Кержаки (сборник) - Евдокия Турова

Социальные и морально-психологические последствия неразумной политики были не менее серьезны. В значительной степени оказалась разрушенной сложнейшая система человеческих взаимодействий в деревне, система отношений крестьянина к природе и Богу.

Аграрная революция привела страну к всеобщему голоду. В какой-то степени крестьянство сохранилось, выжило и существует, а коллективизация, в конечном итоге, все-таки провалилась.

Крестьянская жизнь – это сложная система социальных взаимодействий, взаимопомощи и взаимозависимости. Крестьянство упорно хранило ее ради выживания. Сейчас ситуация все же меняется к лучшему. Что ж, как говорится, время покажет…

Семейный альбом

Как продолжалась жизнь крестьянина-кержака в лихие времена Гражданской войны и коллективизации? Как сказались исторические катаклизмы на судьбах людей? Как жили раскулаченные семьи после ссылок и каторги? Кем стали их дети? Полистаем раздел книги «Семейный альбом»… Многие из этих снимков долгие годы лежали на дне сундуков. Их никогда никому не показывали, даже своим детям!

Семья Пищальниковых

О своей семье рассказал Леонид Иосифович Пищальников. Он «классический» кержак и своей энергией, и характером, и внешностью.

Природа щедро одарила этого человека: он и собой до сих пор хорош, и талантлив. Он прекрасно рисует и фотографирует, писал стихи, которые, как и свои журналистские материалы, публиковал в местной и общесоюзной прессе.

«Оба мои деда были двадцать вторыми в своих семьях! А всего их, сестер и братьев, было рождено то ли по 23, то ли по 24!»

На снимке 1995 года Леониду Иосифовичу Пищальникову 73 года!

Так выглядела кержацкая семья среднего достатка. Мужики в косоворотках, подстрижены «в скобочку», обязательно с бородой. Женщины в юбках с кофтами, которые сшили сами. Девочку по праздничному случаю принарядили.

На снимке 1909 или 1910 года: Ефрем Ульянович Пищальников (в центре) с женой Евдокией, сын Григорий Ефремович и его жена Татьяна (слева). Рядом с Евдокией Пищальниковой-старшей стоят ее дочь, тоже Евдокия, и внучка Дарья. Мальчик – Иосиф Ефремович, отец Леонида Иосифовича.

Григорий Ефремович, кузнец, силен был немерено, зимой без шапки ходил. Этого грамотного, работящего 40-летнего мужика расстреляли в 1930 году за то, что высказывал неодобрение коллективизации: «Одобряешь?» – «Не одобряю». – «Расстрел». Вот как было…

Ефрем Ульянович Пищальников с дочерью и внучками.

Прохор Иванович и Татьяна Ефимовна Полыгаловы, родители матери Л. И. Пищальникова Марии Прохоровны. Снимок сделан около 1910 года в деревне Луговой (затопленной при пуске ГЭС).

Семья Полыгаловых была весьма зажиточной, достаток зарабатывали все, от мала до велика, тяжелым крестьянским трудом. Прохор Иванович был грамотен, пользовался в общине уважением, избирался главой (старостой) староверов своей волости. В доме было много рукописных и старопечатных книг.

Прохор Иванович, мощный высокий мужик, имел авторитет непререкаемый. Был для семейства и агрономом, и экономистом, и менеджером, и учителем-воспитателем.

Мария Прохоровна Полыгалова, в замужестве Пищальникова, с братьями Максимом и Иваном. Снимок сделан, очевидно, возле крепких, новых ворот дома. Дети принаряжены, аккуратно подстрижены и причесаны. Предмет гордости мальчиков – сапоги!

Снимок 1937 года. Прохор Иванович в ссылке в Красновишерске. Все отнято, кроме древлеправославной веры. В 1944 году Прохор Иванович вернулся в родные края, упорным трудом снова заработал на дом. По-прежнему служил старообрядческому сообществу. Преставился ко Господу в 1951 году.

Мария Прохоровна Пищальникова. 1957 год. Мария рано вышла замуж – в 16 лет. Сватать приезжали на 10 лошадях! Овдовевший Ульян Ефремович торопился женить сына, чтобы в доме была женщина-хозяйка. Неописуемо тяжкий груз всегда лежал на плечах этой женщины. С 16 лет – и ребята, и огород, и полный двор скотины, и жатва с покосом…

Мария Прохоровна на снимке в первом ряду, в центре, за ней Леонид Иосифович. Родители разорены и сосланы, на Великой Отечественной войне погиб муж, ушел на фронт старший сын. Вскоре пришла «похоронка» и на него. Все средства к существованию – двор с коровой и курицами да небольшой огород. Оставшись почти неграмотной, Мария Прохоровна все силы отдала тому, чтобы сыновья получили образование. Снимок 1958 года. Менее чем через год Марии Прохоровны не станет…

«Тайная вечеря» в 1960 году. Осиротевшие дети поминают любимую маму Марию Прохоровну. За окнами темно, занавески задернуты, на часах за полночь, на столе накрыт скромный поминальный ужин. Сидят приглашенные сыновьями старообрядцы, которые помянули усопшую согласно канонам древлеправославной веры.

