Мы разобьёмся как лёд - Айла Даде

Пейсли распахивает руки и крепко обнимает меня.

– Как ты? – шепчет она, и я с удовольствием вдыхаю аромат её яблочного шампуня и пряников.

Через несколько мгновений мы отрываемся друг от друга, и Нокс приветствует меня улыбкой.

– Хорошо. Теперь снова хорошо, – выдыхаю я, и между нашими лицами повисает облачко пара.

Только теперь замечаю, как покраснели от холода щёки Пейсли. Я сказала ей, что не смогла приехать на соревнования, потому что вымоталась. Впрочем, я не лгала. А подруга не стала меня донимать. Иногда мне кажется, что она понимает меня лучше, чем я сама.

– Слава богу. – Она улыбается. – Рождественское чудо.

Я плотнее кутаюсь в халат и киваю. Украдкой кошусь на Оскара. Он стоит между Тимоти и Джорджией. Меня удивляет, что на нём жёлтая куртка «Хилфигер». Обычно он не похож на себя, когда появляется на людях с родителями. Чаще прячется за одеждой, которая его подавляет. Сейчас он держит руки в карманах и подбородком указывает на одну из мигающих гирлянд на колокольне, которая в этот момент падает, пришибив Уильяма. Ладно, не совсем пришибив, но опутывает его, как сеть, и Уильям падает с повозки, крича и пиная воздух вокруг себя, хотя всё не так плохо, как ему кажется.

Все смеются. Уайетт и Нокс подбегают к нему и освобождают старика из гирлянды. А Оскар? Он буквально живот надрывает от смеха. Похоже, этот звук вызывает слёзы на глазах у Джорджии, и она кладёт руку на плечо сына.

Сглотнув, я отворачиваюсь.

– Он ненавидит меня.

Пейсли качает головой.

– Он бы никогда не смог, Гвен.

– После произошедшего я даже могу его понять. Боже! Ты бы видела, как я обращалась с ним на льду! А он ведь только отделался от сумасшедшей бывшей.

Пейсли кривит лицо.

– Ты ничего не можешь с этим поделать, Гвен.

– Нет, но… – Я зажмуриваюсь и качаю головой. В любом случае, всё это без толку. – Неважно.

– Оскар без ума от тебя, – говорит Пейсли. А затем поправляет шапку, указывает на кондитерскую и хватает меня за руку, утаскивая за собой. – Он больше не будет бегать от тебя.

Если бы она знала!

Я достаю из кармана халата резинку и собираю волосы в неаккуратный хвост.

– Не знаю, Пейс. Сейчас я вообще ни в чём не уверена.

– Тебе и не нужно ничего знать. Просто чувствуй. И самое главное: наслаждайся Святым вечером.

Патрисия, она же жена Санта-Клауса, стоит за украшенным гирляндами прилавком и вручает входящим пакетик с рождественским печеньем. Мы с Пейсли дополнительно заказываем себе горячего какао и садимся за столик у окна.

Я как раз обмакиваю печенье в шоколад, когда Пейсли прижимает колено к моему. Я смотрю на неё. Она указывает подбородком в сторону прилавка, где Оскар берёт пакет с печеньем. Взамен он вручает Патриции небольшой упакованный пакет. С широкой улыбкой она прижимает его к груди и склоняет голову в восхищении.

Оскар оборачивается, и наши взгляды встречаются. Время останавливается. Привет, Мальдивы! Какое тепло вы приносите в этот снежный хаос. И вам привет, губки бантиком! Как вы сегодня прекрасны! Такие полные. Такие красные. Вкусные.

На Оскаре чёрные укороченные джинсы и ботинки «Панама Джек». Джинсы подчёркивают его мускулистые ноги, и я вспоминаю о том, как они выглядят обнажёнными. А ещё вспоминаю, как определённая часть тела между этими натренированными ногами выпрямляется, когда я прикасаюсь к ней.

Забываю дышать, а потому испытываю лёгкое головокружение. Невольно наклоняюсь вперёд. Странный порыв, но мне хочется стать ближе к нему, пусть даже на пару сантиметров. Кончики моих волос конфетного цвета тонут в какао. Пейсли вынимает их, и они окрашивают халат в цвет какашек. Моё печенье давно размокло, а я пялюсь на Оскара с открытым ртом и открытым сердцем, как будто впервые вижу.

И он тоже пялится. Но как-то по-другому. С таким видом, словно моё внимание причиняет ему боль. Я знаю этот взгляд. Видела его раньше. Ария так смотрела на меня после того, как я переспала с её парнем. Папа так смотрел на меня, когда… на самом деле, всегда. Пейсли так смотрела на меня, когда я обидела её в магазине «Прада». Люди обычно так смотрят на меня, когда разочаровываются.

Следующие несколько секунд решают всё. Взмах ресниц, и я знаю, где мы стоим. Могу ли я позволить своим рукам с тончайшими волосками на пальцах продолжать блуждать по его телу, его израненной душе? Это всего лишь секунды, но для меня они – острый меч, который ранит сердце. Пусть я знаю, что для меня всё так или иначе кончено, но мне нужно знать, что он думает. Нужно знать, что он сейчас чувствует ко мне.

Оскар улыбается, и в тот же миг я всё понимаю. Это нехорошая улыбка. Она называется «всего хорошего». Никакого «до свидания». Только «всего хорошего».

Он опускает глаза. Один шаг за другим, но не ко мне. К двери. Прочь из моей жизни.

Я выдыхаю и смотрю в пустоту.

Пальцы Пейсли переплетаются с моими.

– Дай ему время, – говорит она. – Если ситуация выглядит безнадёжной, не обязательно так и есть. Посмотри на меня и Нокса. – Пейсли тихо смеётся. – Я уже ехала обратно в Миннеаполис с билетом в один конец, и что? Этот парень догнал чёртов автобус и ворвался в него. Оскар тоже так поступит.

– Ворвётся в автобус?

– Нет. В твоё сердце.

Я беру печенье и царапаю разноцветные бусинки глазури. На заднем плане Фрэнк Синатра поёт «Santa Claus is coming to town». Гости Патрисии подпевают. Некоторые обнимают друг друга за плечи и раскачиваются в такт музыке.

– Думаешь, легко его будет забыть? – Я снова обмакиваю печенье в какао. На сей раз оно уцелело, но ненадолго, потому что я целиком засовываю его в рот. – Почему-то это кажется невозможным.

Пейсли отпивает большой глоток. Какао оставляет у неё над верхней губой коричневые усы.

– Тебе не придётся его забывать, Гвен. Всё будет хорошо.

– М-м-м. – Я вяло помешиваю какао. К сожалению, нельзя открыть ей правду. Рассказать о Брайони. Это только усложнило бы жизнь, поскольку Пейсли захочется исправить ситуацию. Ей всегда этого хочется. А я ни в коем случае не хочу подвергать Оскара опасности. Брайони… явно помешанная. На нём.

– О, кстати, у меня есть кое-что для тебя. – Пейс суёт руку в карман куртки и протягивает через стол сверкающую заколку для волос в виде короны. – Для следующего соревнования, в котором, я надеюсь, ты будешь участвовать. – Она буквально сияет. – У меня такая же.

Улыбаясь, я рассматриваю заколку. Кладу на