Арабская поэзия средних веков - Аль-Мухальхиль

«Довольствуй ум досужий…»

Довольствуй ум досужий запасом дум своих,Не обличай порока, не укоряй других.

Своей бедой не надо судьбе глаза колоть,Когда преступно сердце и многогрешна плоть.

Хоть привяжись он втайне веревкою к звезде,От смерти злой обидчик не спрячется нигде.

Разит, как рот девичий, смертельное копье,Меж ребер клык холодный — и ты в руках ее.

Она и без кольчуги — что дева без прикрас.Хинд и Зейнаб — вот поле ее войны сейчас.

Верблюд изнемогает и дышит тяжело,А смерть опять бросает добычу на седло.

Повержен храбрый воин, и кровь, как водомет,Шипит в глубокой ране и прямо в небо бьет.

Теперь его согбенной не выпрямят спиныНи конь великолепный, ни трубный клич войны.

«Ты в обиде на жизнь…»

Ты в обиде на жизнь, а какая за нею вина?Твой обидчик — ты сам. Равнодушно проходит жена.

И у каждого сердце палящей любовью объято,Но красавица в этом пред встречными не виновата.

Говорят, что — бессмертная — облика ищет душаИ вселяется в плоть, к своему совершенству спеша.

И уходит из плоти… По смерти — счастливым наградаВ благодатном раю, а несчастным — страдания ада.

Справедливого слова не слышал питомец земли,Истязали его, на веревке по жизни влекли.

Если мертвая плоть не лишается всех ощущений,То, клянусь тебе, сладостна смерть после стольких мучений.

«От мертвых нет вестей…»

От мертвых нет вестей, ушли, не кажут глаз,Но, может быть, они богоугодней нас?

В неотвратимый час душа дрожит от страха.Но долголетие… уж лучше сразу — плаха.

Все люди на земле сойдут в могильный прах —И здесь, в родном краю, и там, в чужих краях.

Обречена земля искать питья и пищи;Вода и хлеб ее — то царь, то жалкий нищий.

Нам солнце — лучший друг, а мы бесстыдно лжем,Что поделом его бранят и бьют бичом.{281}

Во гневе месяц встал, едва земля заснула;Но и его копье с налету смерть согнула.

Всевидящий рассвет уже заносит меч,Чтоб людям головы сносить наотмашь с плеч.

«Подобно мудрецам…»

Подобно мудрецам, и я теперь обрушуРазгневанную речь на собственную душу.

Из праха плоть пришла и возвратится в прах,И что мне золото и что стада в степях?

О низости своей толкует жизнь земнаяНа разных языках и, смертных удивляя,

Разит без промаха своих же сыновей.Мне, видно, суждено не удивляться ей.

Я жил — и жизнью сыт. Жизнь — курица на блюде,Но в сытости едой пренебрегают люди.

У жизнелюбия — причина слез во всем;И в солнечных лучах, и в сумраке ночном.

От вздоха первого в день своего рожденьяДуша торопится ко дню исчезновенья.

Верблюды и быки спешат на водопойПрямой, проверенной и правильной тропой.

И как путем кривым идти не страшно людямПод копьями судьбы, нацеленными в грудь им?

Мне опротивел мир и мерзость дел мирских,Я вырваться хочу из круга дней своих.

Отбрось тяжелый меч и щит свой бесполезный.Смерть опытней тебя. Она рукой железной

И голову снесет, и в цель стрелу пошлет,И распылит войска — непрочный твой оплот.

Она взыскует жертв и насыщает щедроТелами нашими земли немые недра.

«Никогда не завидуй…»

Никогда не завидуй избранникам благополучия.Жизнь их тоже смертельна, и все мы зависим от случая.

Чувства тянутся к миру, и страждет душа неразумная.Есть у времени войско, а поступь у войска — бесшумная.

Если б знала земля о поступках своих обитателей,Верно, диву далась бы: на что мы свой разум растратили?

Лучше б не было Евы с повадкой ее беспокойною.Влажность ранней весны превращается в засуху знойную.

О невыгодном выборе ты не жалеешь пока еще,Но ты сломлен, очищен и ветвью поник увядающей.

Не для мирной молитвы ты прячешься в уединении,Ты себя устыдился, бежал от стороннего мнения.

Мне — душа: «Я в грязи, я разбита и обезоружена!»Я — душе: «Примирись! Эта кара тобою заслужена».

«На свете живешь…»

На свете живешь, к наслаждениям плоти стремясь,Но то, что приносят тебе наслаждения, — грязь.

Измыслил названия, сушу и воды нарек,И месяц, и звезды… Но как ты солгал, человек!

Тот взор, что на солнце порочная плоть возвела,К земле на поверку притянут веревками зла.

«Так далеко зашли мы…»

Так далеко зашли мы в невежестве своем,Что мним себя царями над птицей и зверьем;

Искали наслаждений в любом углу земли,Того добились только, что разум растрясли;

Соблазны оседлали и, бросив повода,То вскачь, то рысью мчимся неведомо куда.

Душа могла бы тело беречь от всех потерь,Покуда земляная не затворилась дверь.

Учи тому и женщин, чье достоянье — честь,Но будь поосторожней! Всему границы есть.

Прелюбодейка спрячет под платом уголь глаз,И верная откроет свое лицо подчас.

Дни следуют за днями, а за бедой — беда.От зла на белом свете не скрыться никуда.

Гостить у нас не любят ни тишь, ни благодать;Того, что ненавистно, от нас не отогнать.

Порой благодеянье ущерб наносит нам,—Тогда врагов разумно предпочитать друзьям.

Приди на помощь брату, когда он одинок.Душе во благо веет и слабый ветерок.

«Муж приходит к жене…»

Муж приходит к жене, ибо страсть отягчает его,Но от этого третье родится на свет существо.

И пока девять раз будут луны друг друга сменять,Истомится под бременем тяжким страдалица мать.

К тем извечным стихиям она возвратится потом,От которых мы все родословные наши ведем.

«Сыны Адама с виду хороши…»

Сыны Адама с виду хороши,Но мне по нраву ни одной души,—

Отрекшейся от суеты суетИ алчностью не одержимой, — нет.

Я камень всем предпочитаю: тотЛюдей не притесняет и не лжет.

«О племя писателей!..»

О племя писателей! Мир обольщает ваш слухНапевом соблазнов, подобным жужжанию мух.

Кто ваши поэты, как не обитатели мглы —Рыскучие волки, чья пища — хвалы и хулы.

Они вредоносней захватчиков, сеющих страх,Как жадные крысы, они вороваты в стихах.

Ну что же, примите мои восхваленья как дань:В них каждое слово похоже на резкую брань.

Цветущие годы утратил я в вашем кругуИ дней моей старости с вами делить не могу.

Уже я простился с невежеством ранним своим,И хватит мне петь племена ар-рабаб и тамим{282}.

«Если в нашем кочевье…»

Если в нашем кочевье объявится мудрый ар-раид{283},Кто в награду его не приветит и не обласкает?

Он сказал бы: «Вот земли, где колос недугом чреват,Где в колодцах отрава и влага источников — яд.

Здесь мучительна жизнь. Как ни бились бы вы, все едино,Вам не будет пощады. Взыскуйте иного притина.

Уходите отсюда! Примите разумный совет,Ибо здесь не бывает ни часа без горя и бед.

Ускоряйте шаги! Путь спасения вам не заказан.Правду я говорю, — я веревками кривды не связан».

«В обиде я на жизнь иль не в обиде…»