла села к нему на колени, прижимаясь всем телом, намочив его тонкую светлую рубашку.

— Таким ты мне нравишься еще больше, — прошептала она ему в губы, слегка касаясь и игриво отстраняясь каждый раз, когда он хотел поцеловать, — никуда не убегаешь, не торопишься, никто тебя не дергает и не отвлекает от самого важного в твоей жизни.

— Это от чего же? — Дима сделал вид, что не понял.

— От меня, — девушка захохотала и поднялась на ноги.

— Пойду за коктейлями.

— Давай я схожу.

— Лежи уже, — она нежно поцеловала его в волосы, — я скоро вернусь.

Дима вновь откинулся на песок.

— Кстати, — произнесла Алла, накинув на бедра широкий тонкий платок, — вчера чайки с ума сходили. Сегодня такая тишина. Они, наверное, как и ты сегодня отлеживаются.

Лучи дневного светила лениво прятались за склоны гор. Смех, визги детей, неспешные разговоры, расслабленные движения. Море по-прежнему, словно игривый щенок ластилось у ног. Нет ни сил, ни желания прерывать эту пусть даже несколько затянувшуюся негу. Дима открыл глаза. И вправду, над морем не парило ни одной чайки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он сел. Огляделся вокруг, словно первый раз видел место, где он был. Нет, не первый. Это все уже было. И ласковое море. И солнце, обжигающие кожу. Голубое небо. Дима почувствовал, как по коже пробежался мороз и в лицо ударил студеный ветер. Он задохнулся. Вскочил на ноги. Он наконец все понял. Ответы на многочисленные вопросы сами пришли в голову, улеглись на свои места, создавая целостную картину. Мир не уснул, как он решил, прекратив ощущать их связь. Этот мир умер. И все что было в последнее время, его фантомные боли — агония умирающей природы.

Земля подпрыгнула и больно ударила по ногам. Дима не удержался и упал на песок. Солнце закрыла гигантская тень. Вдруг стало темно. Мужчина медленно обернулся назад. Море вздыбилось. Там, где только что нежный послушный зверек ласково лизал ступни, поднялась разгневанная стихия. Закрыла небо, лишая возможности любоваться бескрайней синевой. Огромная волна, разгоняясь, неслась, набирая скорость. На мгновение замерла, впитывая в себя беспомощные крики и ужас обреченных людей.

В Бездну смирение! Пора сбрасывать маски. Он — Димостэнис Иланди! Серебряный! Никто не заставит его отказаться от самого себя. Он…

Вода встретила жестко. Ударила по груди, животу, вышибая воздух из легких, наполнила рот, нос. Грудь обожгло. Немеющими пальцами Дим потянулся к своему талисману. Единственное напоминание о прошлой жизни, с которым он так и не смог расстаться.

Он закрыл глаза. Опять ошибся? Когда это все уже закончится? Он больше не желал быть ни чьей игрушкой.

«…наверное, перед смертью всегда чего-то хочется больше всего. Самого истинного, самого настоящего, что не успел, боялся, откладывал…»

Он вообще ничего не успел. Ни в одной жизни, ни в другой. У него все не так.

Хочу вновь почувствовать силу. Как она наполняет тело изнутри, как бежит по венам, как взрывает кровь. Хочу вновь ощутить это могущество.

Вода давила, не давая сделать вдоха. Невыносимая тяжесть.

"… истинного желания, что ты хочешь больше всего …»

Хочу отомстить. За мою семью. За мою малышку. За мою исковерканную жизнь. Хочу стереть ухмылку победителя с лица того, кто этого не достоин.

Грудь разрывало от боли. Сознание мутилось. Дим попытался поднять руку, дотронуться до камня, сорвать с себя. Наконец оторваться от прошлого. От жизни. Не было смысла больше ни за что цепляться.

Мысли ушли, сознание померкло.

Хочу еще хотя бы раз увидеть ее.