Кержаки (сборник) - Евдокия Турова

А если предположить, что технологию откуда-то вывезли в готовом виде? Причем из такого места, где про потребительские свойства сего напитка прекрасно знали? В те времена вывоз в Московское княжество каких-либо специалистов вместе с их умениями вовсе не был большой редкостью. Ведь вывозили железоделов из Казани.

Основная улика вывоза – рожь. Ищем житницу, где возделывали рожь в XIV–XV веках. Общеизвестно, что рожь тогда сеяли на скудных землях Новгородчины, но там никаких товарных избытков ее быть не могло.

Однако имелся еще один «филиал» Великого Новгорода, где были северные крестьяне, сеявшие рожь. Это – Вятка, веками бурливший исторический котел.

Известно, что вятские земли в XVI веке считались житницей и имели избыток зерна. Современники давали Вятской земле того времени самые лестные отзывы, считали ее краем изобилия: «В земле той поля великие, и зело преизобильные и гобзующие на всякие плоды… хлебов же всяких такое там множество, аки бы на подобие множество звезд небесных, тако же и скотов различных стад бесчисленное множество, и корыстей драгоценных, наипаче от различных зверей в той земле бывающих… не вем, где бы под солнцем больше было». 150–200 лет потребовалось бы, чтобы создать в наших условиях житницу, изобильный, плотно заселенный край. И ресурсы вложить изрядные. Так что рожь там была, предполагаю, не позже XIII века. Более того, в Вятской летописи написано: «… В 1147 году в Хлынове (Вятка. – Авт.) построена была винокурня и земская изба».

И в самой Вятке издавна живет легенда, что производство водки началось на Вятской земле. Именно там веками неискоренимо велась кумышка, или вотяцкий самогон, с самыми архаичными вариантами технологии. Не кумышка ли предшествовала водке?

По времени тоже сходится. В 1458–1459 годах происходит завоевание Москвой Вятской земли (походов было несколько). В 1475–1479 годах начинается винокурение в Москве, винная монополия. Даже то, что из Вятки неких жителей, включая простолюдинов, вывезли в Московское княжество, прекрасно известно.

Однако В. В. Похлебкин отвергает сведения о вятском приоритете, как мифические. Аргумент выдвигает очень серьезный: отсутствие социальных последствий употребления водки. То есть крестьяне, поставщики сырья, не спились. Более того, выходцы с вятских земель, будущие знаменитые кержаки-староверы, известны как убежденные трезвенники. Как это – веками не пить?! Значит, ничего тут и не было. А вот как раз и не значит.

Водка в России стала напитком народного увеселения, массовым продуктом. У кумышки, предшественницы водки, роль была совсем другая, поскольку это совсем другой товар, который имеет другие потребительские качества и иного целевого потребителя.

На Урале кумышкой издавна называли самогон. Слово это удмуртское. В. И. Даль о кумышке отзывается пренебрежительно: «Кумышка – вонючая перегонная брага вотяков». Поясню: удмуртов то есть. Но пренебрежение здесь неуместное. Напротив, на вотяков можно посмотреть с большим уважением. Одними из первых в истории человечества они освоили технологию перегонки.

Кумышка с древности применялась финно-угорскими племенами в религиозных обрядах как галлюциноген, сакральный и священный напиток. Она позволяла войти в состояние эйфории, оторваться от реальности и соприкоснуться с богами. Жрец-восясь (и только он!) употреблял напиток и в состоянии опьянения освящал приношения, забивал жертвенных животных.

Изначально кумышку делали перегонкой из сброженного молока (родственное слово – «кумыс», то есть молочная брага). Даже в XIX веке южные вотяки все еще делали кумышку из молока, крепость такого напитка не превосходила нескольких градусов. Заметьте, предшествующая технология просматривается четко, имеется собственная терминология. Все указывает на то, что кумышка – собственное изобретение вотяков. А вот эффективное сырье для нее, ржаную брагу, дали русские. Пришедшие на вятские земли новгородцы владели самыми совершенными на то время сельскими технологиями, умели строить плотины и мельницы, а их ржаной солод и поныне является непревзойденным сырьем для изготовления водки. Да и технология перегонки не была для новгородцев чуждой: в Новгороде гнали смолу и деготь для нужд судостроения.

Русский мужик на Вятке с выгодой для себя делал сырье для кумышки, а сам этот продукт рассматривал как элемент чужой, с его точки зрения более примитивной, культуры. Брезговал ею, если кратко сказать.

