Позолоченная луна - Джой Джордан-Лейк

class="p1">— И вправду очень похоже, — сказала про этот рисунок Рема. — Она всегда была такой хорошенькой.

— Петух, — сказала Керри.

Рема взглянула на нее, как будто она помешалась от горя.

— Что? — она снова посмотрела на рисунок. — Ну да, я точно помню, что тут был петух. — Она снова поглядела на Керри и потрепала ее по руке. — И птица тоже похожа на себя, голубка.

Но разум Керри унесся к другому петуху, тому, что был изображен на гербе Фарнсуорта в его телеграфном офисе: не просто какая-то курица с гребнем, но Галльский петух, символ Франции, а в данном случае той Франции, которую представляли себе Лига Национального Антисемитизма и прочие — без евреев, иммигрантов и всех, кто не был белокожим.

Это имя Фарнсуорта отпечаталось на листе из письменного прибора Мэдисона Гранта — это ему писал письмо Грант. Фарнсуорт, без сомнений, был одним из тех в городе, кого Грант успел отравить своими идеями.

Что, если это, в конце концов, и был Фарнсуорт?

Не убийцей, как она думала в какой-то момент, но тем, кто обеспечил прикрытие. Это же Фарнсуорт дал ей квитанцию от телеграммы Дирга из Уитнела, и это его заявление в полицию, где он писал, что он вместе с Джексоном и другими видел, как Дирг сходил с поезда на следующий день после убийства, и это послужило доказательством, что Дирг не мог быть причастен к преступлению. Конечно, Дирг мог пройти несколько миль вдоль путей до Черных гор или Круглой вершины, сесть там на поезд и появиться при всем народе в Билтморе на следующий день. Но только Фарнсуорт мог подделать телеграмму из Уитнела, которую никогда никто не посылал. А шериф Вольфе, занятый множеством других подозреваемых и сбитый с толку, мог ничего не проверить в других телеграфных отделениях.

Что, если кто-то натравил Дирга напасть на репортера, а потом предоставил ему алиби через Фарнсуорта в виде подделанной телеграммы? И ложного свидетельства.

Чтобы не упасть, Керри ухватилась за гроб отца.

«Тейт», — прошептал тогда отец в состоянии, похожем на панику. Возможно, это было лишь воспоминание о прошлом, а может, в те несколько минут к нему вернулось сознание, инстинктивное понимание, что раздраженный, отчаявшийся сын старого ночного грабителя Тейта тоже мог поддаться своей ярости.

Керри так и стояла, стиснув край гроба, и не хотела смотреть отцу в лицо.

Еще несколько скорбящих кивнули ей, выражая свое соболезнование.

Но только одна пара глаз, издали, встретилась с ее глазами и тут же отвернулась.

Пара глаз, которые говорили, что они боятся разоблачения.

— Нет, — сказала она вслух.

— Что, голубка? — спросила Рема.

— Я не хочу этого знать, — сказала Керри, обращаясь к Диргу в дальнем углу часовни.

Но было слишком поздно. Все соединилось воедино, как будто те картинки в памяти, которые она раньше видела, были отдельными пятнами на целом большом холсте, а сейчас слились в единый рисунок, как у любимого художника мисс Хопсон, Сёра. Бросив на нее последний взгляд, полный боли, Дирг Тейт выбежал из дальнего угла часовни.

Стоя над открытым гробом отца впереди маленькой часовни, слушая, как музыка окружает ее, Керри чувствовала, что сцена наконец принимает законченный вид. И не могла сделать даже вздоха.

В следующие несколько минут — или, возможно, дольше, если учесть, в каком она была состоянии, — часовня практически опустела. Кроме Лина и Монкрифа, заболтавшихся о чем-то, пока Жень выскочила наружу, в ней остались только Керри, Рема и близнецы, и самый последний скорбящий. Джон Кэбот робко приближался к ней, с печальным лицом и мягким выражением глаз.

— Керри…

— Спасибо, что пришли, — сказала она ему. Ее голос начал слегка дрожать. — Правда. — Ей так хотелось броситься в его объятия — за утешением, за силой, способной поддержать ее. Но ей казалось, что, пытаясь на кого-то опереться, она рухнет окончательно.

— Керри, — снова начал он.

Снаружи часовни послышался нарастающий гул голосов. Вдруг раздался громкий мужской крик. Яростный.

Керри переглянулась с Ремой. И, раньше Джона Кэбота и всех остальных, побежала к выходу из часовни.

Глава 55

— Только подойдите, буду стрелять! Ясно?

Кричал Дирг Тейт с другой стороны поляны перед часовней. Там он и стоял, под соснами, метрах в пятнадцати. Держа в руках пистолет, он целился в людей, которые столпились полукругом слева от двери часовни.

Керри замерла на пороге.

Шериф Вольфе, который целился в Дирга из своего пистолета и окидывал взглядом толпу, стоя в нескольких метрах от своей цели, составлял третью вершину этого треугольника.

Неподалеку от Вольфе облокотился на ствол дуба Мэдисон Грант в цилиндре, с воротником, разложенным безупречными крахмальными волнами. Казалось, происходящее ничуть его не волнует — похоже, он наслаждался зрелищем.

— Ну же, Тейт, — сказал он. — Сам факт, что Вольфе обнаружил, что все указывает на вас, еще не значит, что вас посадят в тюрьму до конца жизни. Конечно, он пришел арестовать вас. Дайте ему сделать свое дело.

— Ни шагу ближе! — Дирг метнул взгляд в сторону Вольфе, не переставая целиться в толпу.

Вольфе отступил на шаг.

— Остановись, Тейт. Опусти оружие. Ты же не хочешь никого убивать.

— Конечно же, нет, — заметил Грант. — Ну не второй же раз…

Как будто последнее замечание физически ударило его, Дирг покачнулся на ногах, но прицелился еще точнее.

— Черт побери, Грант, — прошипел Вольфе. — Заткнитесь вы. — И снова, гораздо спокойнее, заговорил с Диргом: — Ну, перестань. Просто опусти пистолет. Все, что нам нужно, — это поговорить. Просто поговорить.

Малышка Жень, чей отец выглядывал из-за плеча Керри в двери часовни, пробралась сквозь толпу, чтобы лучше видеть, и скоро оказалась впереди нее, одна. После чего начала приближаться к стоящему метрах в десяти от нее Диргу с безумным, искаженным лицом — и с оружием.

Лин, стоящий позади Керри, издал страшный, придушенный звук и, оттолкнув ее, рванулся вперед. Дирг тут же навел на него пистолет, потом прицелился на замершую толпу и снова на Лина, который застыл на месте и только переводил полные ужаса глаза с Дирга на свою дочь.

— Дирг, — это слово вырвалось из уст Керри сухим и негромким. Но она должна была заставить его услышать — и расслышать по-настоящему.

Наклонив голову, малышка Жень продолжала идти по пустой поляне перед часовней в сторону Дирга и его пистолета, тянулась к блестящей серебряной штуке, как будто это была игрушка.

Руки Дирга тряслись, отчего дуло пистолета дрожало.

— Ты, — прорычал он малышке. — Не подходи.

— Дирг. Это просто маленькая девочка, — голос вернулся к Керри. Она сделала шаг в его сторону, еще один. Стараясь говорить спокойно, она продолжила: — Опусти пистолет. Ну, пожалуйста. Послушай меня.

— Я не хотел убивать этого