Письма на воде (СИ) - Гринина Наталья "NataBusinka"

И Чжи Мон отступил, кусая губы и проклиная себя за слабость.

Но вечером, вновь явившись в поместье Бэк А, он понял: ждать дольше равносильно краху всего. Время вышло.

Скрепя сердце он дал им – и себе! – ещё час. И этот жалкий час из своего самшитового укрытия печально наблюдал, как в проёме окна, озарённом медовым светом уюта и умиротворения, скользят волшебные тени: журавлей, ласточек, диковинных животных, которые сближались и обнимали друг друга. Это было настолько трогательно и так щемяще грустно, что астроном, поддавшись, даже сделал шаг от ханока, но тут же приказал себе остановиться.

Для чего тогда всё это было: все эти мучения, смерти, жертвы? Для чего?

Святые Небеса, ну почему он? Почему именно ему выпало вторгаться и ломать это хрупкое чудо, которого не знали ещё ни в одном из миров, ни в одном из времён? Что это за кара?

Он посмотрел на ханок и увидел, как Ван Со и Хэ Су, обнявшись, сидят на веранде и любуются звёздами.

Когда-то четвёртый принц, разглядывая астрономические карты, спрашивал его о созвездии Дракона – символа императорской власти. Он словно знал наперёд свою судьбу, которую упорно отрицал в то время. Но неспроста… Неспроста всё это было! А значит, медлить теперь нельзя.

Чжи Мон приблизился к веранде и услышал обрывок разговора, прерываемого ласковым смехом, от которого на глаза звездочёта наворачивались слёзы.

– Видите вон то квадратное созвездие? Оно называется Пегас.

– Пе… Как?

– Пегас!

– Пе-гас…

Голова Хэ Су лежала на плече Ван Со, их руки были сплетены крепче, чем корни вековых деревьев, и Чжи Мону предстояло всё это разорвать, разрушить. Однако у него действительно не осталось выбора, и он шагнул в полосу света у веранды, словно в прорубь ухнул.

 

– Король очень болен, – начал издалека астроном, когда они все вместе вернулись в дом.

Ван Со, интуитивно и, как всегда, безошибочно предчувствуя плохое, сжимал руку Хэ Су, которую отпустил в первый момент, увидев незваного гостя. Но теперь ему было всё равно: он готов был защищать свою женщину до последнего.

Чжи Мон старательно отводил взгляд от их переплетённых пальцев и продолжал:

– Монахи подготовили жертвенные приношения. Я выбрал для их визита грозовой день. Но никто и не думал, что молния ударит в посланника и тот умрёт на месте! По словам лекаря, это сильное нервное потрясение подкосило Его Величество.

Он не стал говорить ни о призраках, реальных и сфабрикованных, ни о планах королевы Ю. Сейчас главным было не это.

– Принцы Ук и Чжон покинули дворец, направившись за поддержкой к Ван Шик Рёму. Пока генерал Пак и семья Кан контролируют королевские войска и влиятельные семьи Корё, вы должны принять решение, Ваше Высочество.

Он сказал это и заметил, как вмиг окаменело лицо Ван Со.

Решение четвёртый принц уже принял и теперь прощался с прошлым, наглухо закрывая двери во вчерашний день.

***

Пока Чжи Мон ходил за лошадьми, а Хэ Су собирала немногочисленные вещи, Ван Со стоял под звёздным небом, пытаясь понять, где среди всей этой россыпи сияет его звезда – звезда Короля.

Он никогда не верил в то, что плёл ему Чжи Мон, воспринимая его предсказания как занятные детские сказки о принцах и драконах. Но сейчас эти сказки не казались ему выдумкой. И астроном был прав: его судьбой действительно был трон Корё.

Он готов был в это поверить. Уже поверил.

– Вы хотите взойти на трон? – прочла его мысли неслышно подошедшая Хэ Су.

Она не смотрела на него. Её печальный взгляд тоже блуждал среди звёзд, только искал он там иное – Ван Со это чувствовал.

– Да, хочу, – кивнул он.

– Значит, вы оставили меня ради него?

– Король использовал тебя, чтобы манипулировать мной. Я поступил так, чтобы защитить тебя.

– А если я попрошу отступиться?

Ван Со посмотрел на Хэ Су и увидел в её встревоженном взгляде ожидание и ответ, который откуда-то был ей уже известен. Принц и это чувствовал тоже. Она знала, что так будет, и спрашивала, не веря в то, что он согласится.

