Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— На первый взгляд все так. Только вот, кто стоит за всем этим преследует совсем иную цель. В последние месяцы своей жизни Тереховский активно готовился к политической карьере. Он собирался участвовать в выборах губернатора края. Уже совсем скоро должна начаться предвыборная гонка.

Дима задумчиво усмехнулся.

— Солонский в последнее время тоже метит в политики. Только в отличии от Тереховского у него нет ни денег, ни репутации.

— Не было, — поправил своего подчиненного генерал. — В него начали вливать деньги и делать из него человека. Благотворительность, культурная жизнь, бизнес. То, о чем мы только что говорили. Тогда он и попал под прицел нашего внимания.

— Внимания службы, которая занимается безопасностью и сохранностью существующей власти, — без лишних экивоков произнес Дима, — вы подозреваете, что в Солонского вкладывают деньги те, кто хотят навести здесь новые порядки?

— Сменить власть, — кивнул Михеев, — отобрать лакомый кусок земли. Наш новый президент недавно заняла свой пост, и многие стали считать, что мы стали слабее. Если сейчас новоизбранный губернатор нашего края вдруг начнет менять политический курс и захочет, например, свободы, а еще покажет, что имеет на это силу и деньги, то, казалось бы, уже давно потухший пожар вспыхнет с новой силой. Вспомнятся старые обиды, недовольства. Начнется новая война.

Сильверов скривил губы.

— Знаю, майор, наслышан о твоих жизненных позициях, — вдруг жестко произнес генерал, — но кто-то все равно должен служить власти и охранять ее. Не верю, что ты думаешь, что множественные убийства и смута, которые могут разгореться в любой момент будут лучшим исходом для нашей земли. Катастроф хватает и без нас. Нужна ли еще одна кровоточащая язва нашему измученному миру?

Продолжая жевать свою многострадальную губу, Дима думал, что мог бы многое рассказать своему собеседнику о страданиях изнеможенного мироздания, только вряд ли кто может это по-настоящему понять, не прочувствовав эти мучения ежедневно на своей собственной шкуре.

— Как я понял от нас требуется мягко и ненавязчиво убрать Солонского с политического олимпа, — произнес Сильверов, возвращаясь к делу, — так чтобы у тех, кто стоит за ним не было никаких шансов сказать, что у нас попирают демократию и задвигают реальных кандидатов, не дав людям шанс на счастливое будущее. Нового претендента уже сделать не успеют. И у нашего края останется прежний хозяин.

Михеев удовлетворенно кивнул головой.

— Работай, майор.

Работать, когда не вставляют палки в колеса и не тормозят на каждом шагу, было довольно легко, а самое главное продуктивно. Не связанный больше по рукам ничьими запретами и наделенный довольно широкими полномочиями, Сильверов вытягивал из давно закрытого и похороненного дела Тереховского одну белую нить за другой, сшивая из него саван, в котором можно было похоронить и самого Солонского, а тем более его мечту на политическое будущее.

Бумаги Астаровой, которые ему передала жена ее племянника, доказывающие, что банкротство Тереховского было умело сфабриковано и его бизнес подвергся рейдерскому захвату. Эксгумация тела убитого бизнесмена, в результате которой в тканях покойного было обнаружено сильнодействующего снотворное, которое вряд ли позволило ему залезть в петлю самостоятельно. Удалось разговорить маму погибшей Жаравлевой. Женщина призналась, что после смерти дочери к ней приходил один тип и угрожая здоровьем и жизнью сына потребовал от нее молчания относительно отношений ее дочери с Романом Солонским, а также крупной суммы денег, которая появилась на счету той незадолго до ее смерти. По фотографиям женщина узнала в приходившем к ней человеке Эдуарда Зарянского.

— Капитан!

Дима обернулся. Поздно вечером он заехал в супермаркет, в котором обычно покупал продукты.

— Узнаешь меня? — перед ним стоял плечистый, невысокого роста мужик, с коротко стрижеными волосами. Тот самый Павел Плахов, который после пересмотра дела об убийстве Астаровой, был выпущен пол подписку о невыезде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Узнаю, — сухо ответил Сильверов.

— Хочу спасибо сказать, что помог.