Тогда, в советское время, так поступали многие коммунисты и комсомольцы. В знак глубокого уважения своих родных провожали и поминали по старинному обычаю. Делать это приходилось тайно, поскольку участие в религиозном мероприятии было запрещено.

Старший из сыновей, Леонид Иосифович (стоит справа), взял на себя заботу о младших братьях. Все поднялись, выучились, у всех прекрасные семьи.

Семейство Леонида Иосифовича Пищальникова. Супруга Нина Николаевна и сыновья: Михаил (стоит) и Дмитрий. Снимок 1975 года. Леонид Иосифович – заместитель генерального директора научно-производственного объединения «Пермлеспром». Супруга – учительница.

В настоящее время старшие Пищальниковы на пенсии. Дмитрий Леонидович – боевой офицер, подполковник ОМОНа. Михаил Леонидович – предприниматель.

В ХХ веке ни одна из бед не обошла эту семью. Ввергнутые в полную нищету и неграмотность, они с кержацким упорством боролись за свое будущее, за судьбы детей. И поднялись. Прохор Иванович со всей своей статью, энергией и талантами возродился в правнуках и праправнуках!

В знак любви к родителям и глубокого уважения к своим замечательным предкам Михаил Леонидович Пищальников организовал и финансировал издание этой книги.

Семья Овчинниковых

О своих родителях рассказала Татьяна Титовна Овчинникова, в замужестве Городилова.

Овчинниковы были ревностными старообрядцами. Трудом нескольких поколений этой семьи в начале XX века был создан пруд, построена мельница. Семья раскулачена, сослана в Сибирь. Дом отобран, плотину разрушили, пруда давно нет. Сохранившаяся родительская усадьба – редчайший снимок настоящей новгородской избы. Огромный дом выходит на улицу зимней частью (зимующей). Домик слева служил мастерской.

Тит Федорович Овчинников и его жена Татьяна Ивановна (бывшие владельцы дома) после 20-летней сибирской ссылки. Полстраны прошла эта женщина за телегой, на которой сидели дети и был сложен нехитрый скарб. Трудиться пришлось и на лесоповале, и на разделке рыбы. Семья жила впроголодь, ни единой рыбины взять было нельзя. Иногда ночью Тита Федоровича уводили, и жена не знала, вернется он или нет. Из Сибири они привезли восемь детей.

Иван Федорович Овчинников, брат Тита Федоровича, с женой Маремьяной и детьми. На нем черная шляпа – значит, он часовенный старовер. Могучий был мужик Иван! Во время Первой мировой войны в Австрии попал в плен, в работники к австрийскому фермеру. Так тот пахал на нем! Иван бежал из плена, пешком пришел на Урал из Австрии!

Семья Власовых—Шадриных

О своей семье рассказала Нина Федотовна Власова, в замужестве Хренова.

Мария Андреевна Мазунина (слева), бабушка Н. Ф. Хреновой, с семьей подруги Гаши. Маше 15 лет. Рядом с Марией: Гаша, ее муж, сестра, мать и брат. Женщины-кержачки любили и умели принарядиться. Красивые шали, блистающие белизной блузки, кожаные ботиночки. Заметьте, это крестьяне, которые каждую ниточку на себе заработали. Эти женщины, чьи лица так спокойны и чисты, каждый день и не поодинова (а иначе нельзя!) кормили скот, обихаживали огород, их изба сверкала чистотой, испечен был хлеб, готов обед для семейства из 10–15 человек. Кержачки были невероятно талантливые хозяйки. Все, что они делали, делали превосходно, их научили этому еще лет в пять! Все у них – и дома, и на огороде – блистало, сверкало, росло и плодоносило. Мои знакомые кержаки соврать не дадут: так и было!

Семья Власовых перед своим домом. Иван Иванович с братовьями построили собственную часовню. У всех были прекрасные голоса. Собираясь вместе, они пели. Часовенные староверы носили черные валяные или суконные шляпы, они были беспоповцами, хотя приходящих священников подвергали проверке по своим книгам на предмет начитанности и чаще всего отвергали. Книг имелось множество. Время от времени устраивалась «пря о вере», или богословский диспут. Старики, нагрузив две—три телеги книг, отправлялись в соседнюю деревню, где их ожидали с таким же количеством книжной мудрости. По нескольку дней с утра до ночи они спорили, ища подтверждений в текстах.