Он и не согласится. Теперь – точно нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Тогда я буду убеждать тебя, что так надо, – ответил он и улыбнулся, пытаясь смягчить улыбкой свои слова и вмиг ставший жёстким тон.

– Но вы говорили, что вам достаточно и того, что мы будем вместе, – не сдавалась Хэ Су.

Зачем только она это делала, если всё знала наперёд?

В памяти Ван Со мелькнул праздничный вечер, когда он просил Хэ Су выйти за него замуж, лишь бы покинуть дворец. Он был готов отказаться от всего ради её свободы. Но теперь всё изменилось. Они сами изменились. И их цели тоже.

Не дождавшись от него ответа, Хэ Су со вздохом отвела взгляд и эхом повторила его мысли:

– Теперь всё иначе.

– Мы обещали не лгать друг другу, верно? – Ван Со заставил её посмотреть ему в глаза. – Я ступил на этот путь, потому что хотел положить конец кровопролитию. Но, пока строил дворец, я понял, что король может изменить мир, – в его голосе прорезалась сталь. – Мной никто не будет управлять! И я смогу избавиться от несправедливости. Поэтому я намерен стать королём.

Хэ Су молчала, и Ван Со спросил, пряча разочарование и тревогу в усмешке:

– Что, не хочешь видеть меня на троне?

– Не хочу, – призналась она, отчего у принца неприятно кольнуло в груди, однако Хэ Су со вздохом продолжила: – Но поддержу вас, если вы того желаете.

– Спасибо, – Ван Со взял её ладони в свои и удивился, до чего они холодные такой тёплой ночью.

– Вы станете королём, – убеждённо заговорила Хэ Су, игнорируя его успокаивающий жест. – Я это знаю. Только никогда, слышите, никогда не причиняйте вред своим братьям! Можете пообещать мне это?

Ван Со кивнул и крепче сжал пальцы.

Он взойдёт на трон Корё. И Хэ Су будет рядом.

Пусть вчерашний день растаял, как таяли сейчас над ними рассветные звёзды, он был уверен в дне завтрашнем, как и в том, что на вершине мира она останется с ним.

***

Март 949 года выдался холодным и пасмурным, как закат правления Чонджона, закат всей его короткой и полной метаний жизни, что ныне тонула в безумии, как в своё время жизнь Тхэджо – в сомнениях, а Хеджона – в отравленной ртутью воде.

Такова была участь первых королей Корё.

Такова была воля Небес.

И сейчас Чхве Чжи Мон прятался за раздвижной панелью личных покоев Чонджона вовсе не затем, чтобы выбелить или продлить его сумерки, а для того, чтобы сберечь придворную даму Хэ, которая с риском для жизни неотлучно находилась возле безумца, бесконечно заваривая ему чай, уже не приносящий ни пользы, ни удовольствия.

Астроном кривился от досады и сочувствия, наблюдая, как трясутся руки Хэ Су, пока она насыпала в чайник сухие травы, но его внимание было приковано к сгорбленной фигуре короля, сидевшего на постели в одном ночном одеянии, не заботясь о приличиях. Казалось, его уже вообще ничего не заботило. Кроме той, что стояла перед ним, белая от страха, словно лист рисовой бумаги. Чжи Мон был готов прийти ей на помощь, если тьма затопит разум короля до того, как во дворец ступит Ван Со с войском союзников. Ждать осталось недолго. Однако случись с госпожой Хэ непоправимое – первым, кого четвёртый принц положит на алтарь своей восходящей власти, будет он, Чжи Мон. Уж в этом-то сомневаться не приходилось.

Неспроста ещё в поместье тринадцатого принца, отправляя Хэ Су и астронома во дворец, а сам намереваясь встретиться с генералом Паком в расположении его армии в Шинчжу, Ван Со отозвал Чжи Мона в сторону и пригрозил:

– Ты отвечаешь за неё, понял?

– Да, Ваше Высочество, – кивнул звездочёт, мельком замечая, что обращается так к четвёртому принцу практически в последний раз.

Когда-то он уже давал такое обещание, но слово своё не сдержал. Вернее, жизнь Хэ Су он сохранил, но обрёк её на непосильный труд, подорвавший и без того слабое здоровье, подкошенное пытками. Четвёртый принц этого не забыл. И второй раз не простит.

– Береги её, – сурово приказал Ван Со. – Если с ней что-то – хоть что-то! – случится…