Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

я называю формальным подчинением труда капиталу, ибо она лишь формально отличается от прежних способов производства, на основе которых она непосредственно возникает (вводится) и при которых производитель или является самостоятельным или же непосредственные производители вынуждены отдавать другим прибавочный труд. Иным является только применяемое принуждение, т. е. метод, с помощью которого выколачивается прибавочный труд»[578].

Здесь наиболее важное значение имеют два существенных момента: 1) чисто контрактные отношения между тем, кто продает свою рабочую силу (например, прежде независимый крестьянин или свободный ремесленник) и кто ее покупает, т. е. капиталистом; 2) само по себе такое отношение возникает лишь в том случае, когда средства производства и жизненные средства противостоят наемному рабочему как чужая собственность, как капитал, как условия, монополизированные покупателем его рабочей силы – капиталистом. И «чем в большей степени эти условия труда противостоят ему как чужая собственность, тем полнее формально имеет место отношение капитала и наемного труда, тем полнее, следовательно, формальное подчинение труда капиталу, условие и предпосылка реального подчинения»[579].

При этом, однако, еще не наступает существенное изменение в реальном характере процесса труда, действительного процесса производства. Напротив, и это вполне в порядке вещей, что когда имеет место формальное подчинение труда капиталу, оно складывается на основе прежних условий производства, в рамках которых совершается данный процесс труда, субъектами которого являются, например, ремесленники и крестьяне[580].

Но «то, чем отличается с самого начала процесс труда, еще только формально подчиненный капиталу, и благодаря чему он все более и более отличается, даже на базисе старого, традиционного способа труда, это – масштаб, в котором он выполняется; стало быть, с одной стороны, объем авансированных средств производства, с другой стороны, количество рабочих, которыми распоряжается один и тот же наниматель. То, что, например, на базе цехового способа производства представляется максимумом (например, в отношении числа подмастерьев), едва может составить минимум для капиталистического отношения. Ибо на деле это отношение может возникнуть даже совершенно номинально лишь там, где капиталист применяет по меньшей мере столько рабочих, чтобы производимой ими прибавочной стоимости хватало в качестве дохода для его личного потребления и в качестве фонда накопления и чтобы таким образом он сам был освобожден от непосредственного труда и работал лишь как капиталист, выполняя в качестве главного надзирателя и руководителя процесса функцию словно наделенного волей и сознанием капитала, который вовлечен в процесс увеличения своей стоимости. Это расширение масштаба труда и образует реальный базис, на котором возникает специфически капиталистический способ производства при прочих благоприятных исторических условиях, как, например, условия XVI века, хотя спорадически, как негосподствующий в обществе, он, конечно, может появляться в отдельных пунктах и внутри прежних общественных форм»[581].

В противоположность формальному, реальное подчинение труда капиталу имманентно лишь специфически капиталистическому способу производства. Оно возникает и развивается здесь в тех конкретных форма, в рамках которых совершается производство относительной прибавочной стоимости в отличие от абсолютной.

С реальным подчинением труда капиталу происходит революция в двух взаимосвязанных сторонах данного способа производства. С одной стороны, производительные силы действительно становятся общественными благодаря разделению и кооперации труда внутри мастерской, появлению крупной промышленности, широкому применению машин и достижений естественных наук. С другой стороны, коренным образом преобразуются производственные отношения, складывающиеся между собственником средств производства и жизненных средств (капиталистом) и собственником рабочей силы (наемным рабочим). Эти отношения становятся прочными и устойчивыми, что создает адекватную основу для окончательного закрепления прямого подчинения труда капиталу.

Подобные изменения предопределили и цель капиталистического производства. Имея в виду это обстоятельство, К. Маркс писал: «Производство ради производства» – производство как самоцель – появляется, правда, уже вместе с формальным подчинением труда капиталу, как только вообще непосредственной целью производства становится производить возможно бо́льшую и возможно больше прибавочной стоимости, как только вообще меновая стоимость продукта становится решающей целью. Однако эта имманентная капиталистическому отношению тенденция реализуется адекватным образом – и сама становится необходимым условием, также и технологически, – лишь тогда, когда развился специфически капиталистический способ производства и вместе с ним реальное подчинение труда капиталу»[582].

Но «это – производство, – пояснял далее автор, – которое не связывается предопределяющими и предопределенными границами потребностей (Его противоречивый характер включает границы производства, за которыми оно постоянно стремится выйти. Отсюда кризисы, перепроизводство и т. д.). Это одна сторона, в отличие от прежнего способа производства; если угодно, положительная сторона. Другая – отрицательная сторона, или противоречивый характер: производство в противоречии с производством, и не заботящееся о нем. Действительный производитель выступает как простое средство производства, а вещное богатство – как самоцель. Отсюда и развитие этого вещного богатства в противоположность человеку и за его счет. Производительность труда вообще означает максимум продукта при минимуме труда, отсюда возможное удешевление товаров. Это становится при капиталистическом способе производства законом, независимо от воли отдельных капиталистов. И этот закон осуществляется, лишь включая в себя другой, согласно которому масштаб производства определяется не данными потребностями, а, наоборот, количество продуктов определяется предписываемым самим способом производства и постоянно растущим масштабом производства. Цель производства в том, чтобы отдельный продукт и т. д. содержал возможно больше неоплаченного труда, и это достигается только производством ради производства. Это выступает, с одной стороны, как закон, поскольку капиталист, производящий в слишком малом масштабе, воплощал бы в продуктах больше, чем общественно необходимое количество труда. Это выступает, следовательно, как адекватное осуществление закона стоимости, который вполне развивается лишь на основе капиталистического способа производства. Но, с другой стороны, это выступает как побуждение отдельного капиталиста, который, чтобы сломить этот закон или перехитрить его к своей собственной выгоде, старается понизить индивидуальную стоимость своего товара ниже ее общественно-определенной стоимости»[583].

«Всем этим формам производства (относительной прибавочной стоимости), – резюмировал автор, – помимо растущего минимума капитала, необходимого для производства, присуще то общее, что общие условия труда многих непосредственно кооперируемых рабочих, как таковые, обеспечивают экономию, в противоположность раздроблению этих условий при производстве в малом масштабе, ибо действенность этих общих условий производства не требует пропорционального роста их массы и их стоимости. Их общее, одновременное употребление понижает их относительную (по отношению к продукту) стоимость, как бы сильно ни росла абсолютная масса их стоимости»[584].

Итак, по К. Марксу, если производство абсолютной прибавочной стоимости может рассматриваться как экономическое выражение формального труда капиталу, то соответственно производство относительной прибавочной стоимости может рассматриваться как экономическое выражение реального подчинения труда капиталу. Вместе с тем становится очевидно, что «обеим формам прибавочной стоимости – абсолютной и относительной – если их рассматривать самостоятельно в раздельном существовании, – а абсолютная прибавочная стоимость всегда предшествует относительной, – соответствуют две различные формы подчинения