— Пожалуйста, — пожал плечами Дима. Не говорить же тому, что это собственно получилось само собой и его освобождение, так сказать, побочный эффект от возобновления дела Тереховского.

— Это же я тетку с Солонским свел.

— Денег захотели срубить? Больших и по-быстрому.

— Кто же не хочет? — оскалился Плахов.

— Если бы все, кто захотел иметь деньги, шли по тропе убийств и грабежей, весь мир превратился бы в одну большую камеру или зону.

Собеседник зло сплюнул себе под ноги.

— У вас ментов одна правда.

— Так что там с Астаровой? — Дима не стал углубляться в ненужные дебаты.

— Я долгие годы знал Эдика, мы с ним не раз одни и те же дела прокручивали вместе.

— Эдик, это Эдуард Зарянский? — уточнил он. — Глава охраны Солонского?

— Можно и так сказать, — фыркнул Плахов. — Оружие он всегда любил и никогда не медлил, чтобы им воспользоваться. Особенно ножи. Зверюга. Вот Рома его и взял к себе на хозяйство, когда сам подниматься начал. Это он сейчас Роман Владиславович, костюмы носит, да искусству покровительствует. Начиналось все с мошенничества, грабежей и подвала, где они с Бульдогом свои таблетки фасовали.

Сильверов замер, словно боясь спугнуть удачу, присевшую на прилавок с пирожными.

— Бульдогом? Какое отношение имеет Солонский к, так сказать, бизнесу Владимира Чернышова?

— Володька — он химик. Со школы любил разные эксперименты проделывать, вот и смастерил пилюльки, от которых крышу сносило со страшной силой. От кокаина так не перло. Они, когда это смекнули, начали продавать, не плохие деньги заколачивали. Потом стали распространять в притонах, которые Ромка открыл. Это сейчас у него сеть элитных клубов, раньше все проще было.

— И ты все это сможешь повторить в отделении?

Плахов посмотрел на него как на умалишенного.

— Не-а, капитан, ты из меня самоубийцу не сделаешь. Это же Эдик тетку мою грохнул. Она, конечно, дура, что сохранила эти документы, да еще и заикнулась о них, но все же тварь он. Мы же с ним столько лет друг друга знали! А он меня так подставил. Паскуда!

Дима хмыкнул.

— Если я тебя под программу защиты свидетелей?

Плахов демонстративно заинтересованно изучал полки с тортами и прочими сладостями. Наконец протянул руку, взял упаковку бисквита и пошел к кассам.

Впрочем, справились и без официальных показаний Плахова. В ходе проверок пяти элитных клубов, принадлежащих Солонскому, было подтвержден факт о хранении и распространи там наркотиков. Ошалев от своей безнаказанности и вседозволенности их владелец даже не пытался особо маскировать следы своей деятельности. Так же, как и его гости, завсегдатаи клуба — представители бизнес-элиты, политики, чиновники, дети высокопоставленных родителей, Солонский был уверен, что в любом случае сумеет уйти от ответственности перед законом. Арест предпринимателя был шумным и зрелищным. «Неизвестно» откуда взявшиеся журналисты придали этому делу широкую огласку. Смотря со стороны на ругающегося и сыплющего угрозами Романа Владиславовича, на которого сотрудники особого подразделения вынуждены были надеть наручники и почти тащить до машины, Дмитрий Сильверов думал о том, что скорее всего тот благодаря адвокатам и своим связям уже через несколько дней выйдет на свободу и будет давать красивые оправдательные интервью, однако на карьере политика если и не поставлен крест, то жирный знак вопроса — это точно.

Алла, прижимаясь к своему мужчине, крепко обнимала его сзади за талию, стараясь одновременно спрятать замерзшие руки у него под курткой. Вечером воскресенья они возвращались домой с прогулки. Она аккуратно приподняла его свитер и засунула руки, как можно глубже. Наткнулась на пуговицы рубашки, хихикнула про себя и, расстегнув одну, прислонила несколько пальцев к животу. Мышцы непроизвольно напряглись, но больше он никак не отреагировал. Она расстегнула еще пуговицы, собираясь прижать целую ладошку к его горячей коже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})