Что имеем на вятских землях: поставщики сырья есть, изготовители товара есть. Нет состоятельного потребителя. С вотяков тогда взять было особо нечего. Дорогого меха они не добывали, сами пробавлялись рыболовством да охотой на бобра. Нет, не ради увеселения вотяцких шаманов населился тут предприимчивый новгородец! Поищем возможности «экспортных» поставок. Не было ли поблизости родственных вотякам по культуре состоятельных угро-финнов, заинтересованных в таком товаре?

Обнаруживаем старинный торговый путь «от вятчан к пермянам». Это дорога длиной 200 верст от Вятки до Кая, стоящего на Каме, откуда рукой подать до вогулов. Рядом, можно сказать. А вот у вогулов, воинственного, богатого народа, были уже совсем другие ресурсы. Много веков вогулы, населявшие пермский север, были торговыми партнерами Новгорода.

Высоко ценился соболь, которым Новгород хорошо торговал с Европой. Но дальше – больше! Новгородцы везли серебро от вогулов. В 1332 году Иван Калита «возверже гнев на Новгород прося у них серебра закамьское». Каковы же масштабы вывоза?

В 1431 году литовский князь Витовт налагает на Новгород контрибуцию стоимостью в 55 пудов литого серебра (новгородский пуд – берковец – равен 163 килограммам). Иначе говоря, речь шла о 8 965 килограммах литого высокопробного серебра. Новгород уплатил эту сумму в течение пяти месяцев и даже начал собственное денежное производство, оно продолжалось непрерывно до присоединения княжества к Москве в 1478 году. И даже после этого. Серебряная монета «новгородка» была вдвое тяжелее московской монеты «московки». Вывоз серебра обеспечивал валютную независимость Новгорода, и дело это было обставлено очень серьезно.

Серебряные изделия были для вогулов священными, ими распоряжались шаманы. Грабежом такой товар не возьмешь. А вот в обмен на другой «священный» товар, на кумышку, – пожалуй… Угро-финны, кстати, известны тем, что у них быстро возникает сильная зависимость от алкоголя. Но опять же обошлись без заметных социальных последствий. «За 300 лет торговли новгородцев с пермянами их внутренняя жизнь не нарушилась» – это исторический факт. Видимо, «священный» напиток использовал только шаман, всегда бездетный, и сугубо ситуативно.

Вогульское серебро могло быть одним из источников благосостояния Вятской земли. Московский князь с огромной, по тем временам, армией ходил на Вятку, «дабы подорвать могущество Новгорода». Там оно начиналось, могущество. Чуть позже сравнительно небольшой отряд взял пермские городки Искор и Покчу, окончательно разорвав торговый путь.

Посмотрим на даты.

1458–1459 годы – завоевание Москвой Вятской земли, конец Вятской республики.

1462 год – «серебряный бунт» в Новгороде, когда народ отказывается принимать новую серебряную монету (тонкие «чешуйки»), которую новгородское правительство стало выпускать, пытаясь выйти из состояния «серебряного голода».

1472 год – присоединение к Москве Великой Перми.

1478 год – ликвидация независимости Новгорода, присоединение его к Москве.

1475–1479 годы – начало винокурения в Москве, винная монополия.

Конечно, «после» не означает «вследствие», но противоречий в датах не наблюдается. Думается, что шла упорная борьба за ресурсы Великого Новгорода, как пермские, так и вятские. Технология, которую создали вятские крестьяне вместе с вотяками, вполне могла быть вывезена и мгновенно развернута в Московском княжестве.

Началась история водки, совершенно неизвестной еще в Центральной России и прекрасно известной в вятской глубинке. Сырье для нее вятские да пермские мужики как делали, так и делали, а пить – как не пили, так и не начали.

Вновь цитирую В. В. Похлебкина из его книги «История водки»: «Среди множества продуктов, созданных и потребляемых человечеством, водка, или, говоря более общим термином, «хлебное вино», занимает совершенно особое и значительное положение по своему разнообразному влиянию на человеческое общество, на отношения людей и на возникающие общественные проблемы. История водки отнюдь не «мелкий» и не «низкий» вопрос, отнюдь не «пылинка», не «ничтожная деталь» в истории человечества».

В том, что я рассказала, много предположений и догадок. Исследователям материальной культуры крестьянства почти не на что опереться. К сожалению, не написаны капитальные труды на интересные темы об истории ржи и о новгородской избе. Может быть, в том и состоит причина, что не получил пока должного уважения у своих потомков великий подвиг русского крестьянина, который освоил Вятскую и Пермскую земли и дал хлеб насущный строителям